Еще мгновение, и Мэри оказалась в объятиях Стивена. Она прижималась щекой к его широкой груди, не в силах высказать словами все то, что переполняло ее душу. Сердца их бились в унисон. Она нежно провела своими тонкими, почти прозрачными пальцами по его лицу.

— Стивен, простите меня за все, в чем я виновата перед вами, — проговорила она наконец. — Я никогда больше не предам вас, милорд. И никогда не сделаю ничего такого, что могло бы огорчить вас. Клянусь вам в этом!

Он взял ее за плечи и, слегка отстранив, вгляделся в ее зеленые глаза, в которых светились нежность, благодарность, мольба о прощении и самая неподдельная любовь.

— И вы охотно пойдете за меня замуж? Вы станете моей доброй супругой, заботливой матерью моих детей, рачительной хозяйкой моих угодий?

— Да, Стивен! Да! Да!

О, как она любила этого человека, с какой готовностью она пожертвовала бы для него жизнью, которую он возвратил ей!

Их губы слились, и Мэри прижалась своим хрупким телом к сильному телу Стивена.

Он сбросил с себя одежду и резким жестом обладателя, хозяина и властелина задрал подол ее рубахи. Мэри раздвинула бедра, и он нежно провел ладонью по влажным складкам ее лона.

Мэри подтянула ноги и согнула их в коленях, и Стивен вошел в ее тело. Она вскрикнула и едва не лишилась чувств от наслаждения, когда его ритмичные движения, которым вторило ее тело, вызвали у обоих сладостнейший экстаз.

— Мне нравится ваша улыбка, мадемуазель! — прошептал Стивен. Он лежал на спине, и голова Мэри покоилась на его груди. — Из нас, похоже, несмотря на все ваши прежние уверения, получится прекрасная пара! Разумеется, если вы по-прежнему согласны стать моей женой. — И он вопросительно и вместе с тем насмешливо посмотрел в ее глаза.

— Я вверяю вам свое сердце, свою душу и свое тело! — серьезно ответила Мэри. — Я никогда не думала, что смогу быть так счастлива, Стивен! Мне кажется, что я уже давно люблю вас, но до этой минуты что-то мешало мне признаться в этом даже себе самой. Наше супружество не может не стать счастливым и удачным. Но кто-то хочет помешать нашему союзу. Ведь меня пытались убить!

— Это ни в коем случае не повторится, Мэри! Кем бы ни был наш тайный недоброжелатель, ему больше не удастся застать меня врасплох. Вы будете жить в Грейстоуне до самой свадьбы. Я буду охранять вас.

Мэри нахмурилась и сдавленным голосом прошептала:

— Стивен, вы и представить себе не можете, как я раскаиваюсь в том, что произошло! Вы были тысячу раз правы, когда пытались предостеречь меня против общения с Аделью де Бофор. А я наказана за то, что вас не послушала. Ведь о том, что я собиралась бежать из Тауэра, знала только она одна.

— Адель Бофор? Мэри кивнула.

— И больше никто.

— Но в попытке убить вас мог быть повинен и кто-то другой — Роджер Бофор, Монтгомери или Дункан Кэнмор. У всех у них немало причин желать вашей смерти, Мэри. Мало ли кому Адель могла рассказать о вашем предполагавшемся побеге.

— Дункан?! — Мэри не верила своим ушам. Опираясь на локоть, она с тревогой заглянула в лицо Стивена. — Разве может он питать ко мне враждебные чувства? Ведь он же мой брат, он сын моего отца! По-моему, вы совершенно напрасно считаете его способным на такое.

— Сын вашего отца, но не вашей матери.

Единокровный брат, — уточнил Стивен. — Вы с ним едва знакомы, дорогая, и лишь потому преисполнены самых добрых чувств к этому негодяю, а я за время пребывания в Винчестере и Лондоне досконально изучил его подлый нрав.Он мечтает стать королем Шотландии и готов смести все препятствия на своем пути к короне.

— Вы хотите сказать, что Дункан рассчитывает лишить моего отца трона и короны? Но помилуйте, Стивен, как же такое возможно? Ведь не безумец же он, в самом деле!

— Разумеется, он понимает, что подобное ему не под силу, и надеется стать преемником Малькольма. Ведь ваш отец не вечен. Руфус непременно, вне всяких сомнений поддержит его притязания на трон. Недаром же Дункан столько лет лебезит перед королем, оказывая ему постыднейшие услуги.

— Ничего у него не выйдет, — уверенно возразила Мэри. — Отец решил, что после него королем Шотландии станет Эдвард.

— И слово Малькольма — закон? Уловив насмешку в голосе Стивена, Мэри насупилась и нехотя ответила:

— Давайте не будем обсуждать его решения и поступки.

— Согласен. Боюсь, наше столь долгое уединение может навести окружающих на некоторые… подозрения, кстати, если уж на то пошло, вполне обоснованные. Но через несколько дней, после венчания, мы будем проводить вдвоем столько времени, сколько пожелаем, не опасаясь осуждения со стороны моих родных.

— Как это — через несколько дней? — оторопело переспросила Мэри.

— Вы не ослышались, дорогая. Король согласился с доводами моего отца и решил перенести наше с вами венчание на более ранний срок.

Когда он ушел, Мэри откинулась на подушки, мечтая о предстоящей свадьбе, о возвращении в Элнвик, о долгих и счастливых годах супружества с любимым. Лишь одно омрачало ее радость: говоря о скором венчании, Стивен был мрачен, он невольно сжал кулаки, словно грозя кому-то, и взгляд его выдавал тревогу. Неужто над их союзом нависла новая неведомая угроза?

— О чьих это объятиях ты сейчас мечтала? — раздраженно спросил сводную сестру Роджер Бофор, неслышно прокравшись в ее комнату и вырастая перед ней словно из-под земли.

Адель, которая прижимала к себе подушку, в мельчайших деталях вспоминая все то, что не так давно проделывали они с Джеффри, испуганно выпрямилась.

— Не вздумай лгать мне! Ну!

Она часто, прерывисто дышала, покусывая нижнюю губу и не сводя взора с его восставшего члена, контуры которого вырисовывались под тонкой тканью рейтуз. Страсть, проснувшаяся в ее теле, требовала удовлетворения. Но Джеффри был далеко, а Роджер, готовый к любовной игре, стоял рядом.

— Довольно тебе дразнить меня, Роджер. Иди же ко мне! — томно прошептала она, раздвигая бедра.

Роджер приподнял подол ее платья и легким, дразнящим движением провел указательным пальцем по самому интимному участку ее тела. Она прикусила язык, чтобы не закричать.

— Прошу тебя!

— С кем это ты переспала, шлюха? — Он ввел палец в ее лоно и стал медленно двигать им взад-вперед, внимательно вглядываясь в искаженное страстью лицо сестры.

— С Джеффри… С Джеффри де Уоренном… В ту же минуту он набросился на нее с криком ярости и, приспустив рейтузы, погрузил свой член в ее тело. Адель впилась зубами в складку его бархатного камзола, ибо ощущение, которого она так жаждала, исторгло из ее груди пронзительный крик. Наслаждение ее стало еще острее, когда она почувствовала, как семя тугой, горячей струей льется в нее.

— Убирайся отсюда! — крикнула Адель, как только тела их разъединились.