кланяется ЧжунХе. На сестру он совсем не похож. Высокий, широкоплечий с несколько простоватым, но приятным лицом. — Я теперь ваш должник.

В руках у него все необходимые бумаги. Связи и в Корее решают если не всё, то очень многое, поэтому он теперь может легально работать охранником или, как их здесь называют, квалиаджосси, что в переводе значит просто менеджер. Зарплата — около миллиона вон. Не густо, конечно, но для начала и это неплохо. То, что обычно этими самыми квалиаджосси работают пенсионеры, ЧжунХе не смущает, как не смущает и то, что там, где другие заканчивают трудовую деятельность, он вынужден только начинать.

— Как говорят русские, сочтёмся, — отмахиваюсь я. — Жизнь длинная, может быть, и у тебя когда-нибудь будет случай помочь мне или моим родным.

— Вы хороший человек, ЮнМи-сии. Хотя в тюрьме я слышал о вас много плохих слов.

— Во как! А им-то я что сделала? — искренне удивляюсь я.

— Там по телевизору про вас много неправды говорили, вот они и поверили. А мне сестра про вас рассказывала, только мне там никто верить не хотел. Даже драться пришлось несколько раз. И знаете что я вам скажу, ЮнМи-сии. Никогда не попадайте в тюрьму! Никогда! Это очень плохое место, и люди там сидят очень плохие. Они все говорят, что они невиновны и что их осудили ни за что, но на самом деле за каждым из них стоит какое-то преступление и чьё-то горе.

— Н-да-а. Честно говоря, я туда и не собиралась. У меня на мою жизнь другие планы. Но спасибо, конечно, за совет, ЧжунХе. Я изо всех сил постараюсь ему последовать, только вот у русских на это случай есть и другая поговорка. От тюрьмы и нищеты не зарекайся.

— Хорошая поговорка. Как раз про меня, — грустно улыбается он. — Я ведь тоже был уверен, что уж куда-куда, а за решётку точно никогда не попаду. Я ведь честный человек. И о том, что стану безработным и почти нищим даже подумать не мог. А знаете, — спохватыватся он, — там ведь со мной сидел один русский парень. На наркотиках в универе попался. Семь лет ему дали. Приехал учиться, а угодил в тюрьму. Сам виноват, конечно. Имя у него странное, наверное, как и у всех русских: РёГа. Мы сначала смеялись, а потом привыкли.

— А фамилия у него какая? — спрашиваю без особого интереса, понимая, что никакой это был не русский, уж мне-то известно, что ни у одного русского не может быть такого имени. Венгр какой-нибудь или, возможно, грузин.

— И фамилия тоже странная, — отвечает ЧжунХе. — Се. Просто Се. Смешно, правда? Как они там в своей России с такими фамилиями живут? (Се (그), по-корейски "что" или "тот что", если верить онлайн-переводчику. Прим. автора).

И только минут двадцать спустя до меня доходит, что Се — это не фамилия. Это первый слог имени — Се Рё Га. Здесь, сейчас, недалеко от меня, в корейской тюрьме сидит какой-то русский студент Серёга и горестно размышляет, что сидеть ему ещё не пересидеть. И если один Серёга угодил в тюрьму, то почему туда же не может угодить другой? Тьфу-тьфу, надо поскорее постучать по дереву. Кельт я или не кельт? Ничего деревянного поблизости не нахожу, поэтому незаметно стучу себя по голове. Не дай Гуань Инь, тебе Юркин угодить в местную каталажку. Нам таких приключениев почему-то вот совсем не хочется.

* * *

ЮнМи и ДжуВон сидят за столиком на верхнем этаже отеля "Mercure Ambassador". Сегодня ночью у них в программе модный бар "Rooftop Kloud". За большим панорамным окном вечерний Сеул.

Рядом за декоративной перегородкой шумят и веселятся остальные приглашённые, в основном ЧжуВонова родня. Уединившуюся парочку никто не беспокоит, мажор постарался, всех предупредил. Болтают ни о чём и сразу обо всём. ЮнМи рассказывает про китайский тур "Короны", про то, как группа чуть не заблудилась в Пекинском аэропорту Шоуду, как они потеряли Борам в Чунцинском зоопарке, потому что та засмотрелась на семейство панд и отстала от остальных, что стало поводом для бесконечных подколок и нового прозвища Боранда, придуманного той же ДжиХён. Повеселил ДжуВона и рассказ о том, как ХёМин объелась уткой по-пекински и чуть не сорвала выступление…

— А знаешь, меня ведь там замуж звал один китайский чеболь, — призналась ЮнМи. — Очень-очень богатый. Такой самый миллиардерский миллиардер. И не старый ещё. Всего чуть за сорок.

— И что? — поднимает брови ДжуВон. — Надеюсь, ты согласилась?

ЮнМи показывает ему язык:

— Не дождёшься. Я такие важные решения без мамы принимать не могу.

— Я его знаю? Как его зовут?

— Сюнь Хуэй его зовут. Он когда себя назвал, я так хохотала, чуть не померла там прямо на приёме.

— И что тебя так рассмешило?

— Ну-у-у… — хихикает ЮнМи. — Если бы ты знал русский, ты бы тоже засмеялся. В общем, очень похоже на неприличное выражение. Так неудобно было ему потом отказывать.

— Ну так согласилась бы.

— Ты что?! — возмущается ЮнМи. — Никогда, ты слышишь, никогда моим мужем не будет человек с таким именем!.. К тому же, у него миллиардов маловато, каких-то жалких одиннадцать. Он даже не в первой тридцатке богатейших китайцев. Не-не, не мой тип.

Оба заливаются весёлым смехом, привлекая внимание некоторых ревниво поглядывающих в их сторону персон.

— Кстати, — спохватывается ДжуВон. — Передаю тебе огромную благодарность от всех Голубых Драконов. Парни были очень тронуты, когда ты на последнем концерте сказала, что эту песню посвящаешь нашему подразделению.

— Смотрели, да? — улыбается ЮнМи. — Привет им всем передавай. Если с начальством договоритесь, я к вам "Корону" могу через недельку привезти. СанХён, уверена, против не будет.

— Отлично! Порадуем парней.

— А ты-то как, не надумал ещё жениться?

— По больному бьёшь? Мне сначала дослужить надо, потом на ноги встать, потом… В общем, много ещё планов абсолютно не связанных с созданием семьи.

— А мнение хальмони тебя разве больше не интересует? Что-то мне не верится, что она так просто от тебя отстанет.

— Ты знаешь, вот буквально вчера я ей сказал, что женюсь только, когда пойму, что