Пейджет раскрыл газету только в поезде. История в трактовке подавшего ее репортера звучала жутковато, но факты были изложены верно:

Полковник Себастьян Моран, арестованный прошлым вечером инспектором Лестрейдом из Скотланд-Ярда и представший сегодня утром перед судом по обвинению в убийстве мистера Рональда Адэра и покушении на убийство детектива мистера Шерлока Холмса, найден мертвым в своей камере в тюрьме на Хорсмангер-лейн.

По словам обнаружившего его надзирателя, заключенный лежал на полу в неестественной позе и с «ужасно перекошенным лицом», как будто умер в больших мучениях. Судя по некоторым показаниям, он успел съесть кусок пирога и выпить немного вина, принесенного ему во второй половине дня неизвестной служанкой.

Отвечая на вопросы репортеров, инспектор Лестрейд заявил, что считает смерть полковника Морана убийством.

Упоминавшееся выше дело Адэра некоторое время смущало столичных детективов, но истина, как можно понять, была окончательно установлена вчера вечером, когда Морана арестовали непосредственно в тот момент, когда он пытался застрелить мистера Шерлока Холмса из дома на Бейкер-стрит.

Далее в газете приводились подробности как убийства Рональда Адэра, так и происшествия в тюрьме на Хорсмангер-лейн.

Пейджет сдержанно улыбнулся. Без Профессора, разумеется, не обошлось, подумал он. Месть не заставила себя ждать. Мориарти определенно не из тех, кто тратит время попусту и откладывает дело в долгий ящик. Так и надо, потому что люди давно уже не чувствовали твердой руки и распустились.

Вернувшись на склад, он обнаружил в «комнате ожидания» несколько человек. За столом в углу сидели со стаканами Ли Чоу и Терремант. В другом углу, возле лестницы, ведущей в апартаменты Профессора, собрались экзекуторы и с ними Спир и Эмбер. Там же сидели на стульях двое связанных, с кляпами во рту мужчин.

Присмотревшись, Пейджет узнал в них Фрэя и Роуча.

— Это они к Культяшке переметнулись? — спросил он у Спира.

— Они, ублюдки.

— А остальные?

— Других пока не взяли. Но они теперь быстро засохнут. Как конские лепешки.

Эмбер ухмыльнулся.

— У себя? — Пейджет показал взглядом вверх.

— Еще не вернулся. Решает вопросы, а мы ждем.

— Дел хватает. — Пейджет постучал пальцем по заголовку в газете.

Он не заметил, как переглянулись за стойкой Кейт Райт и ее муж, Барт, но что-то все-таки привлекло его внимание к паре.

— У вас там перекусить что-нибудь осталось? — поинтересовался Пейджет. — А то у меня от голода уже живот к спине прилип.

— Ты ж за городом был, мог бы пирогов деревенских отведать, — осклабился Эмбер.

— Эль да хлеб с сыром — вот и вся еда. Много ходить пришлось, ноги гудят.

— Фанни в кухне. — Миссис Райт кивнула в сторону задней двери. — Там еще много всего.

Спир коротко хохотнул.

— Да уж, нашему Пипу по горло хватит, а?

Остальные тоже рассмеялись, и Пип Пейджет, обычно принимавший подтрунивание с добродушным спокойствием, почувствовал на этот раз неприятное раздражение. Впрочем, связываться с «преторианцами», да еще на глазах у такой большой и разношерстной компании, было бы неблагоразумно, а потому он только кивнул и, обойдя прилавок, толкнул ведущую в кухню дверь.

Фанни сидела за столом и пила какао. Увидев Пейджета, она почему-то покраснела и торопливо поднялась.

— Пип… ты вернулся. Наконец-то. Я так беспокоилась.

Он обнял ее, прижал к себе и почувствовал, как колотится под рукой сердечко.

— Не стоило волноваться, Фан. Нет причин.

— Тут такие страшные вещи творятся. Я боялась за тебя.

— Мне сегодня ничто не угрожало.

Она посмотрела на него, и он нежно поцеловал девушку в губы. Фанни ответила — ей так хотелось, чтобы он обнял ее покрепче, успокоил, рассеял страхи, уверил в том; что все хорошо.

— Такой день сегодня… — прошептала она. — Я познакомилась с Профессором. Он был очень добр ко мне. Дал поручение, и я его выполнила. — От волнения у нее, как у маленькой девочки, перехватило дыхание.

Пип улыбнулся.

— Вот как?

— Да. Я побывала в тюрьме. Отнесла передачу заключенному на Хорсмангер-лейн.

Сердце у Пейджета подпрыгнуло, и в животе что-то перевернулось. К горлу пополз тошнотворный привкус страха.

— На Хорсмангер-лейн? Господи, Фан.

Он отстранился, и она увидела его бледное лицо и дрожащие губы.

— Пип? Что случилось? В чем дело?

Пейджет молчал, не зная, что сказать. Промолчать? Но она в любом случае обо всем узнает — не от него, так от других.

— Присядь-ка, Фан. — Во рту пересохло, и он едва ворочал языком.

— Ну же, Пип. — Фанни попыталась улыбнуться, но улыбка не удалась. — Ты ведь не сердишься на меня? Пожалуйста, не злись.

— Нет, милая, не сержусь, но тебе нужно кое-что знать.

Она медленно опустилась на стул, сложила руки на коленях и с восхищением посмотрела на стоящего перед ней мужчину, высокого, сильного, с твердым лицом.

Профессор, объяснил Пейджет, всегда требует каких-то услуг от всех, кто работает у него. Иногда те, кого попросили об услуге, не понимают, что делают и не представляют всех последствий содеянного. Но Профессор всегда заботится о своих людях. После такого вступления он рассказал ей о Моране.

Дошло не сразу, но когда дошло, Фанни тоже побледнела.

— Боже мой. Получается, я — убийца? Я убила полковника.

— Нет, Фан. Ты всего лишь отнесла корзинку. Ее в любом случае кто-то бы отнес — не ты, так кто другой. Мы, те, кто служит Профессору, вопросов не задаем. Запомни это.

По прелестному личику покатились слезы.

— И что же, Пип, так будет всегда? Всегда?

— Не забывай, он дал мне место в своем доме, и я служу ему на совесть. Я не могу сейчас уйти. И ты тоже не можешь. Все очень серьезно, и если ты уйдешь, больше недели не проживешь. Или попадешь в Стил.

Она молча кивнула и уже собиралась что-то сказать, но тут из «комнаты ожидания» донесся какой-то шум — шаги, голоса, скрип стульев.

— Профессор вернулся. Иди в нашу комнату. Я приду как только освобожусь. И, да, прихвати холодного мяса и хлеба — я потом расскажу, где побывал сегодня.

Мориарти стоял перед связанными Роучем и Фрэем.

— Подонки! Подлые предатели! Веревку от палача, вот что вы заслужили!

Пройдя через кухню, Пейджет присоединился к остальным. Мориарти, заметив его, коротко кивнул.

— И что с ними делать? — спросил Спир.