мне это будет точно по плечу! И это будет в любом случае рекорд, ведь речь об Эвересте, высочайшей горе мира, она сама по себе рекорд. Однако кто побывал наверху, выше уже не заберется. Поэтому нужно стать первым из первых – кто взойдет на Эверест стриженным наголо или без солнезащитных очков…

Эверест, пожалуй, наиболее удобный объект для злоупотреблений! Туристическая компания присваивает идею себе и заставляет своих клиентов думать, что изначально это их идея. Из такого взаимодействия, известного в экономике как «спрос и предложение», и рождается эта ярмарка, которая закончится, лишь когда случится огромная трагедия. Либо когда мир осознает, что альпинизм начинается там, где кончается туризм. Но куда податься альпинисту, если туризм заканчивается на вершине Эвереста? Ни сами туристы, ни их сопровождающие, задача которых – создавать комфортные и безопасные условия и заботиться, чтобы клиенты успешно поднялись, не рады присутствию альпинистов на горе. Потому что тогда способ коммерциализации Эвереста будет скомпрометирован. Ведь альпинисты спокойно обходятся без помощников и вспомогательных средств. Но уже трудно найти участок на горе, свободный от инфраструктуры – мостов через трещины на ледопаде, веревочных перил на склоне, запасов кислорода в верхних лагерях.

Уже более двух десятков лет хвастуны, выдающие себя за настоящих альпинистов, с удовольствием пользуются инфраструктурой, предназначенной для туристов, чтобы «покорить» вершину и получить статус первой женщины, взошедшей без маски, или скайраннера, или покорителя семи вершин, или коллекционера восьмитысячников. Такого рода паразитирование, за которым не следят должным образом ни общественность, ни профессиональное сообщество, довело традиционный альпинизм до абсурда. Можно сказать, что настоящий альпинизм умер или же где-то на краю света продолжает призрачно существовать и признается и ценится немногими оставшимися профессионалами.

РАЙНХОЛЬД МЕССНЕР, ПРИЛОЖЕНИЕ К ПИСЬМУ, БАЗОВЫЙ ЛАГЕРЬ ЭВЕРЕСТА

11 мая 2013

Небо затянуто облаками в два слоя. Если ранним утром было еще ясно, то около семи с запада пришли перистые облака, а под ними образовалось нечто вроде серой завесы. Она появляется словно из ниоткуда. В базовом лагере тихо, мало что происходит и на ледопаде. Шерпы, которые вчера поднялись на вершину, чтобы разведать последний участок пути и провесить веревочные перила, группами возвращаются обратно. Снежные флаги висят на вершинах Лхоцзе и Эвереста.

Интересно последить за работой членов команды Icefall Doctors: пять участников плюс менеджер, который координирует их работу из базового лагеря. Они знают, что незаменимы для всех, кто идет на гору, что их работа чрезвычайно опасна, но тем не менее не задаются. Они буднично делают свое дело в надежде, что ледопад и лавины пощадят их и позволят в целости и сохранности провести экспедиции через Кхумбу.

Каждый день ранним утром они пробираются через лабиринт трещин, ледовых башен и крутых уступов, чтобы проверить, в порядке ли веревки, мосты и так далее. Если какой-то участок пути за ночь стал непригодным – обвалился мост, сдвинулся фрагмент ледопада, расширилась трещина, маршрут корректируется и прокладывается заново. Этим «путепрокладчикам» хорошо платят, но безопасное прохождение все равно не гарантировано. Нигде больше на Эвересте не происходило столько несчастных случаев, сколько на ледопаде Кхумбу. Icefall Doctors[65] делают свое дело на совесть, но все равно в любой момент что-то может пойти не так.

Ледопад начинается от нижнего края Западного цирка, также известного под названием Долина безмолвия, и стекает более чем на шестьсот вертикальных метров по направлению к базовому лагерю. Подобно вязкой текучей массе, ледопад пребывает в постоянном движении, это приводит к тому, что появляются новые трещины, огромные куски льда отламываются и падают, по краям скапливаются перемалываемые обломки. Одним словом, сплошной хаос.

Каждый год к началу нового сезона восхождений – в марте, то есть в предмуссонный период, и в сентябре, то есть после муссона, ледопад готовят. Силами шерпов. Ради массовых любительских восхождений. Для этого выбирается наиболее безопасный путь по ледопаду, который делается проходимым с помощью лестниц и веревок. По мере необходимости эта трасса корректируется. Раньше поиском маршрута по ледопаду и обработкой маршрута на самых сложных участках мы, альпинисты, занимались сами. Задача состояла в том, чтобы найти наиболее удобный и безопасный путь как для шерпов, которые переносили грузы, так и для самих себя, потому что мы не собирались задерживаться здесь надолго. Выше ледопада опасностей на Эвересте куда меньше. Но сегодня даже там обработан маршрут – нанесена разметка, провешены веревки, чтобы туристы не сбились с пути, не сорвались, не провалились в трещины.

Британцы начали искать новую значимую географическую цель, после того как до Северного и Южного полюсов добрались представители других государств. Так Эверест стал третьим полюсом, а с годами гора превратилась в магнит для туристов и стала полем для научных экспериментов.

Две команды исследователей из США, Швеции и Великобритании уже несколько недель находятся в базовом лагере. Одна из них изучает организацию и взаимодействие различных туристических групп, чтобы получить материал об отношениях между конкурирующими экспедициями, которые могут достичь цели, только если договорятся друг с другом и совместно решат вопросы логистики. Складывается впечатление, что залогом успеха для всех двадцати с лишним экспедиций на горе является координация в логистическом плане.

Организаторы восхождений советуются друг с другом, принимают совместные решения, делятся ресурсами. Судя по тому, в какой чистоте они содержат базовый лагерь, результат их совместных усилий на восхождениях, которые должны длиться всего несколько дней, с виду также безупречен. В немногие майские и октябрьские дни, когда хорошая погода, благодаря такому сотрудничеству на вершину удается провести сотни туристов с их проводниками и шерпами. Инфраструктура на склоне, финансируемая на равных, и хитроумная, совместно разработанная схема организаторов восхождений дают очень многим шанс добраться до вершины высочайшей горы мира. Эверест тем самым становится все более доступным для туристов, а альпинизм – все более социализированным.

Разумеется, ни организаторы восхождений, ни шерпы не способны понять индивидуалистов, которые ведут себя как паразиты, поднимаясь вне организованных групп и отказываясь платить за использование всего, что подготовлено на склоне, или материально поддержать шерпов, сделавших так много для предварительной обработки маршрута. Это самое «восхождение на всем готовом», которое в настоящий момент выдается за «альпийский стиль», и есть истинная причина постепенного заката традиционного альпинизма, а не туризм, распространившийся на все высочайшие горы семи континентов: Эверест, Аконкагуа, Килиманджаро…

На этих горах, где год за годом продолжают обустраивать склоны, есть еще достаточно возможностей для альпинистов, которые готовы действовать самостоятельно и отвечают за свои поступки.

Но эти возможности не используются, а подготовка стандартных маршрутов на восьмитысячниках во имя развития туризма активно ведется дальше. Виноваты тут не столько туристические компании,