с досадой сказал КГБшник – таких совпадений не бывает. Я иногда вспоминаю Кармаля… коммунистом он конечно и на грош не был. Сын генерала. Барин – но хитрый барин. Норовил нас подставить. Но по сравнению с Хусейном он даже не ребенок. Святой.

КГБшник тщательно подбирал слова

– Ты должен знать перед тем как пойдешь во дворец, что Саддам Хусейн – такой человек, с какими ты никогда не сталкивался в своей жизни… я сам не знал, что такие бывают… только тут и понял. Он хитер – как лиса и даже хитрее. Кто его пытался перехитрить – от тех даже и могил не осталось. Он самолюбив – он умеет красиво говорить про Ирак, про народ – но единственное божество, которому он полоняется – он сам. Он импульсивен – но при этом расчетливо жесток. Трудно поверить, что эти два качества могут уживаться в одном человеке – но это так. Он может вспылить – но если нормальный человек остывает – то он всегда доводит до конца то, что решил в приступе гнева – уже на трезвую голову. Он сознательно запугивает этим всех, кто рядом с ним. Свой ближний круг. Любой человек, заходя к нему в кабинет, не знает, выйдет ли оттуда живым. Ты должен следить за словами, находясь с ним рядом. Ты можешь обронить что-то невпопад и не обратить внимания – но он то обратит. И обязательно запомнит.

– Я пока не дал согласие ни на что.

– Дашь… – КГБшник отпил из банки колы, на которой вместо всемирно известного бренда была арабская вязь – я тебе уже объяснил. Так получилось что ты теперь – на острие операции. Так не хотели – но так получилось.

– Какой операции?

КГБшник только махнул рукой

– Какой операции – настойчиво переспросил Николай – вы что, хотите, чтобы повторилась та история с краном. Так вот – я лучше…

– Хватит целку из себя строить – сказал КГБшник – лучше хуже. Я тебе сказал – следи за языком, за каждым словом, которое ты говоришь – следи. В Союз тебя отправить не проблема – хоть сейчас на самолет посажу. Больше в загранку уже не полетишь. Дело в другом. Здесь уже десять тысяч советских граждан. Зная Хусейна – это десять тысяч заложников. Ты видел папки… все это правда. Он расстрелял не менее дести тысяч членов Иракской коммунистической партии. Ты октябренком был? Пионером? Комсомольцем?

– Комсомольцем не был.

– Все равно. Только ты – можешь подобраться к нему так близко, чтобы слышать его голос. И предупредить нас, когда начнется неладное – чтобы успеть драпать. Один ты это можешь.

…

– Я не буду ставить перед тобой тех задач, о которых ты упоминал. Собственно, я не имею никакого права на это. Такие решения – должно принимать только Политбюро, не ниже. Но знать, что происходит во дворце – я обязан.

…

– Амн аль-Хаас – президентская охрана. Следовательно – ты будешь занят строго противоположным – безопасностью Президента Ирака. Там до тебя работал специалисты САС, британских спецсил. Знаешь что это такое?

– Знаю. Давали на лекциях

– Будь осторожен. Скажи, что твоих знаний недостаточно, и нужно привлечение других специалистов. Тебе помогут в этом. Но если нет – не настаивай. Смотри, запоминай – кто как выглядит, кого как зовут, кто что говорит.

– Я должен установить контакт с коммунистами?

– Их там нет. В Амн аль-Хаас одно подозрение что ты коммунист – влечет за собой расстрел. С тобой церемониться не будут – подстроят автоаварию.

…

– Просто смотри – кто чем дышит. Кто из какой среды происходит. Кто о чем говорит. Кто мог бы нам сочувствовать. Понял?

– Да, понял.

– Способ контактов – ты будешь ездить в посольство. Советоваться. О том, чем ты будешь заниматься – ты знаешь мало.

– Я ничего об этом не знаю.

– Не беда. Мы подобрали тебе человека. Он поможет разобраться во всем. Считай, что у тебя с сего дня – личный советник.

КГБшник поднял трубку, набрал короткий номер.

– Сергей, зайди…

Через минуту – в кабинете появился незнакомец. Полноватый, но не толстый, как говорят – в теле[50]. Солидный на вид.

– Сергей. Наш товарищ, работал в Афганистане. Он вам поможет по профессиональным вопросам. связанным с вашей новой работой…

США, Федеральный округ Колумбия. Пентагон. 19 июня 1988 года

Тим Дайни Второй – как сообщил Авратакису еще один друг – находился в Египте и что он там делал – было непонятно. Во времена Чарли Уилсона – можно было выписывать командировку и покупать билет – но только не сейчас, сейчас все деньги были считанными… за исключением тех, которые тратятся на всякую чертовщину. Путем сложных дипломатических маневров – специальному помощнику директора ЦРУ Гасу Авратакису удалось добиться созыва срочного совещания в штабе USSOCOM в Пентагоне с довольно внушительным составом приглашенных. Армейские на встречу неохотно но пошли – резкое обострение остановки в Латинской Америке и последние события в Персидском заливе требовали от всех «по местам стоять». В число офицеров, которые должны были присутствовать на совещании – Авраткис включил и полковника Дайни Второго. Так, ради того чтобы повести всего одну встречу – он оторвал от дел одиннадцать офицеров из них пятерым пришлось лететь из-за границы – вместо того, чтобы просто купить за наличные пару билетов. Но в Вашингтоне, округ Колумбия – творились дела и похлеще, удивляться ничему не стоило…

Совещание было посвящено проблемам межведомственного взаимодействия ЦРУ и Пентагона по вопросу новой расстановки сил в Персидском заливе – быстро перешло в нудную перепалку, тем более что он сам этому немало поспособствовал. Но ему – именно это и было нужно: он должен был поговорить с одним человеком а все остальное его не волновало.

Он уже садился в машину на стоянке Пентагона, когда кто-то поймал его за рукав

– Мистер Аврактис…

– Авратакис – поправил ЦРУшник. Перед ним был полковник армии США в черном берете и с эмблемой войск специального назначения. Худой, среднего роста, аккуратные черные усы, лет сорока с небольшим.

– Мне передали вашу информацию.

– Да… Вы что-то хотите сказать?

– Вы действительно хотите разобраться с этим ублюдком?

Авратакис пожал плечами

– Черт возьми, а разве я сказал что-то иное?

Полковник Дайни пожал плечами

– Сейчас много кто что говорит. Особенно парни из вашего ведомства.

Теперь Гас Авратакис разозлился всерьез. Чертовы штатские!

– Мистер, я родился в дурном месте к северу от Нью-Йорка и там за такие слова били в морду. Вы считаете, что я пустобрех?

– Нет, я так не считаю.

– Тогда говорите, пока я не назвал пустобрехом вас.

Полковник помолчал

– Поправка Хелмса распространяется и на вас тоже, верно[51]?

– В какой-то мере. Признаюсь, этот приказ меня чертовски заколебал.

– Не вас одного.

Авратакис посмотрел на часы

– Здесь есть неподалеку тихое местечко. Вы на машине?

Местечко – оказалось обычной закусочной для дальнобойщиков на девяносто пятом шоссе – огромная бетонированная стоянка для траков, лужи, переливающиеся всеми цветами радуги, дизельный выхлоп, жирная и не совсем полезная еда. Но на самом деле – это было одним из лучших мест в округе для того, чтобы качественно и без проблем перекусить: дальнобойщики солидные клиенты, и никогда не заедут в дурное место. И стоит только потерять репутацию – по любой причине – бизнес можно закрывать на замок. Так что здесь – можно быть уверенным в том, что тебя не обсчитают, а мясо будет настоящим, фермерским, а не мороженой дрянью.

Авратакис заказал бифштекс, чай и молочный коктейль. Полковник – ограничился блинчиками с кленовым сиропом.

– Итак? – спросил он, принимаясь за блинчики.

– Саддам Хусейн – сказал Авратакис, разрезая мясо настоящим, стальным, а не пластиковым ножом – как нам убить его?

– Вопрос, конечно интересный – иронически ответил полковник – только я бы для начала спросил – зачем?

– Этот сукин сын взорвал половину Залива.

– Да? Ну, возможно, ему не дали то, что он хотел получить. И он не нашел никакого иного способа обратить на себя внимание.

– Взорвав американскую собственность?

– Это не американская собственность – резонно заметил полковник – нам за нее уже заплатили.

Авратакис иронически поднял брови

– Эй, я ошибся дверью? Здесь проходит конгресс пацифистов?

– Когда нас