Леон задумался, с чего начать поиски в России. На письмах от Анастасии стоял питерский адрес. На сегодняшний день это единственная зацепка. С возвращением домой придется повременить. Он едет в Питер.

Санкт-Петербург. Леон

Город встретил Леона проливным дождем. Частные извозчики, тусующиеся возле вокзала, наперебой предлагали доставить гостей Северной столицы в любой конец города. К Леону подскочил кругленький толстячок с раскрытым над головой зонтиком. Чувствуя себя барином, Леон вальяжно прошествовал за таксистом к его машине. Старый «Опель» неопределенного цвета жалобно скрипнул под весом хозяина.

– Куда едем?

– В гостиницу с умеренными ценами.

Деньги у Леона были. Дохлый, финансируя поездку, как ни странно, не поскупился. Но Леон не планировал заранее визит в Питер, поэтому решил лишнего не тратить. Деньги могли понадобиться, чтобы добыть нужную информацию.

Из кармана куртки послышались звуки «Владимирского централа». Леон поморщился. Этот мобильный дал ему Дохлый, видимо, чтобы Леон всегда чувствовал себя «на поводке».

– Да, слушаю.

– Ты где? Должен уже вернуться…

– В Питере, только что прибыл. Я узнал адрес еще одной сестры, правда, она жила там еще до революции. Но это все, что у меня есть.

– А то, за чем ездил, получил?

– Ты сомневаешься? – Леон не мог скрыть самодовольства. Ишь, как беспокоится! Пусть на время, Леон почувствовал себя хозяином положения.

– Лады, держи меня в курсе. – Дохлый отключился.

«Быдло. Уголовник. – От ненависти к Дохлому у Леона застучало в висках. – Я доведу это дело до конца, чего бы это мне ни стоило. И тогда посмотрим, где ты окажешься со своими бабками. Деньги – это власть. А большие деньги – это могущество, независимость, свобода. И я добьюсь всего этого».

Голос водителя вернул Леона в реальность:

– Вы надолго к нам?

– На несколько дней. Как сложатся дела, – коротко ответил Леон.

– Могу предложить вам вместо гостиницы квартиру на Васильевском. Со всеми удобствами и Интернетом. Как раз по умеренной цене!

– Почему нет? Я согласен, везите, – обрадовался Леон.

Водитель молча кивнул.

Квартирка оказалась маленькая, с крошечной клетушкой, где едва уместилась сидячая ванна и унитаз. На кухне не было даже стола. Зато в комнате стояла широкая тахта, покрытая клетчатым пледом, и телевизор.

– Квартира моей сестры, она на месяц уехала к родителям в Москву. Подходит?

– Вполне. Спасибо. Сколько я вам должен?

– Пятьсот за поездку. Тысяча двести за сутки. Полностью за квартиру рассчитаемся, когда будете уезжать. Вот мой мобильный. – Он протянул картонную карточку. – Зовут меня Алексей. Если нужна будет машина, я могу вас возить по городу хоть весь день. И предлагаю перейти на «ты».

– Согласен. Леон Сергеев, – представился он и протянул Алексею старый конверт. – Тогда я сейчас переоденусь, и ты отвезешь меня вот по этому адресу!

Алексей оказался нелюбопытным и всю дорогу молчал. Остановившись у трехэтажного особняка, он заглушил двигатель и коротко спросил: «Подождать?»

Леон согласно кивнул и пошел к парадному входу.

В каморке у двери сидела пожилая женщина и листала толстый глянцевый журнал.

– Вы к кому, молодой человек? – отложив журнал, спросила она.

– Собственно, я и сам не знаю… Мне нужно узнать о людях, которые жили здесь еще до революции. Я понимаю, это почти невозможно, но все же… Ехал сюда в надежде, что повезет. – Леон притворно вздохнул и терпеливо стал ждать следующего вопроса. Он правильно рассчитал: любопытной консьержке, целый день проводящей на своем посту, каждый новый человек в радость.

– И вам повезло! Если вы спрашиваете о хозяевах особняка Печенкиных, то я знала трех младших дочерей – Настю, Наташу и Лену. А вы с какой надобностью ими интересуетесь? Вас как величать? – насторожилась она.

– Леон Сергеев. Я внук одной из сестер – Антонины. – Он полез за документами, чтобы рассеять сомнения бдительной стражницы. – Я только что из Польши, где мне удалось найти следы старшей ее сестры Зои. Как мне вас называть?

– Екатерина Ивановна.

Леон уже ничему не удивлялся. Теперь он точно знал, что его ведут высшие силы. Иначе как объяснить появление на его пути вот таких старушек.

Внимательно разглядывая пожелтевшие бумаги и фотографии, которые показал ей Леон, Екатерина Ивановна с любопытством расспрашивала его о судьбе Зои.

– Почему же раньше никто не искал сестер? – задалась резонным вопросом Екатерина Ивановна.

«И слава богу! – подумал Леон. – Значит, никто не знает о сути завещания! Даже если младшие сестры выжили во время войны, не факт, что они могли узнать об условии для получения ими наследства. Когда умерли их родители, они были слишком малы».

– Трудно сказать… – сделал он задумчивое лицо. – А мою бабушку Антонину вы ни разу не видели? – поспешил он отвлечь женщину от опасных вопросов.

– Нет… Мы ровесницы с Леночкой. Мой отец служил у старой барыни дворником. Когда Наташа с Леной и Варварой, это няня Леночки, приехали в Петроград, мне был всего год. К этому времени Настю с бабушкой переселили в комнаты прислуги на третьем этаже. Там они все и жили.

– Как долго? И где они или их дети сейчас, вы не знаете?

– Настя работала машинисткой, кажется, в каком-то Наркомате, а потом вернулась в театр преподавателем в балетный класс. Наташа вышла замуж, когда мне было лет десять. Я помню ее жениха, он военный. С Леной мы учились в одном классе. Наташа уехала за мужем к месту его службы, в Куйбышев. Это, должно быть, шел год двадцать пятый, двадцать шестой…

– Вы не ошиблись? В Куйбышев?

– Молодой человек, у пожилых людей память на давние события гораздо более острая, чем на события текущих дней. Я могу забыть, что мне говорила дочь утром, но то, что было полвека назад, помню отчетливо. А про Куйбышев знаю наверняка – Лена каждый год на каникулы ездила туда, а потом вышла там замуж! – Екатерина Ивановна не на шутку разволновалась.

– А Анастасия? – извинительно улыбнулся Леон. – У нее дети были?

– Нет. Детей не было. Она замуж так и не вышла. После отъезда Лены они с Варварой жили вдвоем и умерли от голода во время блокады. Правда, незадолго до смерти Вари они взяли к себе ученицу балетного класса Насти – Танюшу Рябинину. Девочка одна осталась, да еще карточки потеряла. Настя ее полуживую привела, помню. Думаю, они с Варварой ей свои пайки хлебные отдавали, тем самым спасли жизнь! А потом Настя договорилась об эвакуации Тани в тыл. Да, страшное было время…

Леон насторожился: «Где же сейчас заколка? Блокада! Наверняка обменяли на хлеб! Логично же – когда с голода подыхаешь, все продашь! Но в таком случае у кого она – не найти! Остается мизерная надежда, что заколка у девчонки. Только где эту Таню Рябинину искать??? Черт! Тупик…»