Вот как случилось, что Вариан переехал в дом своего дедушки и рос вместе с двумя детьми герцога от второго брака. Оба они были младше Вариана: Генри родился через год после того, как Вариан поселился у дедушки, а Мэри — еще спустя три года. Когда» дяде» Генри исполнилось пятнадцать, он соблазнил дочь одного из местных фермеров, и она забеременела. «Когда положение девушки сделалось очевидным, отец попытался выбить из нее имя обидчика в надежде заставить его жениться. Но девушка признала только, что это был один из их сиятельств».

Затем она тайком увиделась со своим любовником, но Генри Говард, избалованный, надменный и неопытный, думал только о том, что скажет и сделает его могущественный отец, если узнает об этом. Он побоялся открыться даже своей матери и прогнал девушку прочь. От стыда и отчаяния бедняжка в тот же день повесилась в сарае своего отца. В округе разразился грандиозный скандал. Люди герцога только об этом и говорили.

Герцог Норфолк разъярился. При всех своих недостатках кое в чем он оставался порядочным человеком. Когда у него произошла такая же история с кузиной Бесс, он оставался рядом с ней до конца, хотя и не мог на ней жениться: и он, и она уже были помолвлены с другими. Его сын отнюдь не проявил такого сильного характера, но, к счастью, внук согласился взять вину на себя. Никто даже и не вспомнил, что в то лето, когда девушка забеременела, Вариан был дома, в поместье своего отца. Зато все сразу припомнили, что мать графа Марча сама незаконнорожденная. Заговорили о его дьявольски-мрачной обольстительности, и многие женщины начали задумываться: а каково это — быть его любовницей? Нескольким удалось познать это на собственном опыте, и они не только насладились им, но и потихоньку обсуждали его между собой. Незамужних девиц начали прятать от графа. Его признали опасным человеком.

С некоторых пор граф Марч начал подумывать о браке. Ему не хотелось и дальше носить на себе бремя последнего представителя своего рода. Ему хотелось иметь сыновей и дочерей, но отголоски старой истории никак не затихали.

Ни в одной порядочной семье не согласились бы даже обсуждать возможность брака дочери с человеком, так бессердечно поступившим со своей беременной любовницей.

Только теперь граф Марч понял, что ни в коем случае не должен был принимать на себя вину своего юного дядюшки. То, что общество с готовностью простило бы пятнадцатилетнему Генри, сыну великого герцога, оно никогда не простит Вариануде Винтеру, которому в тот момент исполнился двадцать один год. В таком возрасте мужчина должен уже кое-что соображать, особенно принимая во внимание историю его собственной матери. Даже его дед уже почти признал, что тогда они совершили ошибку. Но… слишком поздно. Так или иначе завтра у него появится жена, пусть даже он получит ее довольно-таки подлым путем.

Войдя в свою спальню, граф позвал прислуживавшего ему мальчика. Тот вышел из гардеробной.

— Когда мы в последний раз меняли простыни, Тоби? — спросил граф.

— Никак ждем сегодня гостью, милорд? — ухмыльнулся Тоби. — Да, простыни не меняли уже недели две или больше. Ну, если леди какая-нибудь особенная, то можем и поменять. Пойду к экономке герцога, возьму у нее чистые.

— Я хочу принять ванну, Тоби, — добавил граф.

— О, так это, и впрямь что-то особенное! — хохотнул слуга.

Повезло же Тоби родиться простым человеком, размышлял граф. Он не представляет, насколько сложной может быть жизнь, если ты не только придворный, а еще и внук герцога Норфолка. Особенная. Да, Нисса Уиндхем — особенная. Даже она сама, бедняжка, еще не представляет, насколько она особенная. Господи! Только бы Генрих Тюдор не захотел лишить их обоих головы!

Что бы там ни говорил его дед, Вариану был хорошо известен непостоянный и вспыльчивый нрав короля. Если король всерьез собирался жениться на Ниссе Уиндхем, то их ждут серьезные неприятности. Даже его хорошенькая кузина Кэтрин вряд ли сможет смягчить короля.

И зачем только согласился он помочь Томасу Говарду? Почему не попытался отговорить его от этого дикого плана? Неужели падение Анны Болейн так ничему и не научило герцога? Нет, не научило. Он ведь даже ухитрился сохранить звание первого лорда казначейства, в то время как другие замешанные в это дело люди, потеряли все, включая головы. Герцог Норфолк любил власть и только власть. В этом была и слабость его, и сила.

Вариан де Винтер знал, почему он согласился помочь своему деду. Из-за Ниссы Уиндхем. Стоило представить ее в постели другого мужчины, и он не устоял. Почему? Он совершенно не знал ее, но с первой встречи мечты о ней будоражили его воображение. Наверное, он влюблен в нее. Вариан удивленно покачал головой. Разве можно влюбиться в девушку, с которой едва знаком? Но тем не менее это так! Более того, он заставит и ее полюбить его, чего бы это ни стоило.

В тот день Нисса, не подозревая о смятении, которое она произвела в уме и сердце графа Марча, спокойно обедала со своими теткой и дядей. Весь свой выходной день она провела у них и должна была вернуться во дворец только к вечеру. Срок аренды их дома в Гринвиче истекал в конце месяца, и они обсуждали, надо ли его продлевать.

— Не думаю, что следует это делать, — заявила Нисса. — Это уже ни для кого не секрет, даже королева знает. Ее брак с королем вот-вот расторгнут. То ли это будет аннулирование, то ли развод — как получится. Так что скоро я освобожусь от своих обязанностей. Поэтому поезжайте домой, тетя Блисс, а там и я последую за вами.

— А если король решит взять тебя в жены? — серьезно спросила Блисс. — Он не скрывает своего расположения к тебе. Мне кажется, мы должны оставаться здесь, чтобы ты могла хотя бы посоветоваться с кем-то из своей семьи.

— В кои-то веки и я согласен с женой, — присоединился Оуэн Фицхаг.

— Он ухаживает и за Кэтрин Говард, — ответила Нисса, — а ее род куда выше нашего. Кроме того, вспомните о месте моей мамы в жизни короля. Поэтому он никогда не выберет меня для такой высокой роли, — Мэри Болейн тоже была его любовницей, а потом он спокойно женился на ее сестре, — напомнила племяннице Блисс. — Принцесса Арагонская была вдовой его брата, тем не менее он женился на ней. Воистину этот человек только и делает, что повторяет собственные ошибки. Если Генрих Тюдор пожелает тебя, Нисса, его не остановит мысль о его отношениях с твоей матерью.

— Ох, тетя, я молю Бога, чтобы вы ошибались, — вздохнула Нисса. — Я предпочла бы лучше умереть, чем выйти замуж за этого человека! И что же сказала бы на это моя мама? Это убило бы ее, и отца тоже! Ах, если добрая королева Анна уже не нуждается во мне, я попрошу ее разрешения немедленно уехать домой. Просто так я не могу ее бросить.

— В таком случае завтра я сообщу домовладельцу, что мы оставляем этот дом за собой до конца июня, — подвел итог Оуэн Фицхаг. — Ты не бросишь свою госпожу, Нисса, а мы не бросим тебя, дитя мое.

К заходу солнца Нисса вернулась во дворец. На этот вечер не было назначено никаких развлечений, поэтому она присоединилась к своим подругам, собравшимся в спальне фрейлин. Королева в последнее время рано уходила к себе, видимо, двусмысленность положения сильно угнетала ее. Девушки играли в карты и болтали.