litbaza книги онлайнСовременная прозаСемья Мускат - Исаак Башевис Зингер

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 32 33 34 35 36 37 38 39 40 ... 175
Перейти на страницу:

На улице было ветрено, вот-вот должен был пойти град или снег. Стоящие у ворот лоточники выкрикивали свой товар. Мимо, звеня бубенцами, проносились сани. Возницы истошно кричали на лошадей и щелкали кнутами. Гжибовская пахла лошадиным пометом и смазкой. Прохожие — кого-то Мешулам не знал вовсе, кого-то не узнавал — приветствовали его. Какой-то поляк, увидев реб Мешулама, почтительно снял шляпу. «Нет, — подумал Мешулам, — мир еще не рухнул». Из подворотни выскочила собака и с лаем понеслась за стариком; Мешулам отогнал ее зонтиком. Дворник открывал ворота. Мостовая была покрыта снегом, однако кто-то выпустил кур, тут же разбежавшихся врассыпную. Голуби клевали разбросанный по снегу овес, повсюду скакали крошечные воробьи. Копл уже ждал его в конторе, на первом этаже. Он ходил по комнате взад-вперед, поскрипывая своими до блеска начищенными сапогами, поглядывал на часы, попыхивал папироской и время от времени скашивал глаза на лежавшую на столе газету. Когда Мешулам сообщил ему, что Хама ушла от мужа, Копл промолчал. Мешулам с интересом посмотрел на своего управляющего. Он-то рассчитывал, что Копл обрадуется, и теперь, в который уж раз, убедился, что управляющий совершенно непредсказуем. Реб Мешулам опустился в стоящее у заваленного бумагами стола кожаное кресло, а Копл вышел в соседнюю комнату и через минуту вернулся со стаканом чаю для своего хозяина.

5

Большую часть дня Абрам пролежал в постели. Часы исправно били каждые полчаса. Со двора доносились крики разносчиков. Какой-то бродяга пел печальную песню о гибели «Титаника». Свиристел попугай. Все эти звуки едва доносились до Абрама. Забывшись сном, он тяжело дышал, и массивная золотая цепь у него на животе тяжело дышала вместе с ним. Он храпел, постанывал и что-то бормотал, время от времени открывая глаза и осовело глядя вокруг, словно путая сон и явь. Когда он наконец поднялся, уже смеркалось. Он задержал дыхание и прислушался. Почему так тихо? «Хама ушла, — произнес он вслух. — И Белла тоже. А где Стефа? Я один, совсем один. Один в четырех стенах».

Ему хотелось есть, но денег на ресторан не было. Пошатываясь, Абрам ввалился к себе в кабинет. Лампу он зажигать не стал. Сквозь занавески пробивался слабый свет, отбрасывавший тень на противоположную стену.

Он сел к столу и машинально поднял телефонную трубку. Когда в трубке раздался голос оператора, он назвал номер Иды Прагер. К телефону подошла Зося.

— Зося, любовь моя, это я… Абрам, — проворковал он в трубку. — Твоя госпожа дома?

— Нет.

— И где же она?

— Не знаю.

— И что же ты поделываешь в одиночестве?

— Ничего не поделываю… Смерти жду.

— Почему вдруг такая тоска?

— Вчера мне приснились три коровы. Две выклевывали мне глаза, а третья все мычит: «Зося, Зосенька, ты покойница, покойница…»

— Какая чушь! Ты пышешь здоровьем. Доживешь до ста лет.

— Нет, пан Абрам, не доживу. Это меня мой покойный муж зовет. И вы мне, между прочим, тоже снились.

— Я! И что же тебе снилось?

— Хотите знать, да? Я, прямо скажем, не цыганка, судьбу не предсказываю, но и с вами тоже нехорошее произошло.

— Правильно, угадала.

— Вот видите, я все знаю. А госпожа моя отправилась в цирк с Пепи и с ее отцом. Но вы не ревнуйте.

— Плевать. Если она меня бросит, я возьму тебя.

— Меня?! Да вы надо мной смеетесь. Нехорошо смеяться над сиротой.

— Я не шучу, Зося.

— Зачем я вам сдалась? Быть вашей служанкой?

— Прежде всего ты женщина, а уж потом служанка.

— Не говорите такое. Я свою госпожу ни за что не предам. Она ведь мне, как сестра родная.

— Ну и что с того? Разве не бывает, что одна сестра дурачит другую?

— Ох, нет, пан Абрам. С моей госпожой так нельзя. Вы бы к нам приходили почаще. Когда вы приходите, у нас праздник.

— Зося, я голоден, как волк.

— Так приходите, волк внакладе не останется.

— Приду, Зося. Может, даже сегодня вечером. Послушай, Зося, у тебя не будет в долг несколько рублей?

— А сколько вам надо?

— Десятку.

— Да хоть пятьдесят.

— Столько я бы и сам себе не одолжил. Спасибо, что не отказала. Только госпоже не говори.

— Не волнуйтесь, не выдам. Уж я-то держать язык за зубами умею.

Абрам положил трубку и с облегчением вздохнул. Вот, значит, как обстоят дела. Она проводит время со своим мужем. А он, Абрам, теряет все и всех.

Он вернулся в спальню, надел свежую сорочку, пальто с меховым воротником и русскую меховую шапку. И даже не потрудился включить свет: Абрам, точно зверь, хорошо видел в темноте. Он вышел из дому и, запирая за собой квартиру, пробормотал себе под нос: «Ах, Абрам, Абрам, как же низко ты пал!»

Спустившись во двор, он увидел Копла; тот стоял под фонарем в своей короткой курточке с бархатным воротником, в сдвинутом на затылок котелке и беседовал с дворником. Абрам застыл от ужаса. Заметив его, Копл двинулся было к воротам. Дворник приподнял шляпу.

— Чего ему надо, Ян? — спросил Абрам сдавленным от волнения голосом.

Дворник повернулся к Коплу.

— А вот и пан Шапиро, — сказал он.

— Зачем тебе понадобился дворник? — спросил Абрам Копла, повысив голос. — Можешь идти, — сказал он дворнику по-польски.

Дворник нерешительно пошел в направлении своей каморки.

Дождавшись, пока дворник уйдет, Копл вполголоса сказал:

— Я пришел по поручению вашего тестя.

— Не по собственным же поручениям ты ходишь! Что тебе надо?

— Ваши дома у вас отбираются.

— И кому же они достаются? Уж не тебе ли?

— Вы больше домоуправляющим не являетесь. Амбарные книги прошу передать мне.

— А если я откажусь, что ты сделаешь? Наступишь мне на хвост?

— Я ничего не сделаю.

— Вот и ступай к дьяволу.

— Как скажете. Это не мое дело. Я только позволю себе напомнить, что долговые расписки у нас.

— Какие еще долговые расписки? Что ты мелешь?

— Сами знаете какие. Мы их оплатили, но не уничтожили.

— Несешь какую-то дребедень! Убирайся, пока я не проломил тебе череп вот этой тростью.

— Вам это едва ли поможет. Подписи на векселях поддельные.

— Пошел отсюда! — закричал Абрам каким-то чужим голосом. — Да поживей! — И он замахнулся на Копла тростью.

Копл удалился.

Абрам не двигался с места. Сердце его билось так сильно, что казалось, вот-вот выскочит из груди. Он пошел со двора и зашагал по Злотой в сторону Маршалковской, всей грудью вдыхая вечерний морозный воздух и с присвистом его выдыхая. Вдруг он услышал знакомый голос, повернулся и на противоположной стороне улицы увидел свою дочь, Стефу. Стефа была не одна, рядом с ней шел какой-то студент. Отца, по всей вероятности, она не заметила. На Стефе были зеленый каракулевый жакет и шляпа с широкими полями. На плечи была наброшена меховая горжетка. Руки она держала в муфте, на ногах были высокие русские сапожки. Круглое ее лицо на морозе раскраснелось. Студент был одного с ней роста. В сгущавшихся сумерках Абрам разглядел щеточку усов над верхней губой. А что, если она ведет его к себе? Кто он? Нет, это что-то новое…

1 ... 32 33 34 35 36 37 38 39 40 ... 175
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?