Все следующие два с половиной часа она ходила за Беатрисой из магазина в магазин, набирая охапки чепчиков, лент для волос, ночных кофточек, шалей и прочих вещиц, которые ничего для нее не значили и совсем не соответствовали ее вкусу. Когда Беа выбрала очень яркую розовую шляпку с рюшами, Роуз оторвалась от своих мыслей и попыталась отговорить леди Фиштон от покупки. Это, по крайней мере, отвлекало ее от мысли, что через двадцать минут она будет сидеть за столом напротив Кингстона Гора.

Очень розовая и очень разукрашенная шляпа была вложена в шляпную коробку, а коробка — в ее руки, и вдруг исчезла.

— Это интересно, — раздался рядом с ней знакомый бархатный голос. Брэм вертел на пальцах шляпку, разглядывая ее, как какое-то диковинное насекомое. Теплая волна прокатилась по спине Роуз. Она на секунду задержала дыхание, стараясь взять себя в руки, и повернулась к нему:

— Что вы… — Она замолчала, пораженная. — Что это на вас?

Он оглядел себя.

— Одежда.

Роуз протянула руку и дотронулась до его груди.

— На вас серый жилет.

Черные глаза с озорными искорками в глубине насмешливо рассматривали ее.

— Темно-серый. И перестаньте трогать меня.

О Боже! Она поспешно сжала пальцы и опустила руку.

— Извините.

— Не стоит. Я знаю, что неотразим. Какой будете и вы — в этой шляпке. — Он повертел ею на пальце.

— Прекратите, — шепотом сказала она, выхватывая шляпку из его рук и пытаясь сдержать глупое желание улыбнуться. Но он пришел за ней не куда-нибудь, а в магазин одежды, и после того, как она буквально накануне вышвырнула его из своей постели. — Беатриса думает, что в ней я буду выглядеть сногсшибательно.

— Вы в любой одежде будете выглядеть сногсшибательно, — возразил он. — Или без нее. Но это не значит, что шляпка не безобразная.

Неожиданный юмор и еще более удивительный комплимент заставили ее замолчать и сразу же возбудили в ней подозрения.

— Что вы здесь делаете? Я думала, что ясно выразила свою благодарность за вашу… помощь, но я… больше не доверяю вам.

Желание видеть его рядом с собой было чем-то совсем другим, но тоже слишком опасным и губительным. Она не могла решить, делает ли встреча с Брэмом Джонсом ее решение исполнить свой долг легче или труднее.

Лишившись шляпы, Брэм взял в руки одну из ее новых ночных кофточек и разглядывал ее.

— Вчера, после того как мы расстались, я здорово напился, — задумчиво произнес он. — Обычно я принимаю большинство предполагаемых оскорблений, которые люди осмеливаются сказать мне в лицо, как комплименты.

Дрожь, но уже не такая теплая, вновь пробежала по ее телу. Впереди ее ожидало достаточно бед и несчастий, и ей совсем не хотелось, чтобы Брэм Джонс стал ее врагом. Только не он.

— Вчера мы оба устали, — сказала она. — Мы…

— Я должен признаться, — словно не слыша ее, продолжал он, — с тех пор как я встретил тебя, я понял, что, кроме соблюдения приличий в моих скитаниях, в моем поведении есть установленные мной границы.

Она смотрела ему в лицо, внимательно разглядывая эти загадочные угольно-черные глаза, следы усталости вокруг них, плотно сжатые челюсти. У него был встревоженный вид. О чем бы он ни раздумывал, было ясно, что это «нечто» мешало ему спокойно спать, если только он просто не отправился из ее постели на другое свидание, а поэтому не спал ночь. Роуз не понравилась эта мысль, и она скрыла свое неудовольствие, забрав у него вещи и сунув их обратно в коробку.

— Ты со мной не согласна. И я тебя не виню: до прошлой ночи я и сам себе не поверил бы. Я все еще сомневаюсь.

Он не сердился и не возмущался, но ведь он был мастером шутки или розыгрыша. Шальная мысль внезапно развеселила ее: пусть он объявит всем в магазине, что она прошлой ночью пригласила его к себе и попросила погубить ее репутацию, и он прекрасно справился с этим. И пусть об этом узнает Косгроув.

— Что ты собираешься делать? — осторожно осведомилась она.

— Хочу спасти тебя.

Она фыркнула. Но тотчас же испугалась, что все испортила, и попыталась выдать этот звук за смех.

Брэм, казалось, оскорбился, но изменил выражение лица так быстро, что она не была уверена, не показалось ли ей это. Он приподнял бровь.

— Неблагодарное создание.

— Ты уже помог мне, — торопливо сказала она, бросив взгляд на сестру, которая заставила половину продавцов бегать и собирать покупки. — Не думаю, что ты чем-то еще можешь помочь.

— В таком случае я обязан доказать, что ты заблуждаешься.

— Брэм, ты…

— Роуз, пойдем, а то опоздаем, — вмешалась Беатриса, спешившая к ней с полными руками покупок. Как приятно, что будущей невесте не пришлось покупать собственное приданое!

Сестра вдруг остановилась и удивленно распахнула глаза.

— Лорд Брэмуэлл Джонс! — воскликнула она, и голос ее стал предательски вибрировать.

— Леди Фиштон, как я понимаю, — ответил Брэм с небрежным поклоном.

Розамунда с интересом наблюдала за ними. Щеки сестры сначала побледнели, а затем, когда Брэм взглянул на нее, покраснели. Она сама чувствовала себя так же, когда впервые встретила взгляд этих глаз; за ней следил стройный, смуглый хищник, и хотя это вызывало беспокойство, добрая половина ее души хотела быть пойманной.

Беатриса была миниатюрной, хрупкой, с золотистыми светлыми волосами и яркими зелеными глазами. Видел ли ее Брэм раньше? Она очень походила на женщин, которые его интересовали. Роуз невольно шагнула вперед, чтобы оказаться между ними.

— Лорд Брэм — друг Джеймса, — объяснила она, забирая кучу свертков только для того, чтобы Брэм взял их у нее.

— Куда вы направляетесь? — спросил он, оказавшись рядом с ней, когда они вышли на улицу, где их ждала карета Фиштона.

— Мы встречаемся с лордом Косгроувом за ленчем, — сообщила Беатриса, усаживаясь в карету. — До свидания, милорд.

Брэм взял Роуз под локоть и прошел с ней пару шагов, но вместо того, чтобы отпустить, еще крепче сжал ее руку.

— А-а, Косгроув, — протянул он. — Еще один из моих друзей. Может, и мне пригласить себя?

— Мы должны встретиться в «Белом льве» в час дня, — сказала Роуз, опередив Беатрису, открывшую рот, чтобы сказать, что ленч устраивается только для семьи — настоящей и будущей.

— Значит, мы там увидимся.

Когда он закрыл дверцу и отошел, карета тронулась, и Беа принялась ругать Роуз за разговор с такой неприятной личностью. Роуз почти не слушала ее. Несмотря на то, что Брэм не относился к числу добропорядочных джентльменов, она была рада, что он присоединится к ним. Казалось, он был единственным человеком, кто понимал ее отвращение к мужчине, за которого ей предстояло выйти замуж, и он, безусловно, был более подготовлен к сопротивлению Косгроуву, чем любой на его месте.