— Так мы что, уходим из Джеппы? — не понял Джо.

— Не совсем… — Майк, с револьвером наготове, вывел свою лошадь в проулок. Джо последовал за ним, держа уздечку с некоторой опаской: до сих пор ему не приходилось иметь дело с кем-то крупнее собаки. Юный контрабандист вновь избрал окольный путь: узкую крутую тропинку, так и норовящую подсунуть под ноги скользкий булыжник или осыпь. Кустарник то и дело хлестал их колючими ветками, лошади недовольно всхрапывали. Взошел Лунах, стало немного светлее. Они поднялись на бровку кратера и остановились. Отсюда мерцающий огнями город был виден как на ладони. Вниз уводил крутой склон. Там, в разрыве деревьев, виднелась оживленная улица. Неуловимый Джо с любопытством рассматривал открывшуюся взору картину.

Майк отобрал у него узду, повел стволом револьвера.

— Встань-ка вон там…

Джо машинально отошел на несколько шагов, и тут до него вдруг дошла странность происходящего.

— Э! Ты че задумал?!

— Я собираюсь покинуть Джеппу и попытать счастья в других местах, — невозмутимо ответил Майк. — Но знаешь — когда-нибудь я сюда вернусь. Не хотелось бы, чтоб кто-нибудь припомнил мои старые грешки. А лучшее алиби, какое может быть, — это мой труп… Ну, в смысле, твой, ты понимаешь.

— Я думал, мы друзья… — растерянно отозвался Джо; голос его внезапно охрип.

— Как справедливо заметил ныне покойный Трикс, у меня нет друзей — есть только временные партнеры. Ты свою роль отыграл. Ну-ка, заберись вон на тот камешек… Не хочу, чтобы тело застряло где-нибудь на склоне, оно должно докатиться до тротуара.

Джо не двигался с места: деловитая подлость двойника попросту не укладывалась в его голове. Сухо щелкнул взведенный курок.

— Ну, долго я буду ждать?!

Джо зыркнул по сторонам: темная масса кустарника была совсем рядом — но он уже видел, как Майк стреляет, шансов практически не было… Внезапно что-то тихо хрустнуло, а мгновение спустя раздался грохот. Джо резко дернулся в сторону… Стреляли не в него. Держа в одной руке револьвер, другой Майк Ловкач цеплялся за толстую палку, невесть как приклеившуюся к его груди. Затрещали ветки, в полосу лунного света грузно вывалилась чья-то фигура, начала приподниматься — но револьвер Майка еще дважды плюнул огнем, и незнакомец затих. Испуганное ржание лошадей смешалось с цоканьем копыт. Майк выронил ствол и упал, цепляясь за удила, его протащило несколько шагов. Палка покачивалась из стороны в сторону, и внезапно Джо понял, что это такое: аристопальский боевой посох! Осторожно подобрав револьвер, он на цыпочках приблизился к упавшей фигуре и, затаив дыхание, перевернул ее на спину. Неподвижный взгляд Танто уставился в ночные небеса. Во лбу герцогского телохранителя чернела аккуратная круглая дырочка. Джо медленно обернулся. Майк привалился спиной к камню и вяло скреб древко ногтями, пытаясь вытащить засевшее в грудине лезвие. На губах его лопались темные пузыри. Длинный ствол начал подниматься. Юноша следил за собственными движениями с каким-то отстраненным интересом: его руки, казалось, жили отдельной жизнью. Майк вскинул глаза и улыбнулся окровавленным ртом.

Внизу, на улице, успела собраться толпа: люди возбужденно переговаривались, таращились, задирая головы — и вот темноту на вершине склона разорвала еще одна вспышка.

* * *

Ранним осенним вечером, ловко огибая многочисленные лужи, по улице Железнодорожной катилась, поскрипывая, детская коляска. Разумеется, катилась она не сама по себе: поступательному движению способствовала молодая женщина. Красотка, безусловно, стоила того, чтобы ею любоваться; но совершенные формы, скрытые под легким, не по погоде, плащом ненавязчиво отвлекали внимание встречной публики от некоторых мелочей. Взять хотя бы коляску: она, в отличие от привычных пластмассово-алюминиевых, почти полностью была сделана из бамбука — гнутые дуги обтягивала светло-синяя, выцветшая под нездешним солнцем ткань. Обитатель коляски тоже отличался от большинства младенцев — необычайной осмысленностью взгляда и хмурой сосредоточенностью маленького розового личика. Поначалу ни Адорабль, ни его спутница не вызывали у прохожих подозрений, однако без эксцессов не обошлось. Большая розовощекая тетя, проходя мимо, приветливо осклабилась и толстыми, как сосиски, пальцами сделала вундеркинду «козу».

— У-ти какой хорошенький… Ну прям купидончик… Где твои лук и стрелы, а?

Шедший впереди Гаргулов мысленно схватился за голову: «Надеюсь, у него хватит ума промолчать!» Но Адорабль, конечно, не мог упустить такого случая…

— Боекомплект расстрелян, возвращаюсь за пополнением!!! Как слышите, прием?!! — заорал он, едва не по пояс высунувшись из коляски.

Челюсть тетки отвисла, сетка с продуктами выскользнула из ее руки и звучно грянулась оземь.

— Извините… — мило улыбнулась Адриадакис, прибавляя шагу.

— Что это за манера, тыкать пальцами незнакомым детям! — брюзжал младенец. — У нее что, дефицит общения? Так пускай курицу купит и ей на мозги капает; как раз адекватный интеллектуальный уровень… Купидончик, ну надо же — блеснула классическим образованием… Крылатый стрелок… Я Чарли-Фокстрот-семь, возвращаюсь на базу, прием, прием… «МиГи» справа по курсу…

— Да заткнись же ты наконец! — страдальчески бросил капитан через плечо. — Чтоб ни звука больше!

Согласно принятому еще на островке плану, поселиться все трое должны были у Гаргулова. Сан Саныч искренне надеялся, что эскапада с «приехавшей в гости горячо любимой племянницей, матерью-одиночкой» не продлится долго. Вздорный характер Адорабля в любую минуту грозил разрушить наспех сочиненную легенду, да и след Неуловимого Джо с каждым днем становился все холодней.

Жилище капитан снимал у двух бабок. Семеновна и Степановна были сестрами по матери, но отцов имели разных. Впрочем, подобное положение вещей было не редкостью для Мглы. Должно быть, по этой причине, при большом внешнем сходстве, старческие хвори их одолевали разные. Семеновна страдала катарактой на оба глаза и почти ничего не видела, а Степановна была глуха, как пень. Это не мешало шустрым старушенциям, имея пару глаз и пару ушей на двоих, быть в курсе всех мало-мальски стоящих внимания событий Мглы. Подобная осведомленность представлялась Гаргулову чем-то почти мистическим. Уже не раз благодаря бабкам на утренних совещаниях он знал заранее не только о чем пойдет речь, но и кто виновен в очередном мелком злодеянии. Этой гаргуловской способностью простодушный Костя Кролик неизменно восхищался и всеми правдами и неправдами пытался выведать секрет, но Сан Саныч лишь загадочно улыбался да намекал порой на связи с ФСБ.

Электрический звонок «ФСБ» явно полагало излишеством. На стук долго никто не отвечал; наконец послышалось шарканье, дверь слегка приоткрылась на цепочке, и в образовавшуюся щель высунулся сухонький профиль Семеновны.

— Хто здесь?

— Да эт Сашка заявилси! — гаркнула из глубины дома Степановна. — Где ж тя носило, леший?! Энтот ваш, здоровушший, каженный божий день заходил!

— Родственницу встречать ездил! — повысил голос Гаргулов.