— Молодого или постарше?

— Сам выбирай.

— Пусть будет тот, что постарше.

Люди от Турецкого приехали даже быстрее, чем Александр Борисович обещал. Через полтора часа после телефонного разговора в номер Гордеева постучали.

— Кто там? — спросил он, стоя у стены слева от двери, чтобы не оказаться, если что, на линии огня.

— Петр Петрович, — последовал лаконичный и радующий слух ответ.

Действительно, именно так и звали пожилого доктора в больнице, куда Турецкий привез его после взрыва у Генпрокуратуры. Гордеев впустил гостей. Двое улыбчивых молодых мужчин забрали девушек, на лицах которых при их появлении возникла маска ужаса.

— Спокойно, барышни, — сказал один из них, слегка горбоносый. — Мы просто отвезем вас в Москву. Вы же и так туда собирались, верно? Значит, так. Сейчас я вам сделаю по уколу, и вы заснете. Проснетесь уже в Москве, в Генеральной прокуратуре. Не сразу, сперва мы выйдем из гостиницы и спустимся к машине.

Толстую эти слова не успокоили, и она задрыгала ногами.

— Нехорошо, — укоризненно покачал головой горбоносый. — Ведь будет только больно. Лучше посмотри на свою подругу и стань такой же умницей.

Подруга между тем была в предобморочном состоянии. Напарник горбоносого быстро сделал им по уколу, и теперь у них обеих были слегка затуманенные взгляды. Девиц на слегка подгибающихся ногах поволокли. Напарнику горбоносого приходилось непросто — он тащил толстуху.

Гордеев преградил им выход.

— Только один вопрос. Скажите, как вы сюда добрались?

— На вертолете, — спокойно ответил горбоносый. Он, видно, ждал чего-то подобного или был проинструктирован.

— Вы военные?

— Это уже второй вопрос, но я могу ответить. Да, мы военные, наша часть расположена в Белоярской области. Вы не волнуйтесь, Юрий Петрович, все происходит по закону. Мы получили очень строгие и четкие инструкции из военной прокуратуры…

«А те, в свою очередь, — из Генпрокуратуры», — сообразил Гордеев.

Турецкий перезвонил уже под утро. Он сообщил, что девиц переправили в Москву на военно-транспортном самолете, который, по счастливой случайности, как раз улетал из Белоярска. Толстуху Александр Борисович уже допросил и смог сделать из полученной информации кое-какие выводы. Но сообщать их Юрию Петровичу он пока, к сожалению, не может. Во-первых, они предварительные, а во-вторых, он не имеет права.

— Ты издеваешься, что ли?! — взорвался Гордеев. — Я тебе все на блюдечке с голубой каемочкой подношу, а что взамен получаю? Из Москвы меня выдавили, теперь сижу в этом Мухосранске, как глухой и слепой! Какого черта, Саня?!

— Ты там нервы подлечи, что ли, — хмуро предложил Турецкий. — Кажется, пора уже. Водички какой-нибудь целебной попей, есть там, говорят, какая-то «Чупринка». И гостиницу заодно смени.

На этом разговор закончился.

Насчет гостиницы Турецкий был, как всегда, прав. И вообще он, наверно, во всем был прав, тем паче если даже знал про пресловутую «Чупринку».

И утром Гордеев переехал в «Енисей». В какой-то момент он хотел было позвонить Валентине и поинтересоваться, остается ли в силе ее предложение, но, положа руку на сердце, чувствовал, что это не слишком корректно в данных обстоятельствах — потерпев позорное фиаско в любовном приключении, искать утешения у давней подруги. Нужно создать правильный моральный настрой. Правда, Валя, должно быть, уже улетала во Владивосток, так что дом все равно оставался пустым, но все же Юрий пока предпочел гостиницу.

Когда портье, которого Гордеев на сей раз незаметно, но внимательно и придирчиво рассмотрел — молодой упитанный мужчина, портье, в общем, как портье, — предложил ему номер, он сразу оговорился:

— А… вы случайно не суеверны, Юрий Павлович?

— Почему спрашиваете? — удивился Гордеев.

— Понимаете, ваш номер — хороший, очень удобный, комфортабельный; но… видите ли, в нем жил человек, который недавно… умер.

— Экая неприятность, — расстроился Гордеев. — Он что же, прямо в номере и умер?

— Да нет, что вы! Он утонул. У нас тут китайцы гостили, — интимно понизил голос портье, — бизнесмены. Миллионер с двумя охранниками. Миллионер люкс снимал, и один охранник при нем все время находился, а второй рядом — как раз в вашем номере он несколько дней и прожил. Или менялись они между собой, я точно не знаю. Того, что числился в вашем номере, звали Люи Цинь.

— Очень ценная информация, — насмешливо сказал Гордеев. — И как же он умер?

— Утонул на рыбалке, представляете?

— Что-то не очень.

— Вот и я тоже! А в городе поговаривают, что убили их.

— Кого — их? — не понял Гордеев.

— Ну, китайцев же!

— Так они что же, все умерли?

— Ну да! Утонули все трое. В Черном озере.

Гордееву показалось, что он вроде бы что-то уже слышал или читал. От номера же решил не отказываться, он его устраивал.

Приняв душ и побрившись, Юрий позвонил Карандышевой на работу и через секретаршу передал привет, заодно убедившись, что Валя пока еще в своем офисе. Улетала она глубокой ночью, точнее, даже утром, в 3.45. Поэтому было еще предостаточно времени, чтобы успеть прислать ей на работу цветы. А может быть — и проводить в аэропорт. Пусть человек ступит на борт самолета с хорошим настроением и улыбкой на лице. В конце концов, не одним же молоденьким сукам, всяким там ниночкам, улыбаться в авиалайнерах. Потом он позвонил портье и договорился насчет цветов, в «Енисее» был продвинутый сервис, и организовать доставку букета — им раз плюнуть.

Валя перезвонила через полтора часа и поблагодарила, сказала, что ни от кого сто лет уже не получала просто цветов, все клиенты приходят почему-то с конфетами, а потом, они же — клиенты…

Гордееву не совсем понравился ее голос, показалось, что она чем-то встревожена или просто возбуждена. Договорились, что вечером он заедет к ней и проводит в аэропорт. Валя сказала, что мобильный у нее работать уже не будет, на карточке кончились деньги, новую она покупать не станет до возвращения из Владивостока — через неделю. Так вот, если у нее будет занят телефон, значит, линия подключена к Интернету, и тогда пусть Юра пошлет ей электронное сообщение — так они быстрее свяжутся. Но без звонка приезжать не нужно, потому что у нее вечером предстоит важная деловая встреча.

Итак, у него оставалось много свободного времени. «А не посидеть ли и мне в Интернете?» — подумал Гордеев, но тут позвонил Турецкий.

— Твоего таксиста, этого Степана Ивановича, уже «пробили», — сказал Турецкий. — Он действительно работал некогда следователем в Белоярской прокуратуре и был вынужден уйти в результате какой-то неприятной истории. Сейчас за ним ничего нет. Это все.