Мой пульс ускоряется, барабанная дробь крови становится все громче. Я поворачиваюсь, с именем на губах, с восторженным криком в сердце. Mein Herr, mein Herr!

Элизабет.

Голос очень далекий, как будто нас разделяет огромное расстояние. Я бесцельно брожу по серому миру в поисках формы, света, тени, чего-то, что придало бы моему окружению вес и глубину. Где я? Мне это снится?

Со всех сторон поднимается вой и похожее на звон колокольчика лаянье гончих. Оно гулко отдается в моей груди. Я чувствую, как этот звук ползет по горлу, рвущийся, раздирающий, серебристо-сладкий и резкий. Мне хочется закричать, не от боли, а от охватившего меня безумного бреда. Я чешу шею, мне хочется разодрать кожу до крови, но зачем, я не знаю, – чтобы высвободить свой голос или чтобы сохранить его взаперти.

Элизабет!

Я отдергиваю руку и вижу, что кончики пальцев выкрашены не в красный цвет, а в серебристый. Я, не моргая, гляжу на свои ногти, пытаясь нащупать в этой картинке смысл, когда из бесформенного мрака вдруг проступает чудовище.

Я кричу, увидев бледно-голубые глаза с крошечным, как булавочный укол, черным зрачком. Форма медленно сливается в существо – длинное, изящное лицо, витиеватые чернильные тени ползут по бледной, как луна, коже, а вокруг заостренных эльфийских ушей закручиваются бараньи рога. Он страшнее и правдоподобнее видения, которое явилось мне в лабиринте. Но хуже всего его руки – скрюченные, изогнутые, с многосуставными пальцами. На одном пальце сверкает серебряное кольцо. Кольцо с волчьей головой и двумя драгоценными камнями на месте глаз, синим и зеленым.

Мое кольцо. Его кольцо. Символ нашего обещания, которое я дала Королю гоблинов в Роще гоблинов.

Mein Herr?

На мгновение в бледно-голубые глаза возвращается цвет, единственный цвет в этом сером мире. Синий и зеленый, как драгоценные камни на кольце вокруг его пальца. Глаза разного цвета. Глаза человека. Глаза бессмертного возлюбленного.

«Элизабет», – говорит он, и его губы мучительно сжимаются вокруг заостренных зубов, клыков ужасного чудовища. Меня гложет страх, но сердце смягчается от жалости. От нежности. Я протягиваю руку к моему Королю гоблинов, желая прикоснуться к нему, подержать его лицо в своих руках, так, как я делала, будучи его невестой.

Mein Herr. Я поднимаю руки, чтобы погладить его щеку, но он трясет головой, отталкивая мои пальцы.

«Я – не он, – говорит он, и его слова звучат зловещим рычанием, а глаза вновь становятся жуткими, бело-голубыми. – Тот, кого ты любила, ушел».

«Тогда кто ты такой?» – спрашиваю я.

Его ноздри раздуваются, тени вокруг нас сгущаются и углубляются, придавая миру искаженные очертания. Он запахивает плащ, и впереди из тумана вырастает темный лес. «Я – Владыка Зла и Правитель Подземного мира. – Его губы над опасными клыками растягиваются в тонкую линию косой ухмылки. – Я – смерть и погибель, и я – Эрлькёниг».

«Нет! – кричу я, снова протягивая к нему руки. – Нет, ты – тот, кого я люблю, король с музыкой в душе и молитвой в сердце. Ты – знаток, философ и мой сдержанный юноша».

Так ли это? Искаженный Король гоблинов проводит языком по сверкающим зубам, и его бледные глаза пожирают меня, как будто я – роскошное угощение, которым нужно насладиться. «Тогда докажи это. Назови его по имени».

Меня трясет от преизбытка чувств – от вины, страха и желания. Его имя, имя, единственная нить, которая связывает моего юношу-аскета с внешним миром, единственное, что он не может мне отдать.

Эрлькёниг запрокидывает голову и хохочет. «Ты даже не знаешь имени своего возлюбленного, дева? Как ты можешь называть это любовью, если ты ушла, если бросила его и все, за что он боролся?»

«Я найду его, – отчаянно говорю я. – Я позову его по имени и приведу домой».

В его нездешних глазах вспыхивает злоба, и, несмотря на чудовищные рога, клыки и шерсть, покрывающую безупречные формы Короля гоблинов, он становится соблазнительным и лукавым. «Иди же, храбрая дева, – мурлычет он. – Иди, вернись ко мне и стань снова моей невестой, потому что вовсе не твой сдержанный юноша показал тебе самые темные плотские наслаждения Подземного мира. А я».

От его слов меня бросает в дрожь, я трепещу от макушки до пальцев ног, и мое тело улавливает нотки меда в его голосе, хотя разуму они кажутся горькими и тошнотворными. «Нет, – говорю я. – Никогда».

Глаза Эрлькёнига сужаются, туман между нами истончается и отступает, обнажая незнакомый темный лес. Вдалеке виднеется не облако и не туман, а размытые силуэты похожих на привидения всадников. Клочки призрачной одежды свисают со сморщенной плоти и древних костей. Дьявольское войско. Их молочного цвета глаза светятся отсутствием света и жизни, а у их ног несутся псы, создания тьмы, с глазами, красными от крови, от ада, от… маков.

Маки.

Тошнотворно-сладкий запах пронизывает все мое существо. Я кашляю, затем меня мутит и рвет. Тяжелый, насыщенный аромат, он снова закутывает в облако окружающий меня мир и оттягивает меня далеко от Эрлькёнига, от гончих псов, от Охоты.

Нет! Не успеваю я исчезнуть в пурпурном тумане, как Эрлькёниг яростно и дико бросается вперед. Но скрюченные руки проходят точно сквозь меня, пронзая меня льдом, холодом и смертью. Я кричу от боли и, задыхаясь, произношу имя, но это призрачное объятие задерживает меня в кошмарном сне.

Вдруг бело-голубые глаза наполняются теплом и цветом. Элизабет!

Король гоблинов вырывается на свободу, и я, тяжело дыша, падаю на руки и колени. Mein Herr!

«Элизабет, – говорит он, и я вижу, каких сил ему стоит держаться, бороться с поглощающим его мраком. – Иди. Беги. Убирайся отсюда, пока Охота не настигла тебя.

«Нет, – отвечаю я. – Останься со мной. Будь со мной!»

Но Король гоблинов качает головой. Жгучий цветочный аромат становится еще резче, и мир дрожит, как будто я смотрю на него из-под толщи воды.

Старые законы пытаются восстановить древнее равновесие. «Я дал тебе обещание, Элизабет, и я намерен его сдержать». Он протягивает мне руку, и в его ладони я вижу кольцо, которое оставила для него в Роще гоблинов. Его кольцо. Символ его власти и нашей клятвы. Я протягиваю к нему руку, и на короткое мгновение мы соприкасаемся. Моя ладонь прижимается к его ладони, и меня накрывает волна такого дикого желания, что я боюсь сойти с ума.

«Возьми меня, целуй меня, растерзай меня, укради меня…»

«Нет!» Глаза Короля гоблинов расширяются, и он отталкивает меня.

«О, пожалуйста, о, пожалуйста, о, пожалуйста…»

«Уходи, Элизабет! – кричит он. – Уходи, пока я не потерялся, пока…»

Затем он исчезает, и его разного цвета глаза тонут в море белого.

Mein Herr!

Элизабет!