Соберусь, позвоню Яну, он купит мне билет, и уеду отсюда. Я решительно встала с кровати. Пометалась по комнате и поняла, что, кроме документов, денег и черной папки, которая хранится у Савы, мне нечего брать с собой. Даст ли мне Сава её с собой в Москву, или поедет сопровождать меня на вокзал или в аэропорт, а вдруг кто-то увидит её, пока я буду лететь или ехать? О, ужас! Я зашлась смехом.

Я спустилась во двор и попросила у Мухи бутылочку домашнего вина, она очень удивилась, но принесла. Усевшись на берегу, прямо на гальку я сделала пару глотков и позвонила Яну.

– Да, Кирочка, – удивленно сказал он.

– Ян, возьми мне билет до Москвы, – сказала я и глотнула вина, утренние облака медленно плыли над горизонтом, волны качали первых отдыхающих.

– Хорошо, на сегодня?

– Не знаю, – задумалась я и посмотрела на часы. – Если поздно вечером, то можно.

– Напишу тебе, милая, – и Ян положил трубку.

Похоже, он чем-то занят, вот и не стал выяснять причин, я выбросила остатки вина в мусорный бак и пошла собираться. Муха проводила меня сочувственным взглядом, Сава вздохнул и махнул мне рукой.

Собираться – было громко сказано. Я приготовила большой пакет, куда решила положить Лизкины вещи. Голубое платье, его мы вместе купили накануне поездки, оно очень оттеняло ее медно-рыжие волосы, я его скомкала и отправила на дно пакета. Туда же полетели голубой бюстгальтер и трусики, купленные специально под это платье. Я сглотнула противный комок, включила самообладание, чтобы остановить внезапно задрожавший подбородок. Лизкин фотоаппарат, я включила режим просмотра: вот она фотографирует меня на вокзале, куда я приехала ее встречать.

К тому моменту я была уже несколько дней на море, и Савин родственник отвез меня на машине в Сухуми, где я встречала Лизку. Было очень жарко, и я стояла взволнованная. С мокрой после машины, в которой не было кондиционера, спиной, я ждала свою подругу, которой нужно было сначала решить «неотложные дела», не знаю какие, а потом приехать ко мне. На этих фотографиях я бледная, с немного впалыми щеками и глазами, я улыбнулась, отчетливо понимая, что сейчас, после приема солнечно-соленых ванн, я выгляжу гораздо лучше. Пролистала наши фотографии с морскими пейзажами, поход в горы, катание на лошадях. Выбрала функцию «удалить всё» и решила, что этот фотоаппарат я подарю Мухе и Саве. В любом случае, я покупала его именно для Лизки. Несколько тряпок я бросила в пакет, даже не разглядывая. Опустила в пакет пару книг со скомканными и исчерканными страницами. Лизка всегда делала пометки, я снова улыбнулась и после вздохнула, выпустив сожаление.

Одного пакета мне не хватило, в новый я сложила её сланцы и кроссовки. В чем она уехала, не пойму? В балетках что ли? Все вещи оставила, удивительно. Спонтанный шаг, совсем не похоже на Лизку, больше присуще мне. Хотя, что я рассуждаю сама с собой, раз она это сделала, значит, и ей это присуще. Я покачала головой, стоило выпить пару глотков вина и остаться в одиночестве, как тут же заговорила сама с собой.

Потом мне в руки попался Лизкин дневник, если раньше я могла прочитать из любопытства, что тревожит мою подругу, несколько страниц, то сейчас я просто бросила его к кроссовкам, даже не заглянув. Это ведь не имеет значения, что думала когда-то девушка, с которой я была близка. Итак, я оглядела комнату – дело сделано – мне остается только взять черную папку, и можно ехать в аэропорт.

Спустя полтора часа позвонил Ян:

– Кирочка, ты одна полетишь?

– Одна.

– В полночь рейс подойдёт?

– Да, отлично.

– Тебя встретить?

– Игорь меня заберет, спасибо, Ян.

– Не за что, прилетишь – позвони мне!

После завершения разговора мне оставалось только одно – пойти прогуляться вдоль кромки берега и попрощаться с этим тихим городком. Ян прислал смс с информацией о рейсе, часов в семь вечера нужно выехать в Сочи, прикинула я. И почувствовала горькое чувство сожаления, что отпуск кончился, что пора уезжать, что Лизка пропала. Что всё кончилось, и что всё началось заново.

«Кирочка, забери папку у Савы, не расстраивайся, малыш», – написал мне любимый дядюшка, я улыбнулась, – волнуется за свою папку. Я отправила Игорю смс, что прилечу в два ночи, и он может меня сразу встретить и отвезти в гостиницу и, ах да, пусть оставят мне свободный номер. Маленькая простительная наглость.

Сава сказал, что его родственник отвезет меня в аэропорт бесплатно, и попытался вернуть мне деньги за номер, я денег не взяла, только попросила папку. Сава медленно, чуть прихрамывая, направился за ней, я почувствовала, что буду очень по ним скучать, ведь они мне стали как родные. Черная папка в моих руках развеяла нахлынувшие сентиментальные настроения.

– Пообедаешь? – четко проговорил Сава, я кивнула.

Пока Муха накрывала на стол, я сбегала за фотоаппаратом и вручила его хозяевам дома, когда мы сели обедать. Я пила горячий чай, заедала его с одной стороны помидором, а с другой – куском лепешки, именно сейчас, в этот самый момент, я была счастлива, а ведь должна бы волосы на голове рвать от отчаянья. Или не должна? Потом меня уговорили взять с собой сыр, банку меда и бутылку вина, сумка заметно прибавила в весе.

– Розы оставишь? – спросила Муха.

– Конечно, тем более я не знаю, кто их принёс.

– Парень принёс, невысокий такой, темненький, я же тебе говорила, – нахмурилась Муха.

– Не говорила, рано утром принёс? – удивилась я.

– Да, а потом Лиза твоя спустилась и на автостанцию побежала, – она задумалась, – одна побежала.

– А цветы, получается, кому? – задала я глупый вопрос, в ответ на который жена хозяина гостиницы только руками развела, Сава хмыкнул, но тоже ничего не сказал.

Я напоследок искупалась в холодном море, спустила вниз сумку и решила перед долгой дорогой принять душ. Подставив лицо прохладным струям воды, я думала о том, как быстро и странно все вышло у нас с Лизкой, вспоминает ли она обо мне? Вроде бы прошли только сутки, а казалось, неделя, не меньше.

Сава и Муха крепко обняли меня на прощанье, я обещала, что как только улажу свои дела в Москве, сразу же к ним вернусь. «Сначала дела в Москве, потом игра – в Москве, потом игра – в Питере», – промелькнуло у меня в голове. В машине я включила плеер и покрепче зажмурила глаза, силясь уснуть и не видеть знакомых пейзажей. Вот здесь, на повороте из города, мы подпрыгнули на кочке, и Лизка крепко схватила меня за коленку, глядя перед собой и улыбаясь испуганной улыбкой. А когда проезжали мимо этих гор, она вскричала: «Кира, Кира, смотри какая красота!»

Твою мать, я же выбросила её из головы, я открыла глаза: да, это именно те горы, о которых я вспоминала минуту назад.

– Кира, все хорошо? – повернулся ко мне большой, загорелый зять Савы.

– Да, спасибо, – улыбнулась я.

– Водички? – он протянул мне огромной рукой маленькую бутылку минеральной воды.