Нельзя не отметить, что этот сектор сложился в немалой степени под воздействием опыта Советского Союза, где роль университетов выполняли крупнейшие научно-исследовательские институты, успешно работавшие буквально до последних дней существования Советского Союза по означенным выше направлениям. Американцы это и не скрывают. Нынешний главный советник Обамы по науке Джон Холдрен недавно сказал, что передовая американская наука и индустрия в значительной степени появились на свет благодаря масштабным инициативам Джона Кеннеди, который прямо в своих речах говорил о том, что Америка должна ответить на технологический и научный вызов Советов.

Сегодня можно говорить, что ранее разрозненные исследовательские и коммерческие кластеры, относящиеся к различным сегментам новых технологий, а также властные, и прежде всего военные и разведывательные структуры, срослись в единое целое, организованное на иерархо-сетевой основе и ставшее отдельной обособленной и в значительной мере независимой частью мировой элиты. Вслед за шведскими исследователями Зондерквистом и Бердом, многие их называют нетократами. Другие – гикономиксами. На мой взгляд, исходя из наших традиций, их можно назвать «силовиками». С одной стороны такое название прямо отсылает к знаменитому высказыванию Френсиса Бэкона: «знание – сила», а с другой, подчеркивает, что главной организующей и финансирующей силой этой группы были военно-промышленный комплекс и разведывательные сообщества разных стран.

Почему именно сегодня разгорелась схватка между финансистами, или как их еще называют, банкстерами, и силовиками, при участии корпоратократов на той и другой стороне?

Подавляющее большинство аналитиков считает, что единственный шанс для Соединенных Штатов, Японии и, в значительной мере, Западной Европы выйти из кризиса, состоит в том, чтобы сделать упор на новую экономику, осуществить в широких масштабах третью производственную революцию.

Недавно MTI, RAND, Токийский университет и Европейский Центр оценки технологий выпустили доклад «Технологическое развитие 2025». Они предложили заменить наименование NBIC на NIBEP (neuroscience, information technology, bio-technology, energy revolution, production. Новая производственная революция базируется на робототехнике, 3D печати, композиционных материалах и т. п.).

В докладе сделан вывод, что существуют 24 критические технологии. Те, кто обладает всеми этими технологиями, смогут осуществить новую технологическую революцию, запустить новую экономику. Согласно докладу у американцев есть готовые 21 технология, у японцев – 17, у Европейского Сообщества – 14, у Израиля – 9, у Южной Кореи – 8, у Китая 7. И четыре у России.

Наиболее авторитетные «фабрики мысли» приходят к выводу, что выживание американского, японского и западноевропейского социумов в решающей степени зависит от того, удастся ли им запустить на полные обороты новую экономику, или нет. Соответственно, запуск новой экономики предусматривает несомненное доминирование нетократов, или силовиков, и той части корпоратократов, которая сумеет приспособиться к новым реалиям.

Как отмечают практически все исследователи новой экономики финансовая система, в том виде, в котором она существует без малого три века, оказывается просто ненужной. Банкстеры, располагая огромными ресурсами, и естественно, квалифицированными мозговыми трестами прекрасно понимают тенденции развития технологий и отдают себе отчет в тех коренных изменениях в балансе мировых элит, которые эти технологии с собой принесут. Поэтому фининтерн не остановится ни перед чем, чтобы не допустить утраты своего доминирующего положения в наднациональной элите, включая организацию рукотворного нового экономического кризиса, или даже большой, но нетотальной войны. Банкстеры сегодня находятся в ситуации, когда отступать им просто некуда.

Борьба между различными частями элит ведется сегодня практически во всех сферах – и в сфере технологий, и в экономике, и в политике, и в культуре. Чаще всего она происходит «под ковром», невидимо, и остается малозаметной, а главное, совершенно недокументированной для сторонних, не входящих в элиту наблюдателей. Однако, в последнее время, борьба достигла такого накала, что все чаще выплескивается на поверхность. Лучшие примеры это – непрерывные утечки по оффшорам, эпопея Дж. Ассанджа, дело Э. Сноудена, расследование картельных сговоров крупнейших банков на всех основных финансовых рынках – от ставок кредитования, до рынков нефти и металлов и т. п.

Борьбу банкстеров, и традиционных корпоратократов с одной стороны, и гикономиксов в связке с наиболее продвинутыми в технологичном плане корпоратократами – с другой, очень часто сводят к борьбе между технологическими укладами. Т. е. грубо говоря, между старыми технологиями индустриальной эпохи и новыми технологиями постиндустриальной производственной экономики. Однако, представляется, что дело здесь гораздо глубже. По сути, мы стоим на пороге такого же переворота в жизни всего человечества, какой произошел в результате промышленной революции конца XVIII – начала XIX веков. Возможно, речь идет еще о более масштабном сдвиге, сравнимом с неолитической революцией. Некоторые, например, один из руководителей Google Эрик Шмидт говорит даже о возможности изменения в антропологическом типе человека. И принципиально важно, чтобы Россия не просто нашла свое место в этом процессе, но и выступила одним из лидеров. Этому способствуют многие обстоятельства нашей давней и совсем недавней истории, а также события, происходящие в настоящее время.

Согласно GoogleTrends и Wordstat Yandex, из года в год растет число поисковых запросов на английском и русском языках с такими словами, как «мировые элиты», «раскол элит», «элитные войны», «правящий класс», «господствующий один процент» и т. п.

Недавно исследователи установили поразительный факт. Выяснилось, что поисковые запросы по различным темам, связанным с политикой, экономикой и даже, например, заболеваниями, не следуют за событиями, а подчас опережают их. Оказалось, что поисковые запросы, сообщения в Twitter, посты в социальных медиа позволяют уловить тенденции гораздо раньше, чем они четко проявляются в реальной жизни, и тем более отражаются в статистической отчетности. Хотя до сих пор не вполне понятно, с чем связано это удивительное явление, то ли с «мудростью толпы», то ли с работой «коллективного бессознательного», но факт налицо.

Как бы там ни было, по всей вероятности коллективный разум пользователей интернета обладает уникальной способностью к прогнозированию, которой не наделено подавляющее большинство пользователей поодиночке. Налицо интегральный эффект, когда целое не равно сумме частей. Сегодня эту способность к прогнозированию, а точнее к предчувствию начинающихся тенденций, тех или иных предстоящих событий, уже используют разведывательные сообщества, финансовые институты и даже медицинские учреждения. Например, статистика запросов Google уже несколько лет позволяет американскому Минздраву резко повысить точность прогнозов эпидемий гриппа и других заболеваний, а также темпов из развития и геолокации.

В этой связи рост запросов «раскол элит», «война элит», «правящий класс» и т. п. – не просто свидетельствует о нарастающем интересе к теме, но и является индикатором грозных тенденций, ранним сигналом грядущих потрясений. Любопытно, что динамика запросов, связанных элитной темой, примерно одинакова на самых различных языках мира – русском и английском, китайском и французском и т. п. Это свидетельствует о том, что тенденция носит глобальный характер, и грядущие перемены не обойдут стороной ни один регион, ни одну страну мира.