– Она предполагает, что ее муж пропал без вести, и тут же заводит роман, – пробормотала Ария.

Эзра подался вперед, опершись на локоть, и смотрел на нее добродушно-насмешливо, будто его забавляли ее рассуждения.

– Но ее муж тоже не очень хороший человек. Вот что усложняет интригу.

Ария оглядела деревянные полки, которые буквально ломились от книг. «Война и мир». «Радуга земного тяготения»[63]. Обширная коллекция поэтических сборников Э. Э. Каммингса[64]и Рильке[65]и не один, а даже два экземпляра «За закрытыми дверями»[66]. И несколько томов Эдгара Аллана По, рассказы которого до сих пор не освоил Шон. Все книги выглядели потрепанными и зачитанными.

– Но я не могла видеть дальше того, что сделала Эстер, – тихо сказала Ария. – Она изменила мужу.

– Мы, наверное, должны сочувствовать ей в борьбе с обществом, которое клеймит ее позором. Восхищаться ее стремлением отстаивать собственную личность и не позволять кому-либо решать ее судьбу.

– Я ненавижу ее, понятно?! – взорвалась Ария. – И никогда ее не прощу!

Она закрыла лицо руками. Слезы текли по щекам. Перед глазами стояли Байрон и Мередит как тайные любовники из книги, и Элла как мстительный, обиженный муж Эстер. Но если жизнь действительно имитирует искусство, страдать должны Байрон и Мередит… не Ария. Вчера вечером она попыталась позвонить домой, но Элла, едва услышав ее голос, бросила трубку. Когда Ария помахала Майку в тренажерном зале, он тотчас отвернулся и ушел обратно в раздевалку. Все против нее.

– Так, спокойно, – проговорил Эзра, когда у Арии вырвался сдавленный всхлип. – Все в порядке. Значит, тебе не понравилась книга. Ничего страшного.

– Прошу прощения. Я… – Она чувствовала горячие слезы на ладонях. В кабинете Эзры стало очень тихо. Тишину нарушал лишь гул жесткого диска компьютера и люминесцентной лампы. Счастливые крики доносились со школьной детской площадки – малышня высыпала на переменку.

– Хочешь о чем-то поговорить? – спросил Эзра.

Ария вытерла слезы тыльной стороной рукава. Пальцы потянулись к болтавшейся пуговице на подушке дивана.

– Три года назад мой отец завел роман со своей студенткой, – выпалила она. – Он преподает в Холлисе. Я с самого начала знала об этом, но он просил не говорить моей маме. Ну, а теперь он вернулся к любовнице… и моя мама все узнала. Она в ярости от того, что я молчала столько лет… и отец ушел.

– Господи, – прошептал Эзра. – Это случилось недавно?

– Да, несколько недель назад.

– Боже. – Эзра устремил взгляд на балки потолка. – Я бы сказал, не очень честно со стороны твоего отца. Или твоей мамы.

Ария пожала плечами. У нее снова задрожал подбородок.

– Мне не следовало скрывать это от мамы. Но как я должна была поступить?

– Ты ни в чем не виновата, – сказал Эзра.

Он поднялся, сдвинул бумаги в сторону и присел на край стола.

– Послушай. Я никогда и никому этого не рассказывал, но когда я учился в старших классах, случайно увидел, как моя мама целуется со своим врачом. У нее был рак, и, поскольку мой отец путешествовал, мама попросила меня возить ее на химиотерапию. Однажды, пока я ждал, мне приспичило в туалет, и, возвращаясь назад, я заметил, что дверь кабинета врача открыта. Не знаю, зачем я заглянул туда, но… короче, они там целовались.

Ария ахнула.

– И что ты сделал?

– Притворился, будто ничего не видел. Моя мама даже ни о чем не догадалась. Она вышла через двадцать минут, вся такая собранная, добропорядочная, торопилась ехать домой. Я хотел заговорить об этом, но язык не повернулся. – Он покачал головой. – Доктор Пул. Я уже не мог смотреть на него по-прежнему.

– Но ты же говорил, что твои родители развелись? – спросила Ария, вспомнив давний разговор у Эзры дома. – Твоя мама ушла к доктору Пулу?

– Не-а. – Эзра протянул руку и взял из коробки «макнаггет». – Они развелись через пару лет. К тому времени доктора Пула и заболевания уже и в помине не было.

– Боже, – только и смогла сказать Ария.

– Да, это отстой. – Эзра повозился с камешком из мини-сада дзен, оказавшегося под рукой. – Я боготворил брак моих родителей. Мне казалось, что у них нет и быть не может никаких проблем. Так рухнули мои идеалы отношений.

– Вот и мои тоже, – мрачно прокомментировала Ария, тронув ногой стопку зачитанных книг на полу. – Мои родители, казалось, были по-настоящему счастливы вместе.

– Это не имеет к тебе никакого отношения, – сказал Эзра. – Вот главное, что я усвоил. Это касается только их двоих. К сожалению, ты вынуждена жить с этим и как-то реагировать на происходящее, но я думаю, что все это делает тебя сильнее.

Ария застонала и откинула голову на жесткую спинку дивана.

– Терпеть не могу, когда мне говорят такие вещи. Будто что-то пойдет мне на пользу, даже если это полное дерьмо.

Эзра усмехнулся.

– Если честно, я тоже.

Ария закрыла глаза, проникаясь сладостью и горечью момента. Она так долго ждала человека, с которым могла бы поговорить обо всем, что ее мучило, – того, кто бы ее по-настоящему понял. Ей хотелось поцеловать Эзру за то, что у него в семье тоже все наперекосяк.

А, может, не только за это? Может, просто потому что… он Эзра?

Их глаза встретились. Ария могла видеть свое отражение в его чернильных зрачках. Эзра незаметно подтолкнул рукой машинку из «Хэппи мил», и она покатилась по столу, перевалилась через край и прыгнула на колени к Арии. Улыбка мелькнула на его лице.

– У тебя есть девушка в Нью-Йорке? – ни с того ни с сего брякнула Ария.

На лбу Эзры залегла глубокая морщина.

– Девушка… – Он захлопал ресницами. – Была. Но мы расстались этим летом.

– О.

– Откуда ты это взяла? – спросил Эзра.

– Думаю, кто-то из ребят проболтался. И я… мне просто стало интересно, какая она.

Дьявольский огонек зажегся в глазах Эзры, но тут же погас. Он открыл было рот, хотел что-то сказать, но передумал.