– Привет.

Девочки вновь захихикали. Питер покраснел.

Одна из девочек скользнула к нему и провела кончиком пальца по его плечу.

– Что ты за зверь? – спросила она.

– Я – Питер, – ответил он.

– Что такое «Питер»? Это вроде мальчика?

– Ну конечно, дура, – ответила другая. – Разве не видишь? Он и есть мальчик.

– Мальчик? – вторила им третья. – Маленький мальчик – в лесу, совсем один?

– Что маленький мальчик делает в лесу, совсем один?

– Я… Ну, я… – Питер собирался сказать, что заблудился, но ему вовсе не хотелось, чтобы над ним снова начали смеяться. – Я ищу друзей, с которыми можно поиграть.

Девочки обменялись быстрыми понимающими взглядами.

– Мы тоже! – сказала одна из них.

– Не веришь своему счастью? – спросила другая, опустив руку на плечо Питера.

– С нами вполне можно поиграть, – подтвердила третья, заходя Питеру за спину и едва заметно принюхиваясь к его волосам и шее.

– Ты во что любишь играть? – спросила первая.

Питер пожал плечами.

– Во все.

– Мы тоже! – сказала вторая.

– Идем с нами, – добавила третья.

– Куда?

– Увидишь!

Питер заколебался.

– А взрослые там есть?

– Взрослые?

Девочки приняли озадаченный вид.

– А, ты о роде людском, – сказала первая. – Вот уж нет, мальчик. Там, куда мы пойдем, их и духу нет. Только веселье и игры.

– Да, – подтвердила вторая, – уйма чудесных игр!

– Идем, – сказала третья, взмахом руки приглашая Питера последовать за ними в каменный круг.

Питер двинулся за ними, но тут же остановился. Волосы на его теле поднялись дыбом, по коже побежали мурашки, ладони и ступни странно защекотало. Казалось, откуда-то издали доносится звон колокольчиков и пение – возможно, колыбельная. Эти звуки негромким, едва уловимым эхом дрожали среди камней.

– Э, да он не хочет идти с нами, – сказала первая девочка.

– Не хочет с нами играть, – подхватила вторая.

– Какая жалость, – добавила третья.

– Еще как хочу, – возразил Питер.

– Он боится.

– Ни чуточки!

– Не всякий может пойти с нами, малыш Питер, – сказала первая.

– Только тот, кто вправду этого хочет, – пояснила вторая.

– Пожелай этого, Питер! Только пожелай – и тогда сможешь пойти поиграть с нами! – воскликнула третья.

Вбежав в самый центр кольца камней, девочки остановились на круглой каменной плите, окруженной травой. Их тела замерцали и медленно растаяли в воздухе, оставив за собой лишь сверкающее облако золотистой пыльцы.

Питер отскочил назад и вытаращил глаза, глядя, как пыльца понемногу рассеивается.

– Идем же играть! – окликнули его девочки. Их голоса звучали откуда-то издали, точно со дна глубокого колодца.

Питер огляделся. Вокруг темнело, становилось холодно. Где-то вдали завыл волк, и несколько сородичей откликнулись на его вой. Питеру очень не хотелось провести на дереве и эту ночь. Он снова взглянул на стоячие камни. Куда ему еще идти? Сделав глубокий вдох, он закусил губу и шагнул в круг.

Но ничего не произошло.

Питер зажмурил глаза.

– Хочу пойти с ними.

Опять ничего. Питер открыл глаза.

– Хочу с ними! – повторил он, и на сей раз он желал этого всем сердцем.

Перед глазами сверкнули золотые искры, под ногами заклубился серебристый туман, лес и камни исчезли, и Питер полетел вниз. Внутри все сжалось. Питер не сомневался, что вот-вот разобьется насмерть, но туман сгустился, подхватил его, словно вода, и мальчик поплыл вперед, как будто вдруг научился летать. В лицо дунул теплый, ласковый ветер.

Внезапно каменный круг появился вновь. Споткнувшись о мшистый бугорок, Питер полетел кубарем, перевернулся в воздухе и приземлился вниз головой, прислонившись спиной к стоячему камню.

Девочки встретили его взрывом смеха.

Питер встал на ноги, и мир перед глазами принял привычный вид – вот только слово «привычный» даже на ум не шло. Питер помотал головой. Камни оказались все теми же, но лес, лес…

Вокруг было столько разного, что глаза разбегались. Толстые, кривые стволы деревьев тянулись кверху, скрываясь в яркой разноцветной листве; ветви, увешанные стеблями ползучих растений, плодами и цветами, тянулись в стороны, сплетаясь друг с другом. Серебристый туман стелился по земле, мерцая в лучах солнца, пробивавшихся сквозь полог листьев. Массивные извилистые корни тянулись в густые кусты, пятнистые шляпки огромных грибов торчали над сочными мхами и травами. Цветы всевозможных видов и форм цвели на кустах и деревьях; каждый из них словно старался превзойти соседей яркостью и красотой. Но вовсе не лесная растительность заставила Питера застыть от изумления. Повсюду вокруг были крохотные человечки – множество, дюжины дюжин, одни не больше пчелы, другие размером с кошку. У большинства из них имелись крылья – птичьи, стрекозиные, крылья бабочек и летучих мышей. Обнаженные существа всех вообразимых цветов – пятнистые, полосатые – жужжали, гудели, хихикали, стрекотали. Тысячи негромких напевов сливались в многоголосую симфонию радости. Крохотные создания гонялись друг за другом над прогалиной, плясали в воздухе, то возникая в лучах солнца, то исчезая в тени.

Девочки ждали Питера на узкой извилистой тропке. Выйдя из круга, он глубоко вдохнул и поразился запахам – тысяче ароматов, наполнивших грудь.

Сонм крылатых существ пронесся мимо, крохотные человечки закружились над Питером, ероша волосы, теребя волчью шкуру. От негромкого гудения множества крылышек стало щекотно. Питер неудержимо захихикал.

– Прекратите! – выдавил он сквозь смех, отмахиваясь от них.

Кто-то хлопнул его по плечу.

Питер обернулся.

– Тебе водить! – крикнула одна из девочек, и все три с радостным смехом вприпрыжку побежали по тропинке в лес.

Невольно заулыбавшись во весь рот, Питер бросился догонять их. Туча крохотных человечков устремилась за ним.

Тропинка вилась вдоль крутого склона, уводя вниз, и вскоре лес вокруг изменился. Земля под ногами сделалась влажной, а затем и топкой. Подняв тучу брызг, Питер пересек мутный илистый ручей, обогнул стороной несколько заросших травой трясин. Над темными мутными озерцами стояли кривые приземистые деревья. Их черная кора маслянисто блестела, с ветвей свисали вниз густые пряди мхов. Неяркий свет, пробивавшийся сквозь желто-бурый полог их листьев, придавал всему вокруг призрачный янтарный оттенок. Тонкие ароматы цветов и ягод сменились сладковатым, пряным запахом тины, игривый щебет птиц – кваканьем и громким уханьем.