В это время Бьёрнар положил в свою коляску бутылку с водой и сухарики.

— Мы стартуем, Каос! — сказал он. — Почему ты не принёс из кухни табуретку? Как же ты полетишь, ведь в самолёте нет другого места?

— Я сяду на диванную подушку. — Каос был не похож сам на себя.

— Садись скорей, и летим! — Бьёрнар тоже был не совсем такой, как всегда. — Мы направимся в Эфиопию, там уже давно голод, а потом посетим и другие африканские государства и, может быть, даже Азию. Наш самолёт летит очень быстро. Давай, как будто вся комната будет самолётом, тогда мы сможем ходить по нему и смотреть в окна. Внимание, мы пролетаем над страной, где много голодных детей. Но главное — им всегда страшно, потому что в их стране идёт война.

Каос выглянул в окно.

— Бьёрнар, я вижу двоих детей в Норвегии, они такие грустные, наверно, их обидели.

— Нет, в Норвегии наш самолёт приземляться не будет, — сказал Бьёрнар. — И потом, я не знаю, как помогают обиженным детям. Ведь они же не голодны!

— Можно выйти и поговорить с ними, — робко предложил Каос.

— На это я согласен, — сдался Бьёрнар. — Приземлимся в Норвегии. Заодно я на дворе смажу колёса. Так даже лучше!

— Смотри, как тепло и хорошо на улице, — сказал Каос, который обычно не обращал внимания на погоду.

Самолёт совершил посадку, и Бьёрнар поехал на кухню.

— Я выйду во двор, — сказал он Эве, — надо смазать колёса и протереть коляску.

— Хорошо. А ты поздоровался с мамой Олауг?

— Ещё нет.

— А с мамой Пончика?

— Поздоровался.

— Да-да, он поздоровался, ведь мы знакомы, — поспешила сказать мама Пончика.

— А Каос пойдёт с тобой? — спросила Эва.

— Наверно, пойдёт, — ответил Бьёрнар и выехал на двор.

Но Каос медлил. Он не мог решить, что ему делать. Если он на дворе подойдёт прямо к Бьёрнару, значит, он не сможет играть с Пончиком и Олауг, а если начнёт играть с ними, на него обидится Бьёрнар. Наверно, лучше ему посидеть на кухне.

— Во что вы с Бьёрнаром сегодня играли? — спросила его Эва. — Вы, кажется, хотели помогать голодающим?

— Мы хотели полететь в Африку, но наша коляска не превратилась в волшебный экипаж, и мы вернулись в Норвегию.

— Бывают такие невезучие дни, но это пройдёт. Надо немного подо- ждать, — сказала Эва и обернулась к мамам Пончика и Олауг. — Можно я открою Каосу нашу тайну? — спросила она у них. — Мне хочется немного развеселить его, он столько раз утешал меня.

Обе мамы кивнули.

— Эта тайна касается вас четверых, но открою её я только тебе, — сказала Эва. — Остальным — потом.

Пусть сперва получше узнают друг друга и подружатся.

У Каоса от любопытства загорелись глаза, он сразу забыл, что сегодня невезучий день.

— Подойди ко мне, я шепну тебе на ушко, — сказала Эва.

Он подошёл, и Эва зашептала ему на ухо, поглядывая то на одну маму, то на другую. Лицо у Каоса просияло, он заулыбался.

— А теперь беги к детям, — сказала Эва. — Ты должен доказать мне, что умеешь хранить тайны. Сидя на кухне, тайну хранить легко, а вот ты сохрани её, играя с детьми! Это совсем другое дело.

Каос, подпрыгивая, выбежал на двор. Бьёрнар удивился произошедшей в нём перемене, ведь только что Каос был такой унылый, что с ним было даже неинтересно играть.

Каос прибежал в сад. Там на скамеечке, всё ещё обиженные, сидели Олауг и Пончик. Каос поманил их рукой и побежал дальше. Через минуту они все трое были уже на дворе. Бьёрнар ездил по кругу, проверяя, легко ли крутятся колёса. Угрюмость уже давно слетела с него.

— А ты умеешь ездить задом наперёд, как автомобиль? — спросил Пончик.

— Конечно умею. А ещё я умею делать вид, будто падаю из коляски, — похвастался Бьёрнар.

— Правда?

— Да, я сам видел, — сказал Каос. — Я даже испугался, что он перевернётся вместе с коляской.

Олауг подошла к ним поближе.

— У тебя красивая коляска, — сказала она Бьёрнару. — А у одного мальчика я видела старую коляску. Она была такая тяжёлая, что он с трудом ездил на ней.

— Нет, моя — лёгкая! — сказал Бьёрнар. — Я сейчас смажу колёса, и она будет ездить ещё легче. Каос, принеси мне, пожалуйста, из сарая тряпку.

Каос обрадовался, что Бьёрнар опять стал самим собой, и быстро принёс тряпку.

— А ты, Пончик, беги на кухню и принеси мне тазик с водой. Эва тебе поможет.

Гордый, что ему тоже дали поручение, Пончик побежал на кухню.

— И тебе дело найдётся, Олауг, — сказал Бьёрнар. — В саду стоит ящик с крышкой. В нём сверху лежит маслёнка, которая мне очень нужна. Ты увидишь, она маленькая, с мой палец.

— Сейчас принесу! — Олауг побежала в сад.

Через минуту она вернулась и протянула Бьёрнару маслёнку.

— Эта?

— Да, спасибо.

— А ты принеси мне, пожалуйста, водички, очень хочется пить! — попросила Олауг.

Каос с Пончиком даже замерли от удивления, а у самого Бьёрнара был такой вид, будто ему на голову упал кирпич. Впрочем, он тут же взял себя в руки и медленно проговорил:

— Водички? Сейчас принесу.

Ухватившись руками за колёса, он поехал к дому. В доме Бьёрнара не было ни ступенек, ни порожков, а к входной двери вела пологая горка, сделанная из цемента. Бьёрнар легко въехал но ней. На кухне он достал кружку, спустил воду из крана, чтобы она была похолоднее, и с полной кружкой снова уехал на двор.

Выглянув в окно, Эва увидела, как он протянул кружку Олауг, та кивнула и, что-то сказав, наверное «спасибо», выпила воду.

Бьёрнар занялся колёсами. Для этого он пересел на скамейку, а потом даже лёг на неё животом. Потом он смочил тряпку в воде и протёр всю коляску.

Дети окружили его и, чем могли, старались помочь ему.

— Зачем вы сняли руль, который тебе сделал дядя? — спросил Каос. — Вчера ещё он был на коляске.

— Мы с Эвой сняли его вчера вечером, — ответил Бьёрнар. — Без руля удобнее садиться и слезать. Летом нетрудно править и руками. А зимой мы его снова приделаем.

— Никогда в жизни не сидела в такой коляске, — сказала Олауг. — Это интересно?

— Хочешь попробовать? — предложил Бьёрнар. — Каос с Пончиком прокатят тебя. Пусть каждый проедет по два круга!