Вяйне быстро закивал – да-да, соглашусь.

– Но если вы будете врать… – угрожающе произнес Леонид Лепс, поигрывая пилой.

– Нет-нет, – затряс головой Вяйне, – не буду. Я всё скажу, честное слово…

– Товарищ старший лейтенант, отпустите пленного, – с напускной строгостью приказал Овсянникову майор Злобин. – А вы, доктор, отойдите от него. Не время еще…

Командир разведчиков немедленно ослабил захват, выпрямился и встал позади пленного, как бы говоря: «Я здесь, за тобой, и если ты вздумаешь хоть раз дернуться или даже громко чихнешь…» Леонид Лепс с видимой неохотой вернулся к столу и опустился на скрипучий стул. Но зубастую пилу не убрал – продолжал держать в руках, любуясь ее красотой и блеском.

Вяйне тяжело сглотнул слюну и попросил воды. Овсянников поднес к его трясущимся губам фляжку. Радист сделал глоток, сморщился и закашлялся:

– Водка!

– Конечно, – пожал плечами Овсянников, – что же еще! Не воду же нам, русским, пить… Самый наш напиток!

И весело засмеялся – славно пошутил! Финн кисло улыбнулся и приложился к фляжке – глотнуть для бодрости.

Дальше разговор пошел легко и непринужденно: майор Злобин задавал вопросы, а Вяйне – отвечал. Как выяснилось, он довольно хорошо говорил по-русски, почти без акцента. Что, впрочем, было неудивительно: его мать, урожденная Татьяна Одинцова, сбежала в 1918 году из революционного Петрограда в Финляндию и поселилась у друзей в Хельсинки. Через несколько лет вышла замуж за финского инженера и родила ему сына. А три месяца назад юного Вяйне Пасонена, студента университета, неожиданно призвали в армию. Раз хорошо говоришь по-русски, то послужи защите своего Отечества от страшных большевиков…

К несчастью, тот, кто принимал такое решение, не знал, что рядовой Пасонен панически боится врачей, и особенно – хирургов. В раннем детстве ему пришлось перенести довольно сложную и болезненную операцию – повторно сломали неправильно сросшиеся кости на левой руке, следствие детской шалости – грохнулся с дерева, – и мальчик навсегда запомнил холодный, мертвый блеск хирургических инструментов.

С тех пор он старался избегать врачей, предпочитая терпеть боль, но не обращаться к ним за помощью. Лишь бы не видеть снова эти ужасные металлические штуки! К счастью, здоровье у Вяйне было отменное, и с докторами он встречался крайне редко. А хирургические операции вообще больше ему не потребовались…

Но вот он снова увидел хирургические инструменты, и детские ужасы всплыли в памяти. И полностью парализовали его волю…

Через полчаса допрос был закончен – Злобин узнал все, что хотел. Как он и думал, финны планировали обойти 305-й полк с тыла, отрезать от основных сил 44-й дивизии и зажать на узкой рокаде у селения Пюнямя. Единственным способом избежать этого было самим перекрыть опасный участок и поставить надежный заслон. А лучше – разбить финский батальон до того, как он пойдет в поход. Напасть неожиданно, разгромить, разогнать ополченцев по лесам и, таким образом, обезопасить свои тылы, а также правый фланг 44-й дивизии.

И пусть у финнов имелось некоторое численное преимущество (батальон против двух красноармейских рот), но внезапная и решительная атака могла свести его на нет. Ополченцы ведь не ждут нападения, они уверены, что русские не полезут по узкой лесной дороге. Да и вообще чувствуют себя в полной безопасности – ведь селение Пюнямя затерялось в густых чащобах, путь к нему труден и извилист, а на подходах дежурили бдительные дозорные…

Откуда же было им знать, что у русских окажется человек, панически боящийся скальпелей, пил и ножей? И готовый на все, лишь бы не видеть их? Даже на то, чтобы провести врага к Пюнямя – в обход дозоров, тайными тропками…

Майор Злобин и Овсянников после небольшого совещания решили, что атаку на финский батальон надо повести немедленно, пока удача на их стороне. Да, она им сопутствовала – только что ликвидировали опасную диверсионную группу (даже без потерь!), получили важные сведения и захватили пленных. Один из которых согласился даже сотрудничать…

И еще: драться предстояло не с кадровыми финскими частями, а с простыми ополченцами, считай – теми же крестьянами, только одетыми в армейские мундиры. И вооруженными охотничьими ружьями – современных винтовок на всех не хватало…

Многие ополченцы, кстати, не имели даже военной формы – служили в домашней одежде (валенках, толстых штанах, шапках-треухах, свитерах и полушубках). Из-за нехватки амуниции, возникшей в связи с неожиданным призывом, новобранцев отправляли на войну прямо в «гражданке». В чем пришел, в том и служи. Тем более что своя, домашняя, одежда часто оказывалась гораздо лучше казенной – по крайне мере, теплее и удобнее. Да и привычнее тоже.

И провизию многие финны тоже захватывали из дома – аппетитные колбасы, сыр, масло, хлеб, шпик. Куда до них скудному армейскому пайку! Нет, солдаты в финской армии, конечно, не голодали, но казенное питание с домашним, что ни говори, ни в какое сравнение не идет. Свое-то намного вкуснее и сытнее. Это вам любой мужик подтвердит!

Напасть на Пюнямя решили рано утром, затемно. На ночь устроились в трех домах: в одном – разведчики Овсянникова, в двух, что побольше, – красноармейские роты, а бронелетчики остались в своей машине, на конюшне. И удобнее – спать в салоне комфортнее, чем в переполненной избе, и спокойнее – под прикрытием брони и пулемета.

Пленных финнов, лейтенанта Руннеля и двоих диверсантов, заперли в амбаре, а радиста Пасонена поместили вместе с разведчиками – чтобы не сбежал или не передумал помогать. И еще из соображений безопасности – чтобы не прикончили по-тихому свои же камрады. Как сволочь и последнего предателя…

До села Пюнямя по извилистой проселочной дороге было примерно десять километров, но если идти через тайгу напрямую, то всего четыре. Однако для этого требовалось знать правильные тропы – иначе легко заблудиться. Кроме того, в топких низинах было немало незамерзающих болот и коварных ручьев, быстрых и опасных. Их надо было обходить далеко стороной или форсировать в надежных местах, а то провалишься и проблем не оберешься.

Лесные болотца сверху покрывала тонкая ледяная корка, запорошенная снегом, ни увидеть, ни узнать, а под ней – черная, стылая вода. Наступишь – провалишься по пояс, а то и глубже. И тогда все, надо останавливаться, срочно разводить костер и греться, а то всего через полчаса отморозишь себе ноги или вообще превратишься в ледышку. Морозы-то стояли суровые…

Решили, что разведчики Овсянникова с небольшой группой бойцов тайными тропами проберутся через тайгу и обойдут селение Пюнямя с юга. Лишь бы Вяйне не передумал и не вздумал играть в местного Сусанина. Не дай бог, заведет в самую глушь, выбирайся потом…

Главные же силы (две роты красноармейцев) при поддержке бронелета двинутся по проселочной дороге и нападут на Пюнямя с фронта. Один неполный взвод решили оставить на хуторе – в качестве резерва и прикрытия.