Абоми, бросив свою лошадь вперед и влево, закрыл массивным корпусом кобылы спрыгнувшего на землю хозяина. В отличие от слуги Фернан знал, что на перезарядку мушкета уходит достаточно много времени, и начал действовать. Он бросился к дому, где засел неудачливый убийца. Абоми, соскользнув со спины животного, бежал следом.

На улице воцарился хаос. Женщины визжали, кто-то пытался как можно быстрее покинуть опасное место, кто-то призывал стражу. Перед дверью дома Фернан посторонился, и Абоми, не снижая скорости, вышиб ее плечом вместе с петлями. Слуга бросился вверх по лестнице.

— Не убивай его! — заорал ему в спину Фернан. — Живым! Слышишь?! Живым!

Испуганно заголосила выскочившая на шум женщина, но, заметив взъерошенного, точно воробей, Фернана и обнаженную шпагу, сочла за лучшее скрыться в одной из комнат.

Сеньор де Суоза, перескакивая через две ступеньки, ринулся догонять Абоми. В голову Фернана пришла совершенно нелепая мысль: если дела и дальше пойдут подобным образом, то он разорится на лошадях. Он уже потерял третье животное за этот месяц. Сеньор де Суоза позволил себе тихий и несколько нервный смешок. Вполне простительная слабость в данной ситуации. Он чудом избежал смерти.

Дверь на чердак была выбита. Здесь воняло чесноком и пометом летучих мышей. Чердачное окно выделялось светлым квадратом на фоне сгустившегося вечернего мрака. Абоми нигде не было, должно быть, он уже успел выскочить на крышу. Возле окна лежал мушкет. Его так и не притушенный фитиль все еще продолжал тлеть. Фернану оставалось лишь возблагодарить святых, что убийца решил использовать новомодное оружие, а не старый, проверенный временем арбалет. У арбалетов нет фитиля. А ведь если бы не огонек, выдавший затаившегося стрелка, быть бы Фернану покойником.

Сеньор де Суоза пригнулся, дабы избежать встречи с висящей под низким потолком гирляндой чеснока, пошел к мушкету и едва не наступил на лежавшее на полу тело. Из-за мрака, царящего на чердаке, труп можно было увидеть, лишь наступив на него. В который раз за день Фернан выругался, развернулся и стал спускаться по лестнице. Испуганной хозяйке он посоветовал вызвать стражу, а сам, взяв со стола подсвечник с тремя горящими свечами, вернулся на чердак, чтобы уже при свете рассмотреть мертвеца.

Судя по всему, незнакомца убили не ранее чем две — ну, может быть, три минуты назад. Смуглый, темноволосый парень, вне всякого сомнения, был тем самым человеком, что так жаждал влепить в лоб Фернану пулю. По всему выходило, что на чердаке он был не один. Кто-то успел избавиться от неудачника, прежде чем сюда добрался маркиз. Сеньор де Суоза без труда обнаружил небольшую ранку. Крови почти не было. Судя по всему, стрелка убрали сразу же после неудачного выстрела, использовав для этого нечто напоминающее стилет. Ударили под основание черепа. Быстрая смерть. Жаль.

Над головой раздался шорох. Спустя несколько секунд в окне появилась расстроенная физиономия Абоми.

— Талела, я не смог догнать этого человека. Он ушел по крышам. Очень быстрый. Быстрее меня.

— Ты смог его разглядеть?

— Только силуэт. Женщина.

Женщина? А вот это уже зацепка. В городе не так уж много наемных убийц-женщин. А что эта, с позволения сказать, сеньора — убийца, факт неопровержимый. Слишком профессиональный и мастерский удар. Да и стилет — оружие женщин. Следует поворошить городское дно, быть может, хоть кто-то что-то слышал.

— Опиши ее.

— Быстрая. И ловкая. Как пабуто.

Как пабуто? Ах да! Местная ящерица, на которых ездят верхом… Как пабуто… Или как ламия! Если догадка верна, то вполне понятно, отчего Абоми не смог за ней угнаться. Ламия-женщина? А вот это уже интересно! Стоит поговорить с Рийной, она может что-то знать.

Фернан деловито и без всякой брезгливости обыскал карманы стрелка, но ничего интересного не нашел. Извлек из-за спинных ножен дагу, ловким движением вспорол левый рукав куртки покойного. Та же участь постигла и рубашку. Маркиз действовал скорее по наитию, чем полагаясь на разум. И ему повезло. Он нашел то, что искал. Стрелок был военным. Небольшая татуировка на левом плече. Это было еще интереснее, чем догадка о ламии.

Татуировка изображала знак роты мушкетеров капитана де Вадере.

— Плохо, — нахмурилась Рийна, выслушав за ужином рассказ Фернана. — Удача не всегда будет на твоей стороне. Они убили Шейра и этого следователя. Так просто эти люди от тебя не отстанут и в третий раз уж точно попытаются довести свое дело до конца.

— Думаешь, я этого не понимаю? — угрюмо спросил Фернан.

— Их надо убить прежде, чем они доберутся до нас.

— Вся беда в том, что я понятия не имею, кто они такие и что им от меня понадобилось. Чувствую, придется изменить принципам и носить кирасу.

— Если захотят убить, то тебя не спасет никакая кираса. И меня начинает интересовать эта женщина…

— Ламия? — хмуро бросил Фернан, ковыряясь вилкой в тарелке.

— Это всего лишь твое предположение, Фер. Я постараюсь узнать. Нашего народа в Эскарине не так уж и много, но, боюсь, ты ошибаешься. Никто из нас не занимается убийствами по заказу. Это претит нашим правилам.

Да, это действительно было так. Горцы никогда не занимались заказными убийствами, считая подобный заработок низким и недостойным. Им было проще умереть с голоду, чем пойти на убийство ради денег. Некоторым людям следовало бы взять на вооружение кое-какие принципы зеленоглазых гордецов.

— Опр-р-ределенно следует проверить стрелка.

— Следует, — неохотно кивнул Фернан. — Но не сейчас. Слишком много других дел.

— Я была в доме Шейра. Ничего.

— Или он хорошо спрятал оригиналы, или их у него отобрали во время ночной схватки.

— Или бумаги выкрали из его логова, прежде чем там оказалась я, — закончила Рийна.

— Замки на дверях были взломаны?

— Нет, но это ничего не значит. Если работал опытный вор…

— Ты могла пропустить тайник.

— Знаю. Поэтому оставила в доме Шейра четверых моряков с «Крокодила».

Фернан кивнул, одобряя поступок жены. Ушлые ребята, быть может, смогут найти то, что пропустила ламия. К тому же, если в берлогу Фернана в поисках оригиналов нагрянут незваные гости, четверо крепких парней смогут дать им достойный отпор.

— Что думаешь о бумагах?

— Все в крови, — огорченно вздохнула она. — Из тех скудных крох, что уцелели, ничего не понять.

— Поэтому мне и нужны оригиналы.

— Не только тебе, дорогой.

Рийна, как всегда, была права. Люди, напавшие на Шейра, скорее всего, тоже искали бумаги. И Церковь искала. И еще Искуситель знает кто. Пока о своей находке Фернан решил помалкивать. Он не собирался сообщать о ней даже графу де Брагаре, не говоря уж о церковниках. Искуситель знает, сколь нужна Святой матери Церкви пропажа (если, конечно, в замке сеньора де Туриссано речь шла именно об этих бумагах). Рисковать своей жизнью сеньор де Суоза не собирался. Церковь свято хранила секреты и слишком уж часто уничтожала случайных свидетелей, сунувших свой непомерно длинный нос в ее дела. Пока все окончательно не прояснится, маркиз будет нем как могила.