Надя, пожалуйста, успокойтесь. Думаю, вам стоит вернуться домой и… взять себя в руки. Вот так. – Он обнимает себя руками.

– Вы не понимаете… – Я качаю головой от беспомощности. – Вы не всё знаете…

– Согласен, я знаю ещё не всё, но намного больше, поверьте. Пожалуйста, вернитесь домой и…

– Яник! – снова зовёт Лариса Олеговна.

– Мне пора, – отрезает Дэвис и отступает от меня. – Уже лечу, моя ириска! – доносится до меня прежде, чем детектив успевает закрыть дверь.

Не понимаю, как можно быть таким… непробиваемым?! Уже решаю снова тарабанить в дверь и заставить Дэвиса в конце концов вернуться к работе, а не заниматься всякими «карамельками» и «ирисками», но Вальтер тыкается мне в руку, напоминая о себе.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мы с ним снова оказываемся вдвоём. От такой жестокой несправедливости хочется во весь голос кричать: «Помогите!», но сил на это совсем нет.

Так и стою посреди лестничной площадки, не зная, что делать. Вальтер ведёт себя беспокойно. Он словно чувствует, что с его хозяином происходит что-то нехорошее, чем ещё больше заставляет меня нервничать. Прижимаю пса к себе и глажу по голове.

– Я думаю, Вальтер, думаю. Мы не оставим с ней Лёшу. Но отпустить тебя я не могу, – разговариваю с собакой. Но я уверена, что пёс меня понимает.

Странный шум доносится с этажа выше, и через секунду я слышу:

– Какого чёрта ты творишь?! Стой! Не смей этого делать! Не пущу!

Лифт поднимается вверх, проезжая мимо, и немного приглушает шум. Неужели Алексей? Вальтер громко дышит и рвётся на помощь. Слышу, как срабатывает механизм на дверях кабины, и лифт снова начинает движение. Теперь уже вниз.

Громкий удар по пластику заставляет меня вздрогнуть и выйти из оцепенения.

– Ты об этом пожалеешь! Думаешь, я дам тебе развод?! – на весь подъезд кричит Марина. – Ни черта я не дам!

Вздрагиваю и немного с запозданием понимаю, что Лёша ушёл. Но куда?

– Вальтер, идём!

Пёс буквально тянет меня вниз по лестнице, и я еле за ним поспеваю. Алексей уже успевает выйти на моём этаже. Он стоит, держа в руке пакет, про который я совершенно забыла. Только в нём лежит ещё что-то. На его плече висит сумка с ноутбуком. Он даже не раздевался!

– Лёша! – Обнимаю его.

Поднимаю своё заплаканное лицо, и Алексей стирает мои слёзы своими губами.

– Идём! – зову.

Когда он вошёл в свою квартиру, я решила, что больше его не увижу. Но он заходил домой только за документами, которые мы с ним уже собрали для оформления путёвки в клинику. Для него это сейчас самое главное.

Вальтер терпеливо ждёт у порога, пока я помогаю Алексею раздеться.

– Ты проходи, – говорю Лёше, ведь он ни разу здесь не был, – а я помою Вальтеру лапы.

По крайней мере, теперь Марина ничего не сможет ему сделать, и это бесспорно радует. Если потребуется, я увезу его к тёте Рите. Уж дядя Андрей точно что-нибудь придумает!

Я решаю позвонить Сержу и попросить его, ускорить отлёт Алексея, насколько это будет возможно. Даже если тот будет против. Крохотный лучик надежды, что всё будет хорошо, робко подмигивает и вселяет веру в лучшее.

Вальтер, не дождавшись, пока я насухо вытру ему лапы, торопится в комнату и чувствует себя как дома. Кажется, мне снова придётся сдвигать мамины фиалки, освобождая ему любимое место на подоконнике. Я готова сдвинуть всё, только чтобы Лёша был рядом.

Глупые слёзы сами текут по щекам, стираю их ладонями и улыбаюсь. Алексей с интересом разглядывает фотографии, которые висят на стене. Как бы я ни просила маму, убрать их, она не разрешает.

Алексей поворачивается ко мне, словно чувствует, что я им любуюсь. Он показывает сначала на фотографии, а потом на меня. В его глазах стоит немой вопрос: «Ты?»

– Да, это я.

Я подхожу ближе и обнимаю Алексея со спины. Даже не верится, что несколько минут назад, я была уверена, что больше его не увижу. Отгоняю от себя эту мысль. И не хочу заглядывать в будущее. Боюсь. В последнее время я научилась жить только настоящим.

– Ой, Лёш! Ты же, наверное, голодный! – восклицаю, возвращаясь в реальность.

Обычно мы ужинаем, когда приходим с прогулки, но сегодня у нас она слишком затянулась. Пакет, который принёс Алексей, стоит на кухне. По крайней мере, мне не придётся ещё раз бежать в магазин. Я постараюсь сегодня обойтись тем, что есть.

Я не успеваю достать продукты, как раздаётся бешеный и настойчивый стук в дверь. Такое чувство, что её основательно решили проверить на прочность. Догадаться, кто именно так бушует, не составляет труда – Маринины крики наверняка слышны даже в дальней комнате. Вальтер уже в прихожей и грозно рычит.

– Тише, Вальтер. Сидеть! – отдаю команду собаке. Пёс застывает в коридоре, но это абсолютно не значит, что он кого-то пропустит.

Лёша хочет подойти, но я его останавливаю.

– Не надо, Лёш. Любое её действие будет расценено как угроза. Я очень тебя прошу, не подходи, пожалуйста.

Включаю видеозапись и цепляю телефон за карман для расчёсок, сплетённый мною ещё в шестом классе, когда я недолго посещала кружок по макраме. Мама так и не дала выбросить поделку, хотя по назначению ей давно уже никто не пользуется.

Открываю дверь и натыкаюсь на искажённую гневом гримасу Марины.

– Ты?! – Выплёвывает желчью местоимение, и пытается ворваться в квартиру, но сбавляет рвение, наткнувшись на Вальтера. Не думаю, что она рискнёт ломануться мимо питбуля, на котором даже нет намордника. И к тому же в чужую квартиру.

– Зачем пришла?

– Где. Мой. Муж?! – орёт Марина.

– Хороший вопрос. Но немного запоздалый. Не находишь?

– Ты! Ты за всё мне ответишь! Я вызову полицию, и тогда посмотрим, как ты будешь улыбаться!

– Вызывай. Твоего мужа силой никто не удерживает. – В мыслях очень надеюсь, что им он пробудет ещё недолго.

Я спиной чувствую, что Алексей меня не послушал и стоит позади.

– Тебе лучше вернуться домой! По-хорошему! – тычет в него пальцем Марина, не обращая внимания на мои слова.

– Он останется здесь.

– А тебе, я смотрю, понравилось, быть подстилкой для чужого мужа? Небось, хозяйкой себя почувствовала. – Бьют наотмашь обидные слова. – Надолго?

– Тебе это знать не обязательно. Это всё?

– Нет, не всё, –