Вошли уже в сам город. Впереди на перекрёстке — кирпичный дом с рестораном с разбитыми витринами на первом этаже, отличное место для засады! Я оставил бойцов, а сам пошёл к дому вдвоём со старшиной роты, прапорщиком Валерой Чекалиным. Вдоль дома мы подошли вплотную и одновременно с ним влетели внутрь через витринные проёмы. И попали прямо гущу боевиков!.. Было их с десяток… Кто-то из «духов» стреляет, кто-то за столиками сидит, магазины патронами снаряжает. Что было дальше, помню смутно: мелькали фигуры, вспышки, грохот, крики. Одна картина до сих пор стоит перед глазами: почти в упор я бью «духа» из автомата, вижу, как пули одежду рвут! А он всё не падает и продолжает идти на меня…

Не знаю как, но нутром я почувствовал, что чечены засели и на втором этаже. Рванули по лестнице вверх. А навстречу с криком «русские!..» «духи» летят! Ударили по ним из автоматов, в которых почти сразу кончились патроны. Бросили бесполезные уже автоматы и схватились с ножами врукопашную. А это такой ужас, что вообще вспоминать страшно… Но в голове билась одна мысль — это враги, их надо убить как можно больше. И только уже после боя, когда мы пришли в себя, то осознали с Валерой, что нас-то было всего двое, а боевиков — намного больше…

Мы продвигались по Грозному почти без потерь — одна из главных задач тогда была беречь солдат. Почти сразу поняли тактику «духов»: они стреляют из окон верхних этажей. Поэтому в ответ сразу появилась своя тактика: когда подходим к очередной многоэтажке, молодые солдаты стреляют по окнам, не дают «духам» высунуться, а офицеры и старослужащие врываются в дом и снизу штурмуют его.

1 января мы подошли к стадиону и ресторану «Терек». После перегруппировки первый заместитель командующего Воздушно-десантными войсками генерал-майор Чиндаров поставил задачу: по двум улицам — Карла Маркса и Розы Люксембург — выйти на рубеж железной дороги. На острие наступления оказались 2-я рота капитана Алексея Тараскина и моя разведрота. С рассветом за нами должны были подтянуться пехота и танки.

Так получилось, что наши две разведроты оторвались от остальных. Мы и сами не ожидали, что так быстро пойдём, ведь боевого опыта ни у меня, ни у подчинённых практически никакого не было. Результатом этого было то, что мы продвинулись так глубоко, что сами просто обалдели! Оказались почти на площади перед дворцом Дудаева. (Нашлись некоторые деятели, которые не проводили зачистку своих зданий и улиц, а продуманно пропустили нас вперёд. А потом они шли за нами и, как я слышал в эфире, докладывали командованию обо всех тех подвигах, которые они якобы совершили: кого мы сожгли и кого мы завалили, про тех и докладывали как о своих делах. Потом они совершили прыжок на сто метров влево, засели в какой-то школе — и оттуда их было просто не выковырять никак!)

С левой стороны от нас действовали разведбат 58-й армии, дальше — морские пехотинцы-балтийцы. Закрепились в двух пятиэтажках. Рядом двенадцатиэтажка прямо напротив здания университета, напротив которого располагался дворец Дудаева. Из университета «духи» простреливали всю площадь. Начались затяжные позиционные бои.

Надо было всё продумать: как действовать в сложившейся ситуации, чтобы и «духов» убить как можно больше и своих потерь избежать. «Убить» — страшное слово, но это война, а задача солдата на войне — убить как можно больше врагов. И все это именно так и понимали.

Вот что мы придумали: в соседнем здании организовали склад боеприпасов, который тщательно охраняли. Беру с собой самых опытных парней, идём к складу. Там снаряжаем магазины, ленты для пулемётов и броском входим в двенадцатиэтажку. А окна у неё расположены как раз напротив окон университета, расстояние несколько десятков метров. Скрытно занимаем позиции и по команде бьём из всего, что есть, по окнам университета. Минут через тридцать-сорок, когда расстреляем боекомплект, отходим к себе в пятиэтажки. Но отходим не все: на верхних этажах оставляем снайперов и гранатомётчиков. И как только спрятавшиеся «духи» начинают мелькать в окнах и проломах в стенах, они их уничтожают.

Расстояние было такое, что мы и боевики слышали друг друга. Обменивались «любезностями», иногда специально провоцировали «духов», обзывая их по-всякому. Тот, кто из них не выдерживал и вылезал, получал пулю. И тогда же в ответ на наши крики раздались украинские песни! Так мы впервые столкнулись с тем, что за «духов» воюют наши «братья-славяне», украинские наёмники. Глаза и уши отказывались поверить такому, но, увы, это была реальность.

Так продолжалось довольно долго, почти неделю. Вдруг слышу в эфире свой позывной — «Сторож-3». Передают приказ генерала Чиндарова: зачистить здание университета! Решили штурмовать несколькими группами. Основная, которую вёл я, должна была войти в университет с площади перед дворцом. Отвлекать внимание должна была группа командира роты Алексея Тараскина. Всего нас было двенадцать — три группы по четыре человека.

В ночь с 11 на 12 января в сторону университета ушла группа Тараскина. Со стороны кинотеатра они атаковали охрану на первом этаже. Завязали бой. Чечены сосредоточили огонь и внимание на бойцах Тараскина.

Рассказывает Герой России подполковник Александр Павлович Думчиков:

— План был такой: три группы по четыре человека перед рассветом входят в Университет. За нами идут мотострелки, и мы вместе с ними держим оборону до похода основных сил.

Мы четверо вошли в здание университета со стороны кинотеатра первыми. «Духи» как раз приходили в себя после артподготовки. Я сразу ушёл в правое крыло. Мы тут же рванули на второй этаж — надо было уничтожить тех «духов», которые из окон вели огонь по штурмовым группам мотострелков. И почти сразу по рации передают команду — отходить! А сделать это было очень непросто… Приказываю младшему сержанту Фадейкину отходить к своим. Он с рядовыми Кордоном и Шевчуком сумели выйти из здания, ведь было ещё темно. И тут вижу у окон снайпера и пулемётчика. Выстрелил из автомата в снайпера, из подствольника — в сторону пулемётчика. Больше они не стреляли…

Рассказывает Герой России полковник Александр Игоревич Пегишев:

— В это время (было половина пятого утра) я со своей группой броском перешёл площадь перед университетом. Тут же появились потери: упал и остался лежать на дороге один боец… Второго ранили, когда мы сосредотачивались у стены.

Как только стрельба утихла, мы внезапно для боевиков влетели на первый этаж через главный вход! Сопротивление чеченов было отчаянным и яростным! Стреляли по нам метров с тридцати! Хотя в первый момент они вроде дрогнули и стали отходить вверх по лестнице. Мы — за ними на второй этаж! Но они очухались и стали теснить нас обратно. Рвутся гранаты, грохот очередей… Всё заволокло пылью и дымом, в двух метрах ничего не видно. А тут ещё по школе за университетом ударили миномёты. И боевики из этой школы бросились в университет… Оказалось, что они были соединены подземными ходами. «Духи» лезли из всех щелей, их было в разы больше, чем нас.

Вдруг команда: «Срочно отходить! Сейчас по зданию начнут долбить артиллерия и авиация!». Я не поверил, попросил повторить. Подтвердили. Я снова не поверил (а вдруг это «духи» балуют, как до этого не раз бывало). Говорю связисту: «Назови первую и последнюю букву своей фамилии». Ответил правильно. Даю своим команду отходить, сам остался прикрывать отход.