– Идиот, – подумал Корнелий. – Прикололся называется. Тут за одну шкуру огрестись можно неслабо.

Бредя по лесу, Корнелий очень часто вставал на задние лапы. Старшему прапорщику Тимофееву нравилось пугать Славянок в теле бурого медведя, у которого была нормальная расцветка. А Алтайский шишкоед был намеренно покрашен в красивый тёмно-малиновый цвет с гиацинтовым отливом.

Причём все шишкоеды Корнелия были такой красивой расцветки. И эта расцветка была патентованной. А появилась эта расцветка когда нищие Доберманши начали сводить из Масляного пузыря ручных медведей. Но не ради забавы, а ради заработка.

А первый же пропавший Малиновый медведь, привёл полковника Кати Нери младшую в постель своего бывшего мужа. Но если у Катьки Аэропорт был спонсор в лице Князя Алексея, то у других Доберманш таких спонсоров не было и можно было реально попасть в рабство к угриманам лет на десять. А могло быть ещё хуже, поскольку обокраденный дракон мог отказаться от денег и потребовать для воришки тело волосатого чубаки или Боевого клона.

А попытка покрасить в малиновый цвет Сатуринских медведей, привела к тому что дикие медведи окончательно положили на самостоятельное добывание корма. А всё дело было в том, что туристам понравились Гиацинтовые медведи полковника Добровольцева и они их окончательно испортили.

Причём чаще всего этими ручными медведями оказывались местные прапорщики, которые таким образом экономили на еде. Особенно прославился чёрно-белый медведь по кличке Андреич, который под видом медведя-попрошайки, барыжил имуществом Склада трофеев.

Причём прапорщик-медведь Василий Андреевич Крахаборов, одарял простых туристов медными крестиками, а тот кто знал что это за медведь-проповедник, получали старинные ладанки, редкие ордена, монеты и много ещё чего что можно было купить за мелкие и не очень мелкие деньги.

А Корнелий получил от этой сделки с полковником Добровольцевым возможность прятаться среди своих одноцветок и вести переговоры с прапорщиками, которые одновременно были гордостью и головной болью Начальника тыла Армии Невест.

А попав в Мусорный мир, Корнелий решил пожертвовать мелким медведем, которым он редко пользовался. Но на всякий случай Корнелий мониторил окрестности при помощи носа. Ружейная смазка и пот были довольно запашистыми, а если кто-то собрался долго сидеть в лесу, то в ход шёл пахучий одеколон или на крайняк дёготь, запах которого не с чем невозможно было спутать.

Но вместо ружейной смазки, нос медведя уловил запах прогресса. А пахли прогрессом бетон и ржавая арматура. Это для человека бетон и ржавое железо не чем не пахли. А для медведя запаху сырости нечего было делать посреди дикого леса.

– Человек сам себе враг, – подумал Корнелий, обнюхивая спуск в бетонный бункер.

Внутрь бункера никто ни спускался после того как растаял снег, а надписи на стене помогли Корнелию точно определить своё местоположение. Была такая манера у русских метить место своего пребывание. Причём, среди русских было мало тех кто ограничивался фразой «Здесь был Вася». Большинство русских на стенах писали места своего рождения и годы службы в армии.

– Старая Польская граница, – прочитал Корнелий, глядя в айфон. – Минск, столица Белоруссии.

Присев на бетонную ступеньку, Корнелий очень быстро выяснил причём тут Польская граница и столица Белоруссии. Оказалось что в начале двадцатых годов двадцатого века, правительство Польской республики решило под шумок покопаться в чужом кармане.

Вернее сказать, вопрос стоял по поводу спорных территорий, населённых этническими поляками. Началась эта петрушка со спорными территориями во времена Смутного времени. Воспользовавшись смутой в России, Речь Посполитая оккупировала территории населённые этническими украинцами, исповедующими Восточное христианство или по-простому Православие.

А поляки исповедовали католицизм и были довольно национализированы. Поэтому, на агрессивную катализацию Украины, украинцы ответили гайдамацкими набегами и кровавыми восстаниями. При этом с юга вела свою экспансию Османская Империя.

Вот такой каламбур получился из Украинской аферы жадных поляков, которым приходилось наряду с мусульманами турками, воевать ещё с православными украинцами. Но точку в этом вопросе поставила Россия. Османская Империя вылетела с Северного Причерноморья и Крыма, а большая часть Польши, вошла в состав Российской Империи.

Но Первая Мировая война и революции в России и Германии, позволили возродится Польше, которая тут же начала захватывать территории, которые когда-то ей принадлежали или были населены этническими поляками. Вот так поляки отжали у Германии территории населённые этническими немцами, только на основании того, что это были когда то исторические территории Речи Посполитой.

Но больше всего территорий поляки ухватили на восточной границе, всё под тем же соусом. Исторические области и защита этнических поляков. Но для русских эти территории тоже были историческими, и были населены этническими русскими и украинцами.

А с учётом того, что перед этим Красная Армия сбросила в море армии барона Врангеля, то очень быстро русские пушки забухали под Варшавой. Но только Европа, когда нужно было, очень быстро объединилась. Поэтому нищая Красная Армия не могла конкурировать с Европейскими армиями. Вернее сказать было Европейское оружие в руках европейского сброда и белогвардейских эмигрантов.

Поэтому Советской России пришлось поступиться значительными территориями на Украине и в Белоруссии. Но поляки перехитрили сами себя. Меньше чем через двадцать лет, наступила расплата. Фашистская Германия оккупировала исторические области Польши, а Советская Россия вернула свои исторические области.

А то что сейчас разглядывал Корнелий, было недостроенным оборонительным поясом. Причём, это был Советский оборонительный пояс, на бывшей Советско-Польской границе. Но когда граница на триста километров отодвинулась на запад, нужда в этом оборонительном поясе отпала.

– Всё у русских через задницу, – с грустью произнёс Корнелий, разглядывая бункер. – Сколько денег вбухали в этот бункер. Ведь почти достроили. Ну, оставили бы как резервный. Смотришь и таких бы потерь избежали.

Решив что больше в бункере делать нечего, Корнелий начал исследовать воронки от авиабомб. Но воронки были старыми. Залитыми вешними водами и с осыпавшимися краями. Корнелий не знал каким образом русские двигали границу на запад, но эти воронки могли остаться и от Польской компании.

Но Корнелий, прежде чем вернутся на Карпатос, решил точно узнать год Мусорного мира. Но после того как по лесной дороге проехал немецкий бронеавтомобиль, обозначился примерный год мира, который обозначился как 1942—1943 год. И это года были крайними точками, поскольку в мае 1941 года немецких войск в этих местах ещё не было, а в мае 1944году уже не было.

А чтобы поточнее узнать год, Корнелий перешёл в тело Призрачного кота и рванул вслед за бронеавтомобилем. Лиса была довольно осторожным зверем и редко устраивала засады вблизи шумных мест. А судя по продавленным колеям, немецкий бронеавтомобиль постоянно моталась по этой дороге. А почему был не грузовик, а бронированная машина, говорило о том что в этих местах шустрят партизаны.

Когда бронеавтомобиль въехал в небольшой посёлок, Корнелий решил не рисковать. Он не собирался воевать в этом мире ни за одну из сторон. Был тут один менталитет в пользу того, что Корнелию были непонятны истоки вражды между русскими и немцами. Хотя эту войну затеяли не немцы, а те кто сидел за океаном и подчитывал барыши от продажи оружия воюющим странам.

Но виноватые всё равно виноватыми остались немцы. И даже русских ткнули мордой за эту войну, когда они, горя огнём мщения за разрушенные города, вторглись в Европу. А те кто эту войну затеял, остался как бы не причём. Причём все русские знали чья марионетка сидела в Берлине, из чьей стали были немецкие танки и кто больше всего выиграл от этой войны, а виноватыми всё равно остались немцы.

Но в этом был виноват менталитет русских и богатая на природные ресурсы Россия. Русским было не понятно как можно кого-то заставить поступится интересами своей страны, ради далёкого заокеанского брата. А нищей на ресурсы Европе, приходилось разрываться между «Нашими» и «Не нашими». И чаще всего европейца принимали сторону «Наших», поскольку они были ближе по культуре и по языку, да и на агрессивной рекламе «Наши» не экономили. А русские, мало того что были в Европе чужими, так ещё