Но мне нравилась эта девушка, нравился ее ум, ее утонченная ирония, ее деловая хватка, ее шарм. Почему же эта девочка в моей истории не стала звездой первой величины? Каким силам перешла дорогу тогда и сейчас? А почему мой сын Георгий, явно имеющий все задатки для великого будущего, просто-напросто взял и разбился в той загадочной автокатастрофе? Кто не дал им шанс? Я не знаю. Пока.

А пока у меня не было официального ответа из Рима. Ответ Иоланды, разумеется, сделал меня немножко счастливее, но это все лирика. Главные же ответы все еще находились на стадии обсуждения.

В Вечном городе шли вежливые, но яростные консультации, фактически – торг между моим представителем князем Волконским, королевским двором Италии и Ватиканом. Дело было серьезнейшее, требовавшее решений и определенных обязательств на самом высоком уровне, включая обязательства по учету интересов сторон, причем перечень этих самых сторон был немаленьким сам по себе и явно выходил далеко за пределы «итальянского сапога».

Вряд ли, конечно, в самый последний момент этот брак сорвется, поскольку никаких разумных альтернатив или мнений против него у короля не существовало. Но и помимо монарха там были силы куда как влиятельные.

Брак, с одной стороны, был интересен для всех, так сказать, участников процесса, и фактически о нем было условлено заранее. Но с другой – никто из нас тогда не ожидал, что события настолько ускорятся, что придется решать прямо, что называется, с колес. Наши прежние договоренности предусматривали переход к этому вопросу повестки дня лишь по итогам войны или как минимум после окончания ее активной фазы. Уже после перехода к стадии мирных переговоров между сторонами, когда общий расклад сил будет уже ясен. Но, как говорится, хочешь рассмешить Бога, расскажи ему о своих планах.

И именно поэтому я так боялся за осуществление этих планов сейчас. С каких-то пор я стал весьма суеверен.

Тем более что сейчас у участников торга нет полной ясности о возможных послевоенных раскладах, и в этом плане каждый старался заложить для себя максимальную подушку безопасности и максимально выгодные условия. Потому переговоры и консультации шли непросто. У России были свои интересы, у Италии свои, у Ватикана свои, а это был далеко не полный список сторон диалога.

Мир жесток, циничен и прагматичен.

Особенно если дело касается династического брака.

И сильных мира сего.

ИЗ СООБЩЕНИЯ РОССИЙСКОГО ТЕЛЕГРАФНОГО АГЕНТСТВА (РОСТА) от 13 июля 1917 года

Волнения в Австро-Венгрии принимают массовый характер. Помимо выступлений гражданского населения в регионах Двуединой монархии все больше частей армии отказывается выполнять приказы. Так, за истекшие сутки, поступили сообщения о мятежах в 67-м и 71-м полках Гонведа, укомплектованных в основном выходцами из Словакии.

Мы следим за развитием ситуации.

МОСКОВСКАЯ ГУБЕРНИЯ. ИМПЕРАТОРСКАЯ РЕЗИДЕНЦИЯ «МАРФИНО». 13 (26) июля 1917 года

– Генерал Винекен рекомендовал дать вам тайную высочайшую аудиенцию, господин Закс.

– Покорнейше благодарю вас, ваше императорское величество! Видеть своего императора – это высшее счастье для верноподданного!

Фабрикант и купец первой гильдии господин Закс склонился, демонстрируя мне глубочайшее почтение и все с этим связанное. Ну-ну. Поглядим на протеже моего директора департамента информации императорской Главной квартиры генерала Винекена, который в этих сферах тоже был не последним человеком.

– Итак?

Купец склонил голову и начал издалека:

– Как вам, вероятно, известно, я имею счастье быть женатым на Бейле Иосифовне Закс, урожденной Эфрусси.

– Да, генерал Винекен подготовил мне справку о вас.

Закс кивнул.

– Так вот, в силу обстоятельств и родственных связей я до войны имел некоторые связи с домом Эфрусси – крупнейшим банкирским домом в Вене. Дела шли весьма успешно, и у нас были совместные интересы не только в банковской сфере, но и, в основном, в деле оптовой торговли зерном, которое затем экспортировалось из Российской империи.

– Это я все знаю, господин Закс. Давайте ближе к делу. Я не располагаю свободным временем для общих бесед.

– Нижайше прошу простить, ваше императорское величество! Теперь непосредственно к сути. Ход войны вызывает серьезное беспокойство в банкирском доме Эфрусси. Помимо прямых убытков, дело явно приобретает нежелательный оборот, чреватый огромными потерями для банковского дела. И это не говоря уж о том, что активы Эфрусси арестованы в России с началом этой войны. Скорейшее окончание войны между Россией и Австро-Венгрией, по мнению моих партнеров в Вене, способствовало бы процветанию обеих империй и позволило бы избежать ненужных жертв и серьезнейших финансовых потерь. В связи с этим банкирский дом Эфрусси готов выступить посредником между Москвой и Веной в деле скорейшей остановки боевых действий.

Отвечаю спокойно:

– Господин Закс, наша доблестная армия ведет успешное наступление в Галиции. У России достаточно сил и средств получить свое безо всяких переговоров, просто продиктовав Австро-Венгрии условия капитуляции. Зачем мне ваше посредничество?

Закс закивал:

– Истинная правда, ваше императорское величество! Наша доблестная армия, вне всякого сомнения, сумеет победоносно завершить эту войну. И без всякого посредничества с чьей бы то ни было стороны. Особенно со стороны посланников австро-венгерского МИДа, которые пытаются наладить контакты через миссию господина Шебеко в Стокгольме.

Усмехаюсь.

– Ваша осведомленность в некоторых вопросах, господин Закс, может вызвать сомнения в вашей благонадежности, не находите?

– Ни в коем разе! Знать такие вещи обязан любой уважающий себя банкир, тем более если речь идет о таком серьезном доме, каким, вне всякого сомнения, является банкирский дом Эфрусси. Тем более что австрийский МИД ведет себя столь бездарно и неуклюже и так плохо следит за тем, чтобы его сотрудники не болтали лишнего, что все это до комичности повторяет ситуацию с секретностью подготовки наступления Нивеля, когда об этом судачили все официанты Парижа.

– Ну, допустим. И что вы можете со своей стороны предложить?

Закс посерьезнел.

– Я уполномочен банкирским домом Эфрусси передать вашему императорскому величеству предложение о заключении взаимовыгодной сделки.

– Какого рода сделки?

– Если мы согласуем условия, то дом Эфрусси берет на себя вопрос действенного убеждения императора Карла I, правительства и основных лиц австро-венгерской армии касаемо вопроса о прекращении боевых действий и о выходе Австро-Венгрии из войны.

– В обмен на что?

– В обмен дом Эфрусси хотел бы получить обратно все свое имущество, арестованное в России…

– И?

– Ваше императорское величество! Правильно ли я понимаю, что вы установили государственную монополию на внешнюю торговлю?