Андрогинность в научном и популярном мире чаще рассматривается применительно к женщинам. Перемены в их мотивации, поведении заметны. Но меняются и мужчины. В шведском законодательстве официально закреплен термин «домашний отец». Несмотря на расхожее мнение о свободных нравах, царящих в шведских семьях, мужчины и женщины остаются друг другу преданными и верными спутниками жизни. Причем они не стесняются распределять роли, исходя из природных склонностей и предпочтений [89] .

В Швеции пошли гораздо дальше, и результаты такого андрогинного похода оказались ошеломляющими.

Современный гражданин Швеции может отправиться в декрет вместо супруги. И к его выбору отнесутся с пониманием. Более того, в течение года ему будут выплачивать заработную плату в размере 80 %. Кроме того, отцам предоставляют дополнительный отпуск в размере 450 дней, который он может потратить в любое удобное для него время на общение с ребенком.

По данным статистики, более 70 % отцов в Швеции предпочитают брать этот отпуск для ухода за новорожденным ребенком. Официальный статус отцовства повлиял и на снижение уровня разводов. Но возможно, еще более впечатляющий пример этой социальной инженерии – появление нового определения мужественности. «Многие мужчины больше не хотят, чтобы их определяла только их работа» [90] , – говорит Б. Вестерберг, который как заместитель премьер-министра участвовал в поэтапном внедрении декретного отпуска для отцов в 1995 г.

Б. Охлссон, министр по делам Европы: «Мачо с ценностями динозавров больше не попадают в десятку самых привлекательных мужчин по рейтингам женских журналов… Теперь мужчины могут сохранить успешную карьеру и быть ответственными папочками. Это новый стандарт мужественности. Более целостный» [91] .

Любопытно, что среди людей с университетским образованием все больше пар делят отпуск по уходу за детьми поровну, некоторые меняются каждые несколько месяцев, чтобы ни один из родителей не играл доминирующий роли и не оставался вне работы слишком долго.

В результате всех этих мер число работающих женщин и уровень рождаемости в Швеции резко выросли и остаются самыми высокими среди развитых стран. Что еще удивительно, так это смена приоритетов высокообразованных молодых людей: «Раньше выпускники смотрели, где платят побольше. Теперь они хотят баланса между работой и жизнью» [92] , – говорит Г. Хенрикссон, директор по управлению человеческими ресурсами гиганта сотовых телефонов компании Ericsson , где 28 % женщин-сотрудниц и 24 % мужчин-сотрудников брали отпуск по уходу за ребенком.

Похоже, у термина «шведская семья» появилось новое очень привлекательное значение. Теперь его можно активно изучать и перенимать опыт.

Come back из гендерно продвинутой Швеции в Россию делает особенно заметными накопленные у нас стереотипы. Российские женщины пока мало верят в себя и сами привычно уступают лидерские позиции мужчинам. У нас построена особая мужская управленческая среда, где важные вопросы решаются в бане или на хоккее. Поэтому женщинам-первопроходцам, которые стали руководителями крупных корпораций первыми, приходилось «быть беспощадными к подчиненным», «не искать на работе близких друзей и подруг» [93] . По их мнению, мир высшего руководства – жесткий, там недостаточно выкладываться на 100 %, но надо понимать правила игры и быть готовой к борьбе. В России в мире высшего руководства (как, впрочем, и бизнеса), изначально созданном для мужчин, многие женщины вынужденно пытаются во всем походить на них и играть по их правилам. При этом незаметно для себя становясь… второсортным мужчиной!

Но самые сообразительные и продвинутые в мире бизнеса уже поняли, как можно использовать возможности мужской и женской психологии. Среди нашего круга знакомых немало топ-менеджеров, работающих в тандеме «мужчина – женщина». Причем один из них может присутствовать на переговорах, например, просто наблюдая и контролируя всю ситуацию. Ведь деловые переговоры – одна из первых и очевидных сфер, где сочетание мужского и женского подхода сразу приносит результаты: мужчина со своей соревновательной агрессивностью и женщина со своим «рентгеном» эмоционального состояния. Один наш коллега, преуспевающий владелец компании, выпускник мехмата, владеющий двумя иностранными языками, на все переговоры приезжает в сопровождении дамы лет сорока пяти, типичной офисной вумен – в строгом костюме, без украшений и почти без макияжа. Пока владелец компании ведет переговоры, она просто слушает, изредка вставляет отдельные фразы, иногда во время небольших пауз что-то подсказывает шефу. До начала встречи, или после нее, или во время обеда офисная вумен успевает пообщаться с кем-нибудь из представителей партнерской фирмы.

Ее развитый эмоциональный интеллект, умение улавливать настроения собеседника, по невербальным признакам понимать его отношение к происходящему или к предмету обсуждения, собирать информацию по мельчайшим деталям много раз помогали принимать правильное решение. Шеф мыслит глобально, ему «некогда» смотреть за мелкими деталями. А иногда он просто слишком самоуверен, нетерпелив или напорист. Но шеф знает за собой эти особенности. И поэтому уже несколько лет работает в паре с офисной вумен.

Другой наш коллега, владелец небольшого рекламного агентства, с удовольствием рассказывает историю о том, как женское чутье его помощницы спасло от очередного «развода» в бизнесе: «Появился крупный заказчик, объявил тендер. Конечно, наше агентство хотело его выиграть. Но еще меньше хотелось работать в пустоту. В рекламе часто создают концепции, которые никогда не будут оплачены, – специфика бизнеса. Клиент выбирает и платит только за то, что ему нравится.

На переговоры я пришел вместе с Ангелиной, моей помощницей. Она как-то с ходу определяет, кто заранее хочет обмануть и не заплатит, а кто заинтересован в сотрудничестве. Сидим, обсуждаем финансовые стороны. Неожиданно Ангелина задает вопрос, который ставит клиента в тупик: “Что вы думаете о землетрясении, которое произошло накануне в Японии? А вы знаете, что наша фирма собирается оказывать пострадавшим гуманитарную помощь?” Я перестаю понимать, что происходит – никакой гуманитарной помощи мы никому оказывать не собирались, я прекрасно это знал! Но, естественно, решил промолчать. А что мне оставалось делать? Заказчики как-то замялись. Мы продолжили переговоры, Ангелина промолчала весь вечер.

В итоге заказчик отказался от наших услуг на следующий за переговорами день. Сначала я решил, что во всем виновата Ангелина, она просто отмочила глупость. Банальную женскую глупость. Но как я ошибался! То, что мне показалось глупостью, на самом деле было хитрой уловкой. Я вызвал Ангелину к себе, и она мне объяснила: обмануть компанию и ее директора – богатого, успешного человека – это даже за плюс можно посчитать. Но обмануть бедных несчастных японских детей – это уже совсем другое. И если бы этот заказчик был настроен на честный тендер, то информация о детях его бы только подтолкнула к сотрудничеству.

И она оказалась права. Тендер оказался типичным сбором идей, “разводом”, как потом выяснилось».

Еще одна коллега – энергичная бизнесвумен Ирина, добившаяся немало в сфере финансового консалтинга, несколько лет работает в партнерстве с Николаем, советником, имеющим профессиональную психологическую подготовку. На публичном диспуте Николай, познакомившийся с участниками выступления заранее, оценил их и дал Ирине несколько полезных советов. При рассадке спикеров Ирина заняла «правильное» место. Эта разбило «союз» недружелюбно настроенных к ней спикеров и дало ей хорошее преимущество. Другой простой совет – оставить сумки в руках референтов – сделал визуальную позицию на сцене Ирины безупречной. А ее оппоненты, поднявшееся на сцену с сумками в руках, долго их пристраивали и чувствовали себя не особенно уютно. Поскольку в самом общении Ирина была на голову выше своих оппонентов, дальше все было просто делом техники. Очередное публичное общение с учетом полезных советов в итоге принесло ей хорошие дивиденды.