– И что он ответил? – спросила Соня.

– Не поверил. Подумал, его разыгрывают, а потом забанил новый аккаунт, с которого я писала.

– Гадалка предупреждала об этом, – пробормотала Соня, рассматривая общее селфи. – Все лунатики, которых позвал адуляр, в опасности…

– Вы думаете, это Шахов его похитил? – Марк скептически изогнул бровь. – Парень мог просто загулять.

– Лучше бы ты оказался прав, – тихо пробормотала Соня. – Потому что если права я, то это только начало.

– Поехали, – Лис взглянул на часы. – Пора к Тарасову.

Возле памятника поэту, где назначил встречу Тарасов, в вечерний час было не протолкнуться. Здесь назначали свидания, и, очутившись среди молодежи, лунатики не привлекали внимания и слились с толпой. Просто две парочки ждут кого-то из друзей. Ни за что не подумаешь, что они чем-то отличаются от остальных, и их преследует тайная организация.

– Со стороны мы, наверное, выглядим как нормальные, – шепнула Глафира Соне, озвучив ее собственные мысли.

– Только не ты, блондиночка, – Марк поймал конец белокурого локона ее парика и накрутил его на палец: – Ты выглядишь сногсшибательно!

– Правда? – Глафира, зардевшись, счастливо взглянула на него, и Соне стало ясно, что блогерша без ума от парня.

– Смотри, не влюбись в меня, – предупредил Марк и легонько щелкнул ее по носу, возвращая с небес на землю.

Это отрезвило Глафиру, и она обиженно фыркнула:

– Мечтай!

Отвернувшись, она принялась высматривать кого-то в толпе.

– Ну, где же ваш приятель? – нетерпеливо спросила она.

– Пора бы ему появиться, – озабоченно заметил Лис.

Они ждали уже пятнадцать минут, а Тарасова все не было.

– Может, на работе задержали? – предположила Соня.

Вокруг них бурлила обычная жизнь. Симпатичная шатенка с радостным визгом бросилась на шею высокому парню, как будто не видела его год. Занудный брюнет отчитывал хорошенькую девушку в лавандовом платье за опоздание. Мужчина лет сорока подарил скромный букет женщине в очках, по виду – школьной учительнице.

Время шло, а Тарасов все не показывался.

– Может, он не узнает нас из-за маскировки? – шепнула Соня Лису. В парике было жарко, волосы липли ко лбу, и больше всего на свете она мечтала поскорее снять парик.

– Он полицейский, – тихо заметил Лис. – Его не так просто запутать.

– Мы уже полчаса тут торчим, – недовольно проворчала Глафира.

– Он не придет, – Марк обвел взглядом толпу и потянул Глафиру за руку. – Идем отсюда.

– Идем, Софи, – согласился с ним Лис, беря Соню под локоть.

Они разбились на пары и неспешно двинулись по бульвару в толпе прогуливающихся.

– Что-то случилось, – встревоженно пробормотала Соня. – Он бы не пропустил встречу просто так! Поедем к нему домой.

– Нет, – возразил Марк. – Там может быть засада.

– Согласен, – поддержал Лис.

– Неужели ты хоть в чем-то со мной согласился? – не преминул поддеть его Марк.

– Думаете, его тоже забрал Шахов? – спросила Глафира, бросая по сторонам нервные взгляды.

Но Соня не чувствовала никакой опасности. Даже если Тарасова схватили, он не выдал место и время их встречи.

– Надеюсь, он успел отправить жену с Сонечкой в безопасное место, – пробормотала она и почувствовала, как Лис крепче сжал ее руку.

Они ускорили шаг и свернули с бульвара в тихий переулок, где минут сорок назад припарковали розовую машинку.

– Что за черт? – Марк первым заметил неладное. – А где?..

Обочина, еще недавно плотно заставленная автомобилями, была пуста.

Яр

Яр не умел рассказывать о себе. Поэтому ограничился самыми короткими сведениями. Поведал о том, как умерла мама и отец привел в дом Кристину с маленьким Марком. Как ставил над ним с братом эксперименты. Как, став взрослым, Яр сбежал из лаборатории, а Марк остался…

– Тебе, наверное, неинтересно? – Яр покосился на неподвижную Эмму, вытянувшуюся на постели. – Плохой из меня рассказчик. Я бы и сам заснул от скуки.

На миг ему показалось, что длинные ресницы девушки чуть дрогнули, словно она отреагировала на его слова – то ли соглашаясь, то ли споря. Но сколько он ни вглядывался в ее бледное израненное лицо, больше не заметил ни малейшего движения. Должно быть, показалось! Ведь от того, проснется ли Эмма, теперь напрямую зависела его свобода.

– Знаешь, я очень переживаю за своих друзей. Особенно за Соню, – тихо признался он. – Когда ты проснешься, я смогу выйти отсюда и обнять ее. А у тебя есть кто-то, кого тебе хотелось обнять? Обнять крепко-крепко и никогда не отпускать?

Эмма ему, конечно, не ответила. Яр прошелся по палате, как по клетке, туда-сюда, пытаясь успокоиться. Стоило вспомнить о Соне, как тревога за нее нахлынула с новой силой. Где она сейчас? Не добрался ли до нее Шахов? В палате не было окон, и он даже не знал, который сейчас час. Утро, день, вечер? Солнце сейчас на небе или луна?

– Хочешь, я расскажу, как впервые ее увидел? – Он остановился напротив постели Эммы и вцепился в спинку кровати. – Мы приехали к ее дому, когда Марк уже хотел забрать ее. Он тащил Соню за руку, а она выглядела такой потерянной и беззащитной, что я сразу понял – ни за что не отдам ее Марку. Я тогда еще не думал о том, что Соня будет моей, но уже знал, что отдам за нее жизнь…

На миг Яр осекся и взглянул на Эмму. Он бы никогда не разоткровенничался вслух, но девушка наверняка его не слышит. А вспоминать про Соню было приятно – он словно заново переживал начало их истории.

– Рассказать тебе, что было дальше?

Эмма не шелохнулась. Кого он пытается обмануть? Он не волшебник, чтобы пробудить впавшую в кому девушку. Он ей даже не близкий человек, чтобы напомнить о прошлом и затронуть какие-то важные струны души в надежде, что Эмма очнется. Он просто пленник, которому остается болтать вслух, чтобы не сойти с ума от тишины.

– Молчание – знак согласия. Вы ведь, девочки, любите истории о любви? Я расскажу тебе, как полюбил Соню.

Яр пустился в воспоминания, и с каждым произнесенным вслух словом Соня оживала перед его взором. Сначала растерянная и неуклюжая беглянка, затем – ловкая и уверенная девушка-лунатик, бесстрашно карабкавшаяся на высоту строительного крана… Он говорил все увлеченнее, все горячее, картины их ночных приключений вставали перед глазами как наяву. Воображение перенесло его из запертой палаты под звездное небо, и порыв свежего ветра как наяву охладил лицо, когда Яр шел к спящей Соне по скользкому брусу строительного крана. Когда он разбудил ее, ему нестерпимо хотелось ее поцеловать. Впервые в жизни его так сильно потянуло к девушке, что Яр испугался охвативших его чувств. Ему показалось, что Соня тоже ждет этого поцелуя. Он уже потянулся к ней, чтобы поцеловать, но порыв ветра резко отрезвил его.