Отработка денег началась в этот же день. Причём очень неожиданно для Староглядова. Простившись с Пересветом, он сел в свою «Ниву», собираясь ехать домой. Монету небрежно кинул на пассажирское сиденье спереди, намереваясь потом положить её в карман, отдельно от всего остального. Плавно тронулся со стоянки у кафе и стал постепенно набирать ход. Вдруг на светофоре он краем глаза увидел, что монета начала изменять цвет, вся идя знакомой рябью.

— Блядь! — офигел Пашка.

Прямо на проспекте в самый оживлённый «час пик» начался новый сеанс погружения в прошлое.

— Ё-моё! — заметался он по салону, сначала схватив монету, а затем снова бросив её на сиденье.

Сзади возмущённо засигналили, ибо загорелся зелёный цвет светофора. Павлуха, ругаясь, нажал на газ и рванул с места, мельком видя, что на монете уже пошла картинка. «Не успею, сука! — ужаснулся он. — Захватит прямо среди дороги».

Включив правый поворотник, попытался перестроиться ближе к тротуару, но поток машин был плотный и сразу проехать не удалось. «Хана, сейчас разъебут машину на хер, пока буду в прошлом. Да ещё и виноватым останусь», — почти паника охватила Павла. Отчаянно маневрируя, он включил «аварийку», сбавил ход и начал перестройку в крайний правый ряд. Но не успел. События из далёкого прошлого отчётливо нарисовались перед глазами. Наступило внезапное умиротворение. Пашка полностью погрузился в онлайн 3D кинотеатра.

Там впереди, в нескольких десятках метров, русские войска переходили через заснеженный перевал. Воинов было сравнительно немного, всего три-четыре сотни. Все одетые в пёстрые костюмы середины XIX века. Солдаты шли налегке, форсированным маршем, неся на себе помимо оружия лишь складные лестницы. Шли молча, местами утопая в снегу по пояс, засыпанные, словно мукой, неистовой метелью, смертельно застывая на ходу от стужи. Лишь изредка поднося ко рту вконец озябшие руки, пытаясь хоть немного отогреть окоченевшие пальцы своим горячим дыханием. Несмотря на ужасные погодные условия, они не роптали, подчиняясь присяге и бесконечно веря своему отцу-командиру, молодому полковнику, который вместе с ними, также неутомимо шёл впереди. Павлухе показалось, что он заметил знакомое лицо, но сумрак ледяной ночи не позволил более детально разглядеть возможного знакомца.

Затем был небольшой отдых в ущелье, где можно было спрятаться от пронизывающего ветра, расправить и дать отдохнуть натруженным ногам и рукам. Отдых был недолгим, не более получаса. Затем снова в ночь, ещё один неслышный, но быстрый марш-бросок до глубокого рва. Резкие окрики с крепостных стен часовых, разговаривающих на непонятном певучем языке.

Молодой полковник во тьме зимней ночи уверенно махнул рукой вперёд, и замёрзшие солдаты стремительно кинулись на стены. В один миг разложили и прислонили походные лестницы, недолго споря кому лезть первым. Каждый хотел отличиться и побыстрее закончить дело.

Черноволосый молодой капитан молниеносно вскарабкался наверх, подавая пример своим подчинённым, оглянулся на секунду назад и вниз, контролируя обстановку. Пашка замер, сердце учащённо забилось, он увидел лицо капитана и тотчас вспомнил, где его уже видел. «Он столкнулся с ним в палатке лазарета, где проводили операцию, этому, как его, Остерману-Толстому. А это был один из его адъютантов, который потом отдал приказ бить в барабаны и петь песни солдатам. Генерал назвал его Ненароковым. Точно, это был он», — моментально пронеслось в голове у Павла.

А между тем капитан бросился со своими гренадёрами на ближайшую неприятельскую батарею, в два счёта овладел ею и устремился на следующую. Турки, а это были именно они, Павлуха узнал их по красным шапочкам с кисточками на головах, отчаянно защищались. Но русские воины, как разъярённые звери, бросались на них, без устали коля острозаточенными трёхгранными штыками, и отбивали пушку за пушкой.

Ещё не успело взойти солнце, как турки сдались, и крепость была полностью захвачена. Солдаты небольшими группами во главе офицеров или просто старших по званию или возрасту товарищей методично обходили город, заглядывая в каждый дом в поисках оставшихся вооружённых турок. Взгляд Пашки снова переключился на Ненарокова. Он вместе с двумя гренадёрами зашёл в старый тесный домишко, выложенный из камня. Солдаты молча распределились. Один остался у калитки, прикрывая вход-выход, другой пошёл по огороженному двору, держа ружьё со штыком наперевес. Ненароков скрылся в доме.

В дальнем углу на низкой кровати лежал старый, дряхлый турок, держа в левой руке ветхую книгу. Его непокрытая голова, в ответ на шум повернулась в сторону вошедшего. Жёлтое, сморщенное лицо искажала гримаса боли. Было нетрудно заметить, что он одной ногой уже находился на том свете. Но смерть-избавительница со своей косой всё никак не приходила за ним, заставляя мучиться дальше. По-видимому, он маялся какой-то болезнью, причинявшей невыносимые страдания. Судя по всему, это понял и Ненароков, внимательно осмотревшийся по сторонам и не нашедший ничего и никого подозрительного. Старик был в доме один, и капитан уже было хотел уходить, как турок тяжело махнул рукой, делая приглашающий жест. Мол, подойди ко мне. Ненароков замер, уставившись на умирающего. Тот что-то прошамкал беззубым ртом и снова махнул рукой. Офицер, секунду поколебавшись, сделал несколько шагов в его сторону, держа на всякий случай ладонь на эфесе сабли.

Старик через силу улыбнулся и протянул ему правую руку, вроде как для рукопожатия. Ненароков машинально протянул свою и дотронулся до кисти больного. И тотчас его пронзила резкая боль во всём теле. От неожиданности он вздрогнул. А старик, блаженно улыбаясь, мешком повалился на своё ложе. Глаза его остекленели. «Всё», — поняли капитан и Павлик.

Военный склонился над усопшим, его взгляд остановился на старой книге в потёртом кожаном переплёте, которую турок крепко прижимал к себе. Осторожно убрал неживую руку и взял книгу. Открыл её на первой попавшейся странице и увидел незнакомые восточные буквы. Хотел уже, было, её закрыть, как ненужную, но вдруг буквы заплясали на страницах и тут же непонятным образом обратились в знакомые письмена русского типа. И тут же дверь домика резко распахнулась и во внутрь залетел маленький холодный смерч. Пашка физически почувствовал звенящий холод природного явления и неожиданно чихнул. Ненароков мгновенно выхватил саблю, развернулся на звук и замахнулся для удара. Павлуха, в очередной раз за последние дни, похолодел.

Но картинка тут же поплыла, и показ эпизода из прошлого также внезапно закончился, как и начался.

Водитель едущей следом за Павлом машины, взял влево, намереваясь выйти на соседнюю полосу