Кэти моргнула. Да, отец с толком выбрал камень.

— Это от матери, она наполовину ирландского происхождения.

— Тоже живет в Канаде?

— Нет. Умерла, как и отец.

Стало грустно, и некоторое время ели молча. — Твои родители живут в Южнороссии? — наконец спросила она.

Снова непонятная заминка.

— Вообще-то нет, — вздохнул Матвей. — Я по большей части живу в Краснодаре, а они… Знаешь, давай пока не будем об этом.

— Похоже, врать не приучен, — не удержалась она от ехидства. — Ну, это к лучшему. Не женат?

— Нет, — хмуро ответил Матвей.

Что тоже к лучшему. И тут шальная мысль пришла в голову: а не попробовать ли его соблазнить? Слишком ярко вспомнилось его тело, прижатое к ней в спальном мешке… Сдержав улыбку, она встала и открыла дверцу бара.

— Здорово меня вымотали в эти дни, даже выпить захотелось. Виски будешь?

— Никогда не пробовал, — пожал плечами Матвей.

— Мой отец тоже впервые попробовал, когда попал в Америку. — Кэти налила два стаканчика и села обратно. — За тебя, мой избавитель.

Сама проглотила сразу, и в голове слегка зашумело, а по телу стало разливаться приятное тепло. Матвей потягивал медленно.

— Похоже на самогон, меня угощали в Краснодаре.

— А это и есть шотландский самогон. — Она откинулась на спинку дивана: тепло, спокойно. Хотя нет, не совсем тепло: так и осталось внутри это противное ощущение мерзлоты, даже виски не очень помогло. И спокойствия тоже нет…

Тоска сжала сердце. Она поглядела на Матвея: уже нет прежней муки, красивое и мужественное лицо. Неужели оно было вплотную к ее лицу? Неужели ее тело лежало в его объятиях?.. Нет, она не может больше этого выносить!

Она вздохнула, поднялась и нетвердой походкой пошла к двери спальни. Свет там не стала включать. Стоя в проеме, вынудила себя сказать:

— Послушай меня. Завтра ты можешь уйти и больше не возвращаться. Но этой ночью… ляг со мною, хотя бы рядом. Я хочу еще раз ощутить твое тепло, внутри меня так и остался тот мертвящий холод.

Пошла к постели и легла, чуть не плача. Ну никакой гордости не осталось, но ничего не может с собой поделать. А если он не придет?..

Но через некоторое время в гостиной выключили свет, раздались шаги, и ее укрыли одеялом. Потом матрас прогнулся. Жестковатое мужское тело рядом, рука на плече, поцелуй в щеку. Ее неудержимо потянуло к нему, она прижалась к его груди (как тогда, в мешке!), а потом впилась в его губы. Уже перестав соображать, потянула его на себя, и после нескольких попыток (неужели мало опыта?) он вошел в нее. Какое блаженство! Горячее мужское тело на ней, горячие толчки внутри нее, и вот словно огонь заливает ее изнутри — пожалуй, навеки растопляя ту мерзлоту. Наверное она кричит во весь голос, но ей наплевать.

Темнота, тишина, наконец-то полный покой…

Она проснулась.

Розовый свет на стенах, как тогда, в промерзшем балке. Но сейчас тело нежится в тепле. Рядом спит мужчина, как и тогда. Простыня приоткрывает грудь, она волосатая — забавно. Не хочется его будить, но она придвигается ближе, к источнику умиротворяющего тепла. Неужели он уйдет, как жить тогда? Приучила себя к гордости, а сейчас готова отказаться от всего, лишь бы он был рядом. А вдруг сейчас встанет и уйдет?

Мужчина открыл глаза. Красивые, карие. Улыбнулся ей. А потом обнял, и все опять было, как она страстно желала…

Они встали поздно. Все же пришлось уйти по делам, сегодня прилетало несколько геологов и инженеров с прииска Первомайский. Несколько раз поймала себя на том, что улыбается беспричинно, и Толуман с любопытством поглядывает на нее. Ну и ладно…

* * *

Матвей

Он бросил вчитываться в «Историю Российского государства», которую развернул перед ним «Аргос». Тело было слишком взбудоражено воспоминаниями о прошедшей ночи. Как самозабвенно красивая женщина отдавалась ему — такого еще никогда не испытывал! Надо время, чтобы успокоиться и разобраться в себе. Хотя пока не думается…

Раздался сигнал — голосовое сообщение от отца: «Элиза может побыть с тобой. Никуда одну не пускай, лишь обратно домой». Подождал, но больше ничего не было. Далеко забрались, интересно куда? Ну что же, позвонил Элизе. Та не сразу взяла трубку.

— Можешь прилетать, — сказал он. — Когда выйдешь над точкой перехода, следуй по пеленгу «Аргоса». Хотя да, ты была в Усть-Нере… Перед поселком перейди в наземный режим и не нарушай правил.

— Спа-си-бо! — счастливо пропела Элиза, и стало не по себе. Ведь не уследишь, с самим непонятно что происходит. Но и ущемлять ее во всем тоже не дело.

— Только я буду позже, — добавила Элиза. — Сейчас у нас ночь.

Стало неловко: он и забыл спросить у «Аргоса», какой час в их секторе Сада?

— Ключ для перехода тоже запросишь у «Аргоса». Одевайся теплее, тут минус сорок пять градусов.

— Ого! — сказала Элиза. — Ладно, до скорого.

Пришлось вернуться к «Истории Российского государства», обед заказал в номер, а гулять не хотелось. Ближе к вечеру позвонила Кэти.

— Не занят? — устало спросила она. — Зайди к нам.

* * *

Кэти

В кабинете хаос и накурено, но нет сил прибраться. Может только полулежать, откинувшись на спинку дивана.

— Извини за беспорядок, — сказала она Матвею. — Вот пытаемся сколотить команду, народ только что разошелся.

— А для чего команда? — полюбопытствовал Матвей. И пристально поглядел на нее, жаль не было времени на макияж.

Она вздохнула.

— Расскажи ему всё, Толуман.

— Всё-всё? — поразился тот.

— Именно. Теперь же нет прослушки.

«А ведь ты пытаешься заинтересовать его, чтобы только остался с тобой. Ну и ладно».

Толуман внимательно посмотрел на нее, как будто о чем-то догадываясь.

— Речь идет о большом месторождении платины… — осторожно начал он.

— Только не рассказывайте никому, — попросил под конец. — Люди, которых мы собираем, конечно, догадываются. Но мы хотим закончить разведку.

— А у вас сомнений нет… — медленно сказал Матвей.

— Нет, — откликнулась Кэти. Почувствовала себя немного отдохнувшей и выпрямилась. — Но Толуман рассказал не всё. Это очень большие деньги, однако мы хотим их не для себя. Слышал про так называемый меморандум Варламова?

— Да, — сказал Матвей. — На лекциях по политологии говорили, хотя самих писем я не читал. Великая северная магистраль и федерация демократических стран вокруг нее. Проект отложен, требует слишком больших вложений… А я еще подумал, не дочь ли ты того самого Варламова?