(Конечно, при вспахивании поля не обязательно возвращаться к другому краю, чтобы начать новую борозду. Можно просто повернуть и двигаться в обратном направлении. Если продолжить аналогию с поэзией, это означает, что и строчки – через одну – должны бежать в обратном направлении, то есть первая строчка идет слева направо, а вторая – справа налево, причем буквы пишутся в зеркальном отражении, третья строка снова нормальная, а четвертая – опять-таки обратная и зеркальная. В стихосложении есть такой метод создания стихов. Он называется «бустрофедон» – в переводе с греческого «поворот быка». Если кто сейчас, читая, начал заикаться – я не виноват.)

Наконец, «проза». Никакой «версы» в этом слове не видно, но логика, очевидно, та же: строчка, поворот, строчка, поворот… Логика создания прозаического текста, безусловно, та же, но вот смысл слова – а в нем есть секрет! – совсем другой.

В этимологическом словаре можно прочитать, что слово проза в русском языке «заимствовано в XVIII веке из французского языка, где prose < лат. prosa, эллипсиса prosa oratio «свободная речь» (в отличие от стихотворной, организованной, то есть ограниченной определенным ритмом)»56. Все вроде бы правильно, но, во-первых, история очень неполна (и не до конца понятна), а во-вторых, «эллипсис» откуда-то приплелся, надо еще и его объяснять.

Попробуем все же без «эллипсиса». Латинское слово «проза» (prosa) женского рода, в мужском роде то же слово выглядит как «прозус» (prosus). «Проза орацио» (prosa oratio) действительно означает «свободную речь», а еще точнее – «прямую, откровенную речь», лишенную стихотворного украшательства. Впрочем, дело не в красотах стиля и не в откровенности, а в том, что «прозус» – это более поздняя, сокращенная форма слова, ранее оно писалось «проворсус» (provorsus) и складывалось из приставки «про-» (pro-) – со значением «прямо, вперед» – и словечка «ворсус» (vorsus), причастия прошедшего времени от хорошо нам знакомого глагола «вертере» (vertere). «Проворсус» означало прямолинейное движение вперед – невзирая на какие бы то ни было повороты! Вот что древние римляне имели в виду под прозой или свободной речью. Неуклонное движение вперед. Только при таком понимании слова «проза» видна его связь с однокоренным словом «время»: и то, и другое означают «вперед, только вперед!» – при всех повторах, чередованиях и поворотах.

Ну что? Трудно? Жестоко? Непривычно? Наука о словах и впрямь непростая вещь. Пора сделать перерыв на отдых. А как у нас еще называется отдых? Правильно —

Читатель давно уже заметил, что в качестве эпиграфов к главкам этой книги я чаще беру примеры из классической литературы. Проблем нет, можно было бы цитировать и современных авторов. Но дело в том, что при изучении того или иного слова важно понять не только его ширину, то есть спектр значений, но и глубину, как историческую, так и литературную. Историческая глубина говорит о том, когда слово родилось, или вошло в разговорный язык, или было заимствовано из какого-либо другого языка. Литературная же глубина свидетельствует о том, когда слово зафиксировалось в литературном обороте, то есть окончательно стало частью нашей лексики.

Цитата из письма Александра Сергеевича Пушкина историку и литератору Василию Дмитриевичу Сухорукову ясно показывает, что в первой трети XIX века слово «досуг» занимало прочное место в русском языке. Вот только смысл в это слово вкладывался не совсем тот, который сейчас вкладываем мы. Не совсем тот, а какой же?

Чтобы ответить на этот вопрос, надо заглянуть еще глубже в историю слова.

Существительное «досуг» и прилагательное «досужий» известны с XIV века, однако в памятниках письменности они встречаются редко. Скорее, их употребляли больше в разговорном обиходе. А означало слово «досуг»… «умение», «способность», «разумение». Вот, например, что было написано в кабальной грамоте XIV века: «варить по досугу… как могн»57. То есть «варить по разумению… насколько возможно». А в диалектах русского языка и сейчас можно встретить выражение «человек с досугом», то есть «человек с умением».

Причина такого значения слова таится в глаголе, от которого оно произведено: досягать. А «досягать» – значит «доставать», «дотягиваться», и поэтому первое значение слова «досуг» – «достижение», затем – «успех», далее, по достижении успеха, – «возможность располагать своим временем по собственному разумению» (понятно: если хорошо сделал свое дело, можно и расслабиться) и наконец «отдых»: время, оставшееся после достижения результата, то есть после работы.

Прилагательное «досужий» еще в XV веке означало «искусный», а позднее – «способный, преуспевающий». Увы, мы потеряли это значение когда-то высокого слова и теперь употребляем прилагательное «досужий» чаще всего в пренебрежительном, даже презрительном смысле: «досужие разговоры».

Почему я с такой уверенностью об этом говорю? А вы обратили внимание на корень слова досягать? Это «-сяг– ». «Ну и что? – слышу я возражение. – Мало ли какие там корни бывают. Сяг, шмяг, подумаешь…»

Нет, так нельзя. «-сяг-» – очень важный корень. Глаголы «досягать» (и «достигать»), «посягать», «присягать» – производные от старославянского глагола «сягати». Хотите, чтобы было именно по-старославянски? Пожалуйста. Сейчас вернем на место юс малый, и – готово: сѧгатн (кириллическое Н читалось как «и», потому что происходило от прописной греческой буквы «эта» Н, а собственно кириллическое «н» походило на латинскую букву N). «Сягати» означало «касаться, доставать» (а в некоторых диалектах – даже «прыгать» и «скакать»).

Существовало и короткое существительное с тем же корнем – «сяг» (сѧгъ). Это расстояние, на которое можно было… Что? Ну, конечно, шагнуть. Потому что «сяг» со временем стал «шагом» (замена «с» на «ш» не должна нас смущать: таким же манером «скора» стала «шкурой»). Юс малый (ѧ) сдал позиции, превратившись в «а», еще в одном случае – из «сяга» родилась «сажень», старинная мера длины. Хотя саженей в Древней Руси было множество, главная – это все же прямая, или простая, сажень: расстояние от конца пальцев одной руки до конца пальцев другой (если, конечно, руки развести в стороны).