Что-то не так. Вода стоит чрезвычайно низко — река превратилась в ручеек с фут шириной и, пожалуй, такой же глубины, и вода эта взбаламучена до состоя­ния жидкой грязи. И от города досюда по берегам реки люди, стремящиеся наполнить свои емкости.

Издалека эти человеческие фигурки кажутся насеко­мыми.

— Что за черт? — Рэйвен наконец-то проталкивает­ся к берегу и останавливается рядом со мной, ошелом­ленная.

— Вода уходит, — говорю я. При виде этого медли­тельного потока грязи я начинаю паниковать. Внезап­но меня охватывает такая жажда, какой я в жизни не испытывала.

— Этого не может быть, — говорит Рэйвен. — Пип­па сказала, что с рекой было все в порядке еще вчера.

— Лучше взять то, что можем, — отвечает Тэк. Они с Хантером и Брэмом наконец пробиваются к нам че­рез толпу. Секунду спустя появляется и Джулиан. Лицо у него красное и вспотевшее. Ко лбу прилипли волосы. На мгновение мне становится мучительно жаль его. Не надо было мне звать его за собой. Не надо было предлагать ему сменить сторону.

Все больше и больше людей стекаются к реке и де­рутся за остатки воды. Выбора нет: придется и нам вступить в эту драку. Я двигаюсь к воде, но кто-то от­брасывает меня в сторону, и я падаю навзничь и силь­но ушибаюсь о камни. Спину пронзает боль, и мне уда­ется встать лишь с третьей попытки. Слишком много людей проходят мимо и толкают меня. Через некото­рое время Джулиан пробивается обратно и помогает мне подняться на ноги.

В конце концов, нам удается добыть лишь малую долю той воды, что мы хотели принести, да и то часть мы теряем на обратном пути к лагерю Пиппы, когда какой-то тип наталкивается на Хантера и вода выплескивается из ведра. В ней полно ила, и ее станет еще меньше, когда мы ее прокипятим, чтобы избавиться от грязи. Я бы расплакалась, но нельзя терять жидкость.

Пиппа с той женщиной из сопротивления стоят в центре небольшого круга людей. Алекс с Корал верну­лись. Я невольно пытаюсь угадать, где они были вместе. Глупо — поводов для беспокойства и без того хватает, но мои мысли раз за разом возвращаются к этой теме.

«Амор делирии невроза. Она воздействует на ваш разум, и вы теряете ясность мышления и способность принимать рациональные решения, касающиеся ваше­го благополучия. Симптом номер двенадцать».

— Река... — начинает было Рэйвен, когда мы под­ходим поближе, но Пиппа перебивает ее.

— Мы слышали, — говорит она. Лицо у нее мрач­ное. При дневном свете видно, что Пиппа старше, чем мне сперва показалось. Я полагала, что ей немного за тридцать, но у нее глубокие морщины и седина на ви­сках. Или, быть может, это всего лишь следы пребыва­ния здесь, в Диких землях, и участия в этой войне. — Река не течет.

— То есть как? — переспрашивает Хантер. — Река не может просто взять и перестать течь посреди ночи.

— Может, если ее запрудить, — произносит Алекс.

На мгновение воцаряется тишина.

— В каком смысле — запрудить? — первым подает голос Джулиан. Он тоже старается не поддаваться па­нике. Я слышу это по его голосу.

Алекс смотрит на него.

— Запрудить, — повторяет он. — Остановить. Пе­рекрыть. Перегородить при помощи...

— Но кто ее перекрыл? — перебивает его Джулиан. Он упорно не смотрит на Алекса, но, все же, отвечает на его вопрос именно Алекс.

— Разве не очевидно? — Он слегка подается к Джу­лиану. В воздухе повисает напряжение. — Люди на другой стороне. — Помолчав, он добавляет: — Твои люди.

Джулиан все еще не привык выходить из себя. Он открывает рот, потом закрывает. И очень спокойно произносит:

— Что ты сказал?

— Джулиан. — Я касаюсь его руки.

— Уотербери почти полностью эвакуировали еще до того, как я сюда пришла, — вмешивается Пиппа. — Мы думали, это из-за сопротивления. — У нее вырыва­ется хриплый смешок. — Очевидно, у них были другие планы. Они перекрыли источник воды в городе.

— Значит, мы уйдем, — говорит Дэни. — Есть и другие реки. В Диких землях их полно. Мы уйдем в другое место.

Ее предложение встречают молчанием. Дэни пере­водит взгляд с Пиппы на Рэйвен и обратно.

Пиппа проводит рукой по своим коротким во­лосам.

— Да, конечно, — подает голос женщина из сопро­тивления. Она занятно говорит — ритмично и напев­но, словно масло на хлеб мажет. — Люди, которых мы можем собрать, те, кого можно мобилизовать, — мы можем уйти. Мы можем рассеяться, разойтись, вер­нуться в Дикие земли. Но там нас, вполне вероятно, поджидают патрули. Несомненно, они уже сейчас стя­гиваются сюда. Им же легче, если мы пойдем малыми группами — меньше шансов, что мы сможем сражать­ся. Плюс к этому такая картина приятнее для прессы. Крупномасштабную резню трудно скрыть.

— Откуда ты так много об этом знаешь?

Я оборачиваюсь. К группе присоединилась Ла. Она слегка запыхалась, и лицо у нее блестит, как будто она бежала. Интересно, где она была все это время? Как обычно, волосы у Ла распущены и сейчас прилипли к шее и ко лбу.

— Это Саммер, — ровно произносит Пиппа. — Она из сопротивления. Именно благодаря ей, у тебя будет сегодня ужин.

Подтекст вполне ясен: «Думай, что говоришь».

— Но нам придется уйти! — Тон Хантера на грани грубости. Мне хочется взять его руку и пожать. Хантер никогда не выходит из себя. — Что нам еще оста­ется?

Саммер встречает его напор, не моргнув глазом.

— Мы можем сражаться тоже, — отвечает она. — Мы все ищем возможность собраться вместе, сделать что-то из этого бардака. — Она указывает на скопление укрытий, которые, поблескивая подобно громадной шрапнели, уходят к горизонту. — Именно из-за этого мы пришли в Дикие земли, не так ли? Ради всех нас. Мы устали от того, что нам указывали, что выбирать.

— Но как мы будем сражаться? — Я робею перед этой женщиной с ее мягким, мелодичным голосом и неистовыми глазами, как уже давно ни перед кем не робела. Но я не унимаюсь. — Мы слабы. Пиппа гово­рит — мы не организованы. Без воды...

— Я не предлагаю идти в рукопашную, — перебива­ет меня Саммер. — Мы даже не знаем, с чем имеем дело - ни сколько народу осталось в городе, ни соби­раются ли в Диких землях патрули. Я предлагаю вер­нуть реку обратно.

— Но если река перегорожена дамбой... И снова Саммер меня перебивает.

— Дамбу можно взорвать, — просто произносит она. Новая пауза. Рэйвен с Тэком переглядываются.

Мы ждем, что скажет кто-нибудь из них, большей ча­стью по привычке.

— Каков же твой план? — интересуется Тэк, и я по­нимаю: это реально. Это происходит. Это произойдет.

Я закрываю глаза. Перед глазами проносятся кар­тины: как мы с Джулианом выходим из фургона после нашего бегства из Нью-Йорка, как верим в ту минуту, что мы избежали самого худшего, что жизнь снова начнется для нас.

Вместо этого жизнь стала лишь труднее. Закончится ли это когда-нибудь? Я чувствую руку Джулиана у себя на плече: пожа­тие, поддержка. Я открываю глаза.