– Не слишком далеко, – ответила я.

Вытащив салфетку, Георг достал ручку и начал что-то писать. Закончив, он поднял взгляд:

– По моим расчетам, за пятьсот восемнадцать километров от исходной точки. Не больше. Округлим до шестисот. – Он бросил ручку на стол и посмотрел на меня. – Радиус действия поисковых датчиков «Пероновского» куда больше.

– А они применяли датчики?

– Конечно. И ничего не нашли. – Георг вздохнул. Я подумала о том, сколько раз он об этом размышлял за прошедшие шестьдесят лет и оставляли ли его подобные мысли хотя бы на день? – Если бы я сам не участвовал в обследовании, то сказал бы, что всего этого просто не могло случиться.

Он заказал лаймовый колат и смотрел в окно, пока не принесли коктейль.

– Когда корабль доставили назад, – спросила я, – вы нашли что-нибудь, чего не ожидали найти? Что-нибудь необычное?

– Нет. Ничего. Вся одежда, зубные щетки, обувь были на месте. Казалось, что люди вышли на минутку. – Он наклонился через стол, пристально глядя на меня темно-карими глазами. – Вот что я вам скажу, Чейз. Это случилось очень давно, но мне до сих пор страшно. Единственное, что меня напугало за всю мою жизнь. Но порой я думаю: вдруг законы физики действуют не всегда?

Судя по виду Георга, он любил хорошо поесть, но его сэндвич был лишь надкушен.

– Мы провели внутри корабля несколько недель, – продолжал он. – Мы разобрали его на кусочки, вынесли все, что могли, и отправили в лабораторию. Но там не нашли ничего полезного для расследования. В конце концов все предметы с корабля оказались на складе, и лишь позже их разборкой занялась комиссия Тренделя. Я тоже в этом участвовал.

– Не поймите меня превратно, но… насколько тщательно вы к этому подошли?

– Я был тогда простым техником, только закончил школу. Но, думаю, к делу мы подошли основательно. Комиссия привлекла людей со стороны, и никто не мог обвинить нас в утайке чего-либо. Одного из привлеченных специалистов я знал – Аманду Делиберте. Она умерла рано, при родах. Представляете? Единственный случай смерти при родах за последние полвека. Так или иначе, Аманда времени зря не теряла, но они нашли ровно то же, что и мы. Вообще ничего. Вот так-то, Чейз. Что бы ни случилось, это произошло очень быстро. А как иначе? Мэдди даже не успела послать сигнал бедствия. Говорят, будто в этом замешаны инопланетяне, но как, черт побери, они проникли через шлюз, прежде чем она послала сигнал? – Он сделал глоток и посмотрел на меня поверх стакана. – Я так и не нашел разумного объяснения. Они просто исчезли, и мы не имеем ни малейшего понятия о том, что с ними стало.

Я смотрела, как сидящая у стены пара пытается успокоить расшалившегося ребенка.

– Ваша группа забрала с «Поляриса» все, что смогла, верно?

– Да.

– Действительно все?

– Ну, арматуру мы оставили.

– Как насчет одежды? Драгоценностей? Книг? Ничего не осталось?

– Угу. Наверняка что-то осталось. Мы искали то, что могло пролить хоть какой-то свет на происшествие. Послушайте, Чейз, это случилось очень давно. Но ничего важного мы точно не оставили бы.

Исчезновение Джесса Тальяферро означало не только потерю крайне опытного и компетентного руководителя. Вероятно, назвать его «великим» будет преувеличением, но он был из тех фигур заднего плана, которые дают возможность проявить себя великим. Мы недооценивали его: он никогда не стремился в политику, не получал высоких наград, не появлялся в новостях – кроме того случая, когда он выступил от имени сбитой с толку разведки после пропажи семи человек с «Поляриса». Но он стал источником вдохновения и оплотом для всех, кто хотел обеспечить лучшую жизнь и светлое будущее каждому из нас.

Ян Кво. Тальяферро: благородный воин

На следующий день Алекс дал мне выходной в качестве компенсации за поездку, но днем я все равно пришла в офис. Алекс просматривал на экранах информацию о Джессе Тальяферро.

Есть три подробные биографии бывшего директора разведки, и, кроме того, он вскользь упоминается в десятках исторических трудов, посвященных той эпохе. К тому времени я ознакомилась со многими материалами на эту тему. Тальяферро не был выдающимся политиком или ученым, а Департамент планетарной разведки и астрономических исследований за тринадцать лет его руководства не совершил никаких прорывов. Но похоже, Тальяферро был лично знаком со всеми сильными мира сего. Он постоянно общался с советниками и президентами, представителями шоу-бизнеса, лауреатами Галактической премии и прочими персонами, не сходившими с первых полос новостей. Но для меня главное заключалось в другом: он обладал железными принципами. Он отстаивал права человека, заботился об окружаю щей среде, старался, чтобы никто не получил слишком много власти, настаивал на том, чтобы дети получали хорошее образование, а не просто набор знаний, искал способ достичь прочного мира с «немыми».

Он не скупился на усилия и никогда не отступал. Он всячески поддерживал борьбу за снижение уровня коррупции в правительстве, стабилизацию численности населения на всех планетах Конфедерации, уменьшение власти средств массовой информации, преследование воровства в корпорациях. Он боролся с застройщиками, которые стремились уничтожить археологические памятники и древнюю природу, и делал все возможное, чтобы защитить от вымирания редкие виды животных.

Ближайшими союзниками Тальяферро в этих культурных войнах стали Боланд и Класснер. «Люди никогда его не ценили, – замечал один из биографов, – до того последнего вечера, когда он запер свой кабинет, попрощался с сотрудниками и ушел в неизвестность».

В те дни разведка располагалась в Юнион-холле, старом каменном здании, где когда-то находился суд. Обычно Тальяферро отправлялся домой на скиммере, взлетавшем с посадочной площадки на крыше. Но в тот последний день он сообщил своему искину, что хочет поужинать и вызовет транспорт позже, когда тот потребуется. Если потребуется.

– С кем он собирался ужинать?

– Никто не знает, – сказал Джейкоб. – Следователи пытались выяснить, что случилось. Но оказалось, что он забрал почти все деньги со счетов. Осталась лишь небольшая сумма, которая перешла к Мэри, его дочери. Кстати, других детей у Тальяферро не было.

– А жена?

– Он рано овдовел. Несчастный случай во время лодочной прогулки. Друзья утверждали, что он постоянно горевал о ней. Но позднее в его жизни появилась другая женщина.

– Кто? – спросил Алекс.

– Айви Камминг. Врач.

– Сколько у него было денег?

– Миллионы.

– Откуда? – удивился Алекс.

– Старое состояние. Он происходил из древнего и богатого рода. Когда средства перешли к нему, он начал пускать их на благие дела. Похоже, Тальяферро отличался полным бескорыстием.

Поужинав с подругой, я вернулась домой и решила попытать счастья с аватаром Тальяферро. Я уже видела его на конференции поклонников «Поляриса», еще не зная, кто он такой. Теперь мне хотелось задать ему несколько вопросов.