Девушка кивнула, отметив про себя некую несуразность. Чтобы свалить дерево, немалое время нужно! Или в этом лесу деревья подпиленные?

На поляне стало светлее. Девушка повернулась, вновь пытаясь рассмотреть своего спутника. Серый сердюкский жупан, шапка с синим верхом, на поясе – шабля, за плечами – рушница. Но что-то в этом человеке было не так.

– Чему удивляешься, панна? – Юдка вновь весело рассмеялся. – Жида с шаблюкой не видела?

Ярина лишь моргнула. Ну точно – жид! Горбатый нос, темные глаза навыкате – и рыжие с проседью пейсики, свисающие из-под шапки. Ну и, конечно, борода – широкая, пушистая. Ясное дело, Юдка!

– Прости… э-э-э… пан Юдка! И вправду, не видела!

…Видать – не видела, а вот слыхивать доводилось. Давно поговоривали, что у Дикого Пана новый надворный сотник объявился. Да не черкас, не москаль беглый и даже не турчин – жид. Кто да откуда, не знали, но шел слушок, что будущий сотник издалека, то ли из заднепровских гайдамаков, то ли из опришков карпатских. Будто разбойничал он по битым шляхам, а как те земли к Войску Запорожскому отошли, подале подался – от греха. А еще шептали (еле слышно, одними губами): колдун. И не простой колдун.

Ярина все это, конечно, слыхала, да не шибко верила. С чего это жиду не за дукат, а за шаблюку браться? А выходит, вот оно как! Коли и врут, то не подряд, а с разбором.

Юдка улыбнулся, и вдруг девушка поняла: перед ней не парень – взрослый мужик, старше ее на много-много лет. Лицо казалось молодым, голос тоже, но глаза… И улыбка… Сколько же ему?

– Вот видишь! Панна зацная не встречала жида с шаблюкой, а жид с шаблюкой не видел молоденькую панночку с пистолями в сумке!

Ярина не выдержала – улыбнулась. Кажется, этот Юдка – не такой уж и страшный. Дивно, конечно, но чего только на свете не бывает!

Опять же сам сказал: надворный, мол, сотник… стоит ли зря лаяться?!

– Отец на войне, – пояснила она. – Пан Еноха, писарь сотенный, послал меня в Гонтов Яр, а там – люди лихие.

– Вот я и смотрю, чего это они байстрюка малого на ночь глядя везут, – кивнул сотник. – Да вон они!

Беглецы сгрудились на краю поляны: пан Рио в своем странном доспехе, Крамольник в зеленом плаще и ведьма по прозвищу Сало. И ребенок был здесь – на руках у черноволосой.

Кони стояли чуть в стороне, а вокруг расположился десяток серожупанных сердюков с рушницами наготове. Ярина невольно усмехнулась – добегались, голубчики!

– Мы уж их отпустить хотели, – заметил Юдка, ловко спрыгивая с коня. – Пусть бы себе назад ехали! Но раз ты, панна, говоришь, что они, заризяки, дите украли…

Внезапно Ярина поняла: сотник врет. Нет, не собирались отпускать! Что-то они задумали, да не успели…

– Ну как ехалось, пан Рио? – Ярина бросила поводья одному из сердюков, шагнула вперед.

Тот не ответил – отвернулся. Тоненько запищал ребенок, чернявая ведьма склонилась над ним, что-то зашептала.

– Пан Юдка! – Девушка повернулась к удивительному сотнику. – Эти разбойники украли ребенка – брата Гриня Чумака из Гонтова Яра, да человека моего подранили, да приказов не слушались. А посему требую их мне передать и в Минковку отвести под стражей.

Юдка задумался. Бросил быстрый взгляд на пленников.

– А вы что скажете, панове?

– Ребенок этот – наш, – негромко ответил пан Рио, не поднимая головы. – Раз мы на землях вашего господина, то пусть он и рассудит!

– Вот как? – Сотник задумчиво погладил окладистую бороду. – А и вправду, панна Ярина! Раз они во владениях пана Мацапуры, то пусть он и суд творит.

Губы дернулись в короткой усмешке – и девушка все поняла. Договорились! Все подстроено! Уж не потому ли надворный сотник на ночь глядя в глухой лес выехал?

– Здесь не владения твоего пана, – вздохнула Ярина. – Согласно универсалам гетьмана Зиновия да гетьмана Ивана Ляха лес этот за сотней записан.

Юдка вновь улыбнулся, широко, весело:

– Ну… То пусть наши паны решают! Я – человек подневольный, чего прикажут, того и делаю. Так что, извиняй, панна зацная, отвезу я этих приблуд к пану моему Мацапуре-Коложанскому, а он в сотню отпишет, что и как. Пусть они с паном писарем сами решают.

Ярина беспомощно оглянулась. Ее люди далеко, да и что тут поделать? Даже будь с ней сотня, не доставать же шабли из ножен из-за подобного спора! Юдка прав: так всегда и делалось – приказ выполняли, а потом начиналась тяжба, когда на год, когда и на десять лет. И батька ее, и дед старались не ссориться с такими, как пан Мацапура.

И тут вспомнилось – ребенок! Не зверь же этот Юдка!

– А с младенем как быть, пан надворный сотник? Брат его со мной. Гоже ли дите отбирать да неведомо куда увозить?

Крепкая рука Юдки вновь коснулась бороды. Сотник задумался – вернее, сделал вид, что задумался. Темные глаза хитро блеснули:

– То пусть брат старший сюда едет! С ним и решим.

Он махнул рукой сердюку, что-то пояснил. Тот кивнул. Ударили в наст копыта.

Ждали молча. Ярина пыталась понять, что задумал сотник. Неужто ребенка отберет? Но ведь этак и разбойники не поступают!

Подъехал Гринь, коротко поклонился – и замер, увидев похитителей. Дите словно услышало: вновь подняло крик.

– Так-так, – Юдка удовлетворенно вздохнул. – Ты ли Григорий, именуемый Чумаком?

Гринь кивнул, не отрывая взгляда от плачущего на руках у чернявой ведьмы ребенка.

– Тот младень – твой брат? – Рука с плетью протянулась к вопящему свертку.

– Да, пан, – голос парня звучал сдавленно. – То брат мой. Сын моей мамки…

– Так ли это, пан Рио?

Сотник резко повернулся, лицо на миг стало суровым, даже злым. Но Ярине вновь почудилось, что все это – игра.

– Это так, господин Юдка, – спокойно проговорил пан Рио. – Но мы имеем права на этого ребенка.

Девушка хотела возмутиться, но Юдка опередил:

– Так ли это, то пусть суд решает. А пока, пан Рио, пусть ясна пани, твоя спутница, отдаст дите этому брату его, чумаку Григорию.

Никто не возразил. Гринь недоверчиво покосился на сотника, соскочил с коня, медленно подошел к чернявой. Та молча передала чумаку сверток. Гринь глубоко вздохнул, прижал ребенка к груди. Тот вновь словно все понял – затих.

– Я… Я могу ехать? – Парень нерешительно поглядел сперва на сотника, после на Ярину.

– Кто же тебя держит, чумак? – Юдка хмыкнул, пожал плечами. – Возвращайся в свой Гонтов Яр! Думаю, камни там давно припасли! Вэй, может, и хату хворостом обложили!

Парень замер, словно камнем стал. Ярина и сама вздрогнула. А ведь верно! Гриня и так чортовым пасынком почитали, а после налета «чертей», да после того, как кровь пролилась!..