— Но… я думала, что она выйдет поговорить со мной!.. — в смятении произнесла Маргарета. — Как же мне уговорить ее отдать мне дочь?.. Сударыни феи, смилуйтесь! Ведь вы, наверняка, знаете, как было дело… Быть может, вы поможете мне? Верните Эли! Я готова на что угодно, лишь бы только моя дочь оказалась в мире людей!..

И вновь феи засмеялись — еще печальнее.

— Но твоя дочь и так в мире людей, Маргарета! — вновь заговорила одна из теней. — Ее судьба и впрямь была переписана в Дивных Краях, да только там нет ни слова о том, чтобы она стала нашей гостьей. Эли принадлежит миру людей, да еще немного — лесу, но ей вовек не перейти те туманы, что разделяют смертных и нас.

— Тогда где же она? — вскричала Маргарета, более всего страшась услышать, что Эли нет в живых.

— Она в лесу, как ей и положено, — хором ответили феи. — Твоя дочь не получила особой судьбы в подарок от нас, но зато пользуется особыми милостями духов леса — а это не так уж мало!

— Она в лесу⁈ — Маргарета не знала, плакать ей или смеяться, услышав столь будничный ответ. Да ведь Одерик говорил то же самое! Стоило ли призывать фей, чтобы узнать столь простую истину⁈..

— Лучше места для нее было не сыскать, — подтвердила какая-то из фей, а остальные согласно качнули головами.

— Нет! — Маргарета вскочила на ноги, лихорадочно озираясь, словно собираясь тут же бежать сквозь чащу, не разбирая дороги. — Место Эли — с нами! В ее родном доме! Моя девочка там одна… совсем больная и слабая… среди диких зверей… во тьме… Отчего она не идет домой? Она заблудилась? Я… я найду ее, чего бы это не стоило!..

— Лес защищал ее от проклятия куда лучше, чем это сделала бы ты, смертная ничтожная женщина! — безжалостно оборвала ее сбивчивую речь фея. — Ему, быть может, и недоставало сил, чтобы разрушить чары нашей сестры, но древние духи чащи мудры. И хитры. Они сделали все, чтобы продлить жизнь твоей дочери. И все, чтобы она не оставалась одна…

— Она… не одна? — повторила Маргарета то ли с испугом, то ли с надеждой.

— С ней тот, чья судьба — погубить ее. Или спасти, — феи подступали все ближе, кольцо теней вокруг Маргареты сжималось. — Даже лучшие из нас не всевластны, и кому, как не старым духам знать, что вода, просочившаяся в крошечную трещину, рано или поздно разрушит самую великую стену, самую крепкую скалу!.. Хитрые духи, мудрые духи! Быть может, твоя дочь и спаслась бы, ведь в тот миг, когда она отважилась отказать нашей сестре — ее судьба еще раз переменилась… Эли сама сделала себя особенной, вопреки тому, что было определено для нее сделкой — ведь обычному человеку нипочем не достанет храбрости спорить с нами! Крошечная трещина, но иной раз ее достаточно, чтобы рухнула твердыня!..

— Так мне не нужно искать Эли?.. — Маргарету бил озноб от близости фей: ох и холодны были тени! Недаром каждая из них казалась собранной из кусочков морозного зимнего неба, усеянного яркими звездами!

— Ах, если бы… если бы… — вздохнули сударыни феи. — Наша сестра слишком любила играть со смертными — мы давно говорили ей, что это изменит ее природу… Мы лишены того, что вы называете жалостью, но вместе с тем не держим зла. Наша сила велика — разве имеем мы право быть мстительными? Разве можем из-за обиды нарушать договоры, свидетелями которых были туманы и звезды?.. Но сестрица, забавляясь с людьми, переняла у них много дурного. Ее теперь снедают низкие чувства, злые страсти — и ради утоления этой жажды она покинула Дивные Края, позабыв о чести нашего рода. Кто бы мог подумать, что твоя дочь так сильно уязвит ее гордость свои отказом?..

— Эли ни в чем не виновата! — вскинулась Маргарета, не поняв толком, о чем шепчут феи, но готовая без колебаний защищать дочь до последнего вздоха.

— Мы не виним ее, Маргарета. Твоя дочь была дерзка, но честна, и не нарушала условий сделки, — прошелестела одна из фей, склонив голову. — Не о ней мы печемся — жизнь ее всего лишь блик солнечного луча, взмах крыльев бабочки. Мы скорбим по нашей сестре, которая губит себя из-за великой обиды, возникшей из-за ничтожной причины.

— Сударыни феи, — взмолилась Маргарета, понимавшая все меньше. — Если моя дочь стала вам в чем-то помехой — забудьте о ней, снимите заклятие, и я клянусь, что мы никогда более не потревожим вас ни словом, ни делом!..

— Сестра наша создала хитрое плетение, но теперь, когда его узлы нарушены — расплести его не сможем ни мы, ни она, — вздохнули феи. — Поэтому мы откликнулись на твой зов и прошли сквозь туманы, как ни противен нам мир людей. Слушай же, Маргарета — слушай и запоминай, ведь в полночь уйдем и мы, и наше волшебство. Сестрица-фея, узнав, что Эли при пособничестве лесных духов может победить чары, не нарушив при том договора, обезумела от ярости. Позабыв о древних законах и порядках, она решила вмешаться в ход событий — хотя и знала, что Дивный Край никогда не примет ее обратно после такого бесчестья. Но уязвленная гордость помрачила ее ум, и сестрица-фея погубит себя, лишь бы Эли не смогла сойти с того пути, который был изначально предопределен проклятьем!

— Что она сделала? — со страхом спросила Маргарета. — Как она собирается навредить моей дочери?

Сомкнутое кольцо фей — едва только они заслышали эти слова — распалось: тени, как подхваченные ветром сухие листья, взмыли вверх, затем заметались из стороны в сторону, и Маргарете показалось, будто она видит мелькание длинных когтистых рук. Дочери туманов, как хищные черные птицы, жадно ловили искры волшебства, которыми полнилась ночная тьма, и стоило только искорке попасться в когти — как она бесследно исчезала. Безумный быстрый танец этот продолжался недолго — одна за другой феи камнем падали вниз, выстраиваясь в ряд. Совиные круглые глаза у каждой теперь светились ярким желтым пламенем, и, несомненно, видели нечто недоступное обычному человеку.

— Вижу, как сестрица кружит над пепелищем, — прошелестела первая фея.

— Вижу, как сестрица меняет обличье, — таким же тихим мертвым голосом отозвалась вторая.

— Вижу, как сестрица ждет при дороге, — третья.

— Вижу,