О том, что Урманов может не приехать сюда, Маруся старалась не думать. Она часто появлялась в холле, где была стойка администрации, – там регистрировались вновь прибывшие, разглядывала каждого приехавшего – не он ли?..

Второго августа (считавшегося днем Ильи-пророка) была, как и полагается, гроза. Бушевала целое утро, а к полудню тучи разошлись и выглянуло солнце.

Маруся вышла на открытую террасу, еще мокрую от дождя, перекинулась несколькими фразами со знакомыми официантками. Напомнила отдыхающей Нине Григорьевне, чтобы та непременно приходила к трем на разминку. Посочувствовала Алле Константиновне – ведь так трудно бросать курить… Благосклонно выслушала комплимент Платона Адамовича семидесяти трех лет, бывшего снабженца, и даже позволила ему отечески потрепать себя по волосам.

И вдруг среди трепещущих белоснежных занавесок, в полутемном зале она увидела знакомый профиль.

Он.

Сердце у Маруси сжалось, потом заколотилось стремительно и часто. Он ли? Она присмотрелась – да, за одним из столиков, в полном одиночестве, сидел Леонид Урманов и намазывал на булочку масло.

Темно-пепельные аккуратно прилизанные волосы, холодный взгляд, челюсти людоеда… Леонида Урманова ни с кем нельзя было спутать!

Маруся с трудом перевела дыхание.

«Интересно, один он или нет?» Но Урманов вел себя и выглядел так, что никого рядом с ним и представить было нельзя. «Наверное, он совершенно не изменился с тех пор, как поджег платье несчастной Даше Рябининой! Такой же отвратительный бирюк, не способный любить…» – с ненавистью подумала Маруся.

Она зашла в зал, пожелала приятного аппетита нескольким своим подопечным из группы здоровья – все с энтузиазмом откликнулись.

– Марусечка, дай бог вам здоровья! – загудела тучная мадам с огромной черной родинкой на щеке, напоминающей издали муху. Мадам когда-то работала редактором в издательстве, она приезжала в этот пансионат уже тридцатый год подряд. – Я после вашей гимнастики себя прямо девочкой чувствую… И давление, знаете ли, стабилизировалось!

Урманов поднял голову, взглянул на особу, привлекшую внимание всего зала (краем глаза Маруся постоянно следила за ним). Потом взял в руки ложку и принялся методично уничтожать овсяную кашу. Никакого интереса к Марусе он не проявил.

Маруся прошлась между столиками.

– Приходите в тренажерный зал, пожалуйста. И вы приходите… – с улыбкой, негромко произнесла она несколько раз, обращаясь к сидящим за столиками людям. Одна из ее фраз была пущена точно в Урманова.

Тот сделал неопределенный жест плечами – то ли да, то ли нет…

На всякий случай Маруся очень тщательно подготовилась к дежурству в тренажерном зале – надела свой лучший спортивный костюм, заколола волосы, отрепетировала перед зеркалом выражение лица, которое могло бы, по ее мнению, произвести впечатление на Урманова.

…Он появился в половине восьмого вечера – в широких и мягких спортивных брюках, белой рубашке-поло со шнуровочкой на груди, матерчатых туфлях. Очень стильный, а-ля «эпоха соцреализма» – вполне в духе пансионата. Сейчас Урманов напоминал персонажа времен пятидесятых годов, тщательно отретушированного и осовремененного с помощью компьютерных технологий.

Не обращая ни на кого внимания, сел на силовой тренажер. Маруся не стала к нему бросаться, она возилась с Платоном Адамовичем, вздумавшим освоить некое приспособление, имитирующее ходьбу на лыжах.

– Нет-нет, Платон Адамович, не стоит утомлять сердце, давайте посчитаем пульс…

После Платона Адамовича перебросилась парой шуток с двумя девчонками лет десяти, которые не знали куда себя деть от скуки – до дискотеки оставался еще час…

И только потом Маруся подошла к Урманову, указала на некоторые особенности данного тренажера и, исходя из этих особенностей, посоветовала усилить нагрузку.

– Спасибо! – пропыхтел Урманов. Маруся как бы невзначай заметила, что плечевые мышцы можно разработать и с помощью вон того тренажера – он даже лучше…

– Да? Я и не знал! – Урманов пересел на другое место.

Маруся вскользь посоветовала, как лучше разгрузить мышцы спины.

– Я, вообще, не особо спортом увлекаюсь, – неожиданно признался Урманов своим низким, чуть грубоватым голосом. – Так, иногда… Времени нет! А вас как зовут?

– Маруся…

– Очень приятно. Я – Леонид… Честно говоря, не надеялся встретить в этой дыре профессионала. Обычно берут кого попало!

– Ну что вы! – Маруся сделала вид, что даже немного обиделась. – Это чудесное место! Люди сюда специально каждый год приезжают. Вы не хотите, Леонид, посетить завтра нашу группу здоровья? Гимнастика на свежем воздухе, и все такое…

– Нет уж! – усмехнулся тот. – Я видел – одни тетки у вас там собираются. Не хочу их вспугнуть.

Кажется, он шутил.

Через некоторое время девчонки убежали, а Платон Адамович зашаркал к выходу:

– Спокойной ночи, Марусечка… По-моему, ночью опять гроза будет!

Маруся распахнула окно – снаружи пахнуло сырой свежестью. Было еще не темно, но какой-то тревожный, с багрянцем сумрак окутывал сад.

– И правда, будет гроза, – сказала Маруся. Сказала и повернулась к Урманову. Он смотрел на нее, а противовесы на тренажере за его спиной методично шуршали и позвякивали. Урманов смотрел с интересом. Этот взгляд мужчины на женщину… И в ту же секунду Маруся поняла, каким будет ее следующий шаг.

«Я ничего не боюсь. Никаких жертв, никакого унижения. Юдифь убила Олоферна, став его любовницей… – мелькнуло у нее в голове. – Если надо, я стану любовницей Урманова».

– Девять часов… – сказала она мягко. – Мой рабочий день закончен. Приходите завтра, Леонид.

Маруся знала – надо оттолкнуть, прежде чем приблизить к себе. Мужчины, они боятся, когда слишком на них наседают. Пусть думает, что сам завоевывает ее…

– Вы меня выгоняете?

– Увы!

– Послушайте, Маруся… – Он смахнул со лба пот, перекинул одну ногу через сиденье. – Вы что вечером делаете? На танцы пойти не хотите?

– Вы меня приглашаете? – улыбнулась она насмешливо. – А что, других девушек, кроме меня, здесь нет?

Она смотрела ему в лицо. Она играла. Она рисковала. Она смотрела убийце в глаза!

– Н-нет, – ответил не сразу Урманов, и по тому, как сбился его голос, Маруся поняла – петля наброшена. Он в ее власти. И это опять же значит только одно – высшие силы помогают ей. – Все какие-то страшненькие… – пробормотал Урманов и неожиданно покраснел. – Придете?

«Он думает, что наклевывается интрижка… Отпускной роман, ни к чему не обязывающий! Уверен, что сумел в первый же вечер заморочить голову какой-то дурочке…»

Маруся засмеялась – так легко и весело, что сама удивилась своему смеху.