– Это приказ! Ты поняла, Лекси? – повторил он.

– Как можно приказать не думать? Ты в своем уме, Айтар? Стой, ты что, знаешь, о чем я думала? Ты же сам сегодня говорил, что не умеешь читать мыслей!

– Достаточно того, что иногда вижу образы и частично чувствую твои эмоции, кроме того часть твоих мыслей непроизвольно уходит в астральное подпространство. Нас связывает магия. Разве ты не понимаешь? Один неосторожный шаг – и все может разрушиться.

– Я не могу запретить себе думать. И ты не можешь мне это приказать!

– Тогда просто замолчи. – Он склонился надо мной, шумно вдыхая носом воздух у моего уха, коснулся кончиком носа моего, затем сипло произнес: – Лучше сделай то, что ты хотела.

– Что именно?

Черт, как же страшно! Я действительно позволила себе лишнее. Кто же знал, что этот дракон почувствует меня на расстоянии? Кажется, придется не только молчать, но и запретить себе мечтать и строить планы. А если он узнает, что я задумала?

Айтар снова придавил меня, но лишь для того, чтобы перехватить мои ладони, положив их себе на ягодицы.

– Вот это. Погладь!

Еще пару минут назад я бы сделала это с удовольствием, но после всех его угроз я не знала, как поступить. Стало интересно, чего он добивался. Испытывал собственное терпение? Я осторожно провела ладонями по упругому мужскому телу, чувствуя, как под пальцами напрягаются мышцы.

– Может, не надо, Айтар? Ты же сам запретил мне думать, – испуганно пропищала я, поднимая руки.

– Думать не надо. Просто сделай, чтобы потом не представлять.

– Не понимаю твоей логики!

– Я чувствую твои эмоции. Это ты понимаешь? Они заводят меня куда больше, чем физический контакт. Хотя и он немаловажен. Сейчас я себя контролирую. Я чувствую твое любопытство. У тебя есть шанс рассмотреть меня полностью – все, что тебе хочется.

Я с опаской провела ладонями по гладкой рельефной спине, и ощущение показалось мне весьма приятным. И как можно ни о чем не думать, когда на тебе лежит возбужденный, атлетически сложенный обнаженный мужчина, который при этом уверяет, что ничего не сделает?

Айтар наблюдал за моим выражением с легкой улыбкой, и мне все время казалось, что он надо мной издевается. Он явно что-то замышлял, и я хотела выяснить, что именно, чтобы не попасть впросак.

– А о чем думаешь ты? – поинтересовалась, поглаживая его спину и широкие плечи.

Мне на лицо падали его длинные локоны, щекотали нос. Но я продолжала смотреть в его глаза, что было равносильно приговору – не сопротивляться желаниям! Делать все, что ему хочется и хочется мне.

– О том, что хочу тебя поцеловать. Ты мне нравишься! При этом понимаю, что ты не моя. – Он приподнял уголок губы, язвительно усмехнулся. И я вдруг поняла, что играю с огнем. Как бы мне потом это боком не вышло.

– Тогда не стоит! Оденься! Ты меня смущаешь! – попыталась оттолкнуть мужчину, уперлась кулаками в грудь и отвернулась, чтобы не поддаваться соблазну.

– Ты сама говорила, что тебя уже сложно смутить, – довольно ответил Айтар, но все же поднялся, оставив меня.

Я успела боковым зрением рассмотреть его идеальное тело и мужскую плоть. Кажется, даже покраснела как девочка – щеки полыхнули огнем. Я сразу же юркнула под одеяло, хотя понимала, что оно не является защитой.

– Что здесь произошло? – указала на беспорядок, пока Айтар доставал из сундука запасные домашние брюки – точно такие же, как были на нем перед этим, затем поднял светильники, поставил на место стулья. Тот, что был сломан совсем, бесцеремонно вышвырнул за двери.

– Твои эмоции… Я же говорил, что чувствую тебя. Это пробудило во мне магию, что досталась от отца и одновременно возбудило драконью сущность. Ауры не могли поделить тело. Нам повезло, что на мне блокировка.

Он улегся рядом, демонстративно сложив руки под головой. Места на кровати хватало, чтобы он меня не касался, а я никак не могла отойти от тех прикосновений, ощущала пальцами атласную кожу его спины.

– Значит, тогда произошло то же самое?

– Когда именно? – повернулся он с удивленным лицом.

Во мне вдруг всколыхнулось чувство дежавю. Словно я уже испытывала такие ощущения прежде. Пальцы машинально провели по воздуху, вспоминая рельеф тела, плечи, спину. Наваждение прошло через секунду, оставив странный осадок.

Но когда я спрашивала, то имела в виду реакцию на мой вопрос о его портрете.

– Неважно. Ты запретил мне думать и говорить. Я буду спать, что давно собиралась сделать, – ответила и с безразличием отвернулась.

Я лежала и думала над тем, что случилось сегодня с Айтаром. Я понятия не имела, насколько сильной может быть связывающая нас магия. И почему она включилась не на Освальда. В какой момент это произошло, тоже не знала. Могло ли случиться так, что кристаллы, вытащившие меня с Земли, сработали вовсе не на принца, а на нас с Айтаром?

Винг вдруг заговорил тихо, словно беседовал сам с собой:

– Меня судили. Высший суд доказал, что в те дни, когда я находился в беспамятстве, я использовал на полную мощь силу отца в драконьей ипостаси. Это усилило выхлоп энергии. Были многочисленные пожары, в атмосферу поднимались частицы, которые мешали солнечным лучам согревать Нортал. Усилилась вулканическая активность, начались ураганы… – Голос звучал тихо, но выразительно, в нем уже не было привычной язвительности. – Потом включилась магия матери, которая превратила частицы дыма в лед. Был ледяной дождь, он погасил пламя. Снег стал заносить мир. Океан постепенно замерзал. Пока я находился в тюрьме Эливейта, мир остыл, и началось глобальное похолодание.

Сквозь подступающий сон я пыталась понять, о чем он говорит. Картина в голове укладывалась плохо, но принцип был ясен. Однако меня одолевали смутные сомнения.

Я видела мужчину, который спас меня от маньяка Лиара, и серебристого дракона, что бережно нес в своих лапах. Несмотря на его холод и колкость, Айтар был заботливым. Он и сам не знал, что способен на хорошие поступки. Неужели мог просто так взять и попытаться уничтожить свой мир, империю, на которую потратил столько усилий? Даже в состоянии аффекта! Я не верила, сама не знаю почему.

– Смотрю, в вашем божественном чертоге офигенные специалисты в области мировых катастроф и их причин. А ты не думал, что просто наступил новый ледниковый период? – зевнула я. – Если ты сам не помнишь, что делал, как можешь быть уверен, что это правда?

Я вдруг четко представила себе судебное заседание: богов в длинных тогах и пленника, закованного в силовые цепи. Картинка тут же угасла в сознании.

– Потому что боги не могут ошибаться. А я на самом деле ничего не помню.

– Странно. Я не верю, что это сделал ты. Ты хороший, хоть и пытаешься строить из себя гада, – добавила сонным голосом.

Он усмехнулся.