Тот яд, которым пользовались зарубежные спецслужбы, вызывал резкое старение организма.

У каждого человека есть своя ахиллесова пята – сердце, почки, склонность к опухолям.

Вследствие воздействия яда самое уязвимое место организма быстро провоцировало летальный исход.

Наши лаборатории не могли выявить яд при проведении анализов, так как химики просто не знали, что именно надо искать.

При подозрениях на яд ищут конкретные вещества – морфины, мышьяк, ФОС и целую кучу всякого-разного прочего. Но если все-таки состав яда не подразумевает наличия тех ингредиентов, которые выявляют в лаборатории, а его воздействие не вредит оболочкам и органам, то эксперты бессильны. Попросту говоря, мы можем обнаружить только условных сто ядов. Если разработан сто первый, с уникальным составом ингредиентов – «новинку», скорее всего, не идентифицируют, так как нет реактивов, позволяющих выявить его наличие…

– Но во всей этой истории все-таки есть очень много непонятных моментов, – продолжает мой муж, прихлебывая чай. – Если у убийцы был такой яд, зачем ему вообще понадобился вонючий инсектицид типа карбофоса?

Юра потер затылок и развел руками:

– А ведь действительно, зачем? Я так понимаю, что этот хитрый яд все равно привел бы к быстрой смерти?

– Точно, – муж кивает. – Причем без видимых признаков отравления. Умерла бы Мариам от сердечной недостаточности – и никто не заподозрил бы насильственного характера ее смерти.

– Значит, убийца хочет, чтобы его подозревали? Чтобы его пытались поймать? Нет, ну это же полный бред, такое только в книжках или кино бывает, – щеки парня от возмущения покрываются легким румянцем. – Преступник всегда лишь к одному стремится – концы в воду спрятать!

– А если… – между бровями Лени появляется легкая складочка, – а если убийц было на самом деле двое? Были два человека, заинтересованных в смерти Гладышевой? Они никак не координировали свои действия. Каждый пользовался тем ядом, который имелся у него в наличии… В принципе, с точки зрения логики в этом раскладе все сходится. Но практически мне сложно поверить, что так может случиться. Такие совпадения маловероятны!

Юра Колосов вздохнул:

– А именно в этом деле, наверное, ни логика, ни предыдущий опыт не могут быть использованы. Сегодня ведь была заминирована гостиница, где останавливались экстрасенсы. В полицию с информацией о минировании звонил какой-то мальчишка, совсем мелкий – пятиклассник. Его уже нашли, он во всем признался. Признался, что звонил, что потом старался быстрее убежать от таксофона. Но вот с какой целью все это затевалось – так и не объяснил. Говорит, что не помнит!

– Знаете, эти проблемы в гостинице – только верхушка айсберга…

Я начинаю рассказывать о подробностях сегодняшнего длинного-предлинного дня.

Говорю о том, что случилось с Эдиком-Эдвином; рассказываю про кражу из номера Евсении, про оберег святого Лазаря.

– Саша уверена, что реликвию у ее брата украл черный маг Петр Волков. Только доказать она этого не может, и…

– Да оставьте вы несчастного Волкова в покое! – вдруг лицо следователя становится багровым от возмущения. – Что вы все привязались к нему? Да нормальный он мужик, я же с ним беседовал. Это вот Саша ваша Ремизова, девочка-припевочка якобы добрая – это вот она похожа на самую настоящую ведьму, и…

Пока Колосов продолжает брызгать слюной от возмущения, мой муж молча встает, подходит к холодильнику.

Вижу пузырек с таблетками валерьянки в его длинных тонких пальцах.

И еще я отчетливо понимаю: с Юрой происходит что-то странное.

Я не сказала ничего, что вызвало бы такой острый приступ ярости.

Озвучила имя одного из подозрительных экстрасенсов? Да. Но что здесь такого?! Мы ведь уже больше часа только тем и занимаемся, что пытаемся просчитать преступника, выдвигаем разные версии.

Однако при любом упоминании возможной вины Волкова следователь начинает заводиться и выходить из себя.

Чем ему так дорог именно этот экстрасенс? Волков сделал то, на что Колосов не решился в детстве: засушил кучу птенчиков и нанизал их на нитку? Дедушка Фрейд, а может, это привет от тебя: брутальный Волков соответствует представлениям парнишки о том, каким должен быть настоящий мужчина?

Впрочем, теперь не до саркастических предположений.

Я думаю, на самом деле все страшнее: каким-то магическим образом Волков воздействовал на следователя. Я лично к «тамбовскому волку» отношусь без симпатии, да и большинство участников проекта, похоже, тоже. Возможно, наш порог внушаемости выше, возможно, Волкову не под силу запудрить нам мозги. А вот со следователем у него этот номер очень даже хорошо получился! Но ведь это значит только одно: Юра просто не может объективно вести расследование. И, возможно, никто не сможет – Волкова вряд ли затруднит заколдовать любого сотрудника следственного отдела.

Как быть?

Как во всем этом разобраться?

Как добиться света правды среди всей этой колдовской тьмы-тьмущей?..

На самом деле счастье – это очень просто.

Я чувствую тепло тела похрапывающего рядом мужа, держу его за руку – и именно в это мгновение для меня нет ничего, кроме светлой радости и любви.

Я простила Лёне все его резкие слова.

У меня получилось прекратить себя упрекать за измену.

Я не могу переписать страницы прошлого. Я понятия не имею, что будет написано в книге нашего будущего. Но зато именно теперь, здесь и сейчас, ясным солнечным утром, я могу себе позволить пару пьянящих глотков восхитительного счастья.

Живая, здоровая, любимый мужчина рядом, с сыном все в порядке, собакины мои дворянские тявкают, завтракать желают…

Жизнь прекрасна!

Я радуюсь этому каждой клеточкой своего тела и всей душой, всеми мыслями – всем-всем, что только есть во мне.

Вчера после ухода Юры мы с Леней молча убрали посуду. Разговаривать ни о наших отношениях, ни о проекте «Ясновидящие», похоже, ни у кого из нас желания уже не возникало. Мы просто улеглись на диван, включили телевизор – и синхронно задремали под выпуск новостей, пытающихся, как обычно, залить мозг помоями негативной информации.

Когда прошла первая паника от присутствия мужа, я совершенно четко осознала: для меня отношения с Денисом не значат ровным счетом ничего. Я уже почти не помню той безумной страсти, которая накрыла нас обоих. Мне казалось – все это произошло с какой-то другой женщиной, не имеющей ко мне никакого отношения. Во мне больше нет ни вожделения, ни ненависти, ни боли.

Летний теплый дождь – пролился сплошной стеной, закончился за мгновение и больше уже ничем о себе не напоминает.

Конечно, придется рассказать обо всем мужу.