Есть же подобные случаи. Не будем мелочиться, тем более что дальше нас ждут чудеса еще забористей.

Так вот, этот помещик Житомирской губернии… Между прочим, прапрадедушка-то в любом случае был, но такой губернии никогда не было, а была Волынская, и в ней— Житомирский уезд. А Житомирская область образована в 1937 году… Этот помещик, живший «до революции», представьте себе, имел крепостных крестьян, которые пятьдесят лет не знали об отмене крепостного права и покорно позволяли помещику сечь себя. Одного крепостного он засек до смерти. Благородный предок Евтушелло не стерпел этого, говорит он, «поднял восстание, и крестьяне сожгли дворец зверюги». Все это очень похоже на повесть Пушкина «Дубровский», но неважно. Все равно интересно, правда?

И что дальше? Явились войска, сожгли деревню, а всех крестьян вместе с аристократом сослали в Иркутскую губернию. А там губернатор был большой гуманист, видно, окончил Литературный институт им. Горького, он выписал всем сосланным документы на чужое имя и поселил их табором на железнодорожной станции Зима, где во время войны окажется юный Сильвио. Аристократ же был человек неуемный. Он на собаках поехал дальше на восток, на Чукотку, до самого Берингова пролива. Была уже весна, плыли льдины. И вот, говорит поэт-артист, «перепрыгивая со льдинки на льдинку, прапрадед попал на Аляску».

А я заглянул в справочник: Берингов пролив в самом узком месте — 86 километров. Такого маршрутика и по асфальтовой тропинке хватит дня на три, а тут — с одной скользкой льдинки на другую льдинку, уходящую из-под ног… Да, у такого прапрадедушки не мог родиться праправнук иной, чем Сильвио Евтушелло…

Но это не все. Пан Бойковский прыгал-прыгал, смотрел-смотрел на пролив, и вдруг его осенило: как бы хорошо было прорыть под проливом тоннель! «Это изменило бы структуру всего Земного шара! — воскликнул праправнук. — Создало бы множество рабочих мест!». Оцените безумно благородную смелость идеи пана. Ведь тогда было еще далеко до тоннеля под Ла-Маншем, который в самом узком месте всего-то 32 километра. Но Боже мой, как эта мечта о тоннеле напоминает мечту одного гоголевского героя. Помните? «Иногда, глядя с крыльца на двор и на пруд, он говорил о том, как бы хорошо было, если бы вдруг от дома провести подземный ход или через пруд построить каменный мост, на котором были бы по обеим сторонам лавки, чтобы в них сидели купцы и продавали разные мелкие товары, нужные для крестьян…» Например, поэму Евтушенко «Казанский университет» (о Ленине). «Впрочем, все эти прожекты так и оставались только одними словами». Таковой отказалась судьба мечтаний и ясновельможного пана…

Зачем вся эта героическая история нам рассказана?

Как же! Артист хотел убедить всех, что он не просто спасал свою шкуру, в роковой для родины час удрав за океан, а уж такова планида его аристократического рода на протяжении столетий — любой ценой стремиться в Америку, строить тоннели и мосты между континентами и мечтать о прекрасном будущем человечества.

Но вот что примечательно. Лихо, бойко, решительно рассказывая нам о своих премиях, орденах, путешествиях, языках, любимых женах, о благородных и бесстрашных деяниях предков, наш гость, между тем, был весьма уклончив, осмотрителен и сдержан, когда касался вопросов политических. Например: «Наша победа в Великой Отечественной войне очень скоро превратилась в холодную войну». Нет, не победа превратилась в войну, но война действительно началась. Однако почему же оратор молчит о том, кто ее начал? Имечко закоперщика войны хорошо известно: достопочтенный лорд Черчилль, и начал он ее в самом деле очень скоро после победы: 5 марта 1946-го (еще не прошло и года) речью в американском городе Фултон. А через несколько дней Сталин на страницах «Правды» дал достойную отповедь недавнему союзничку, сказав, что он встал на путь немецких фашистов.

И еще Евтушенко сказал: «Есть люди, которые хотят возродить холодную войну». Какие люди? Где они живут? Путешественник боится назвать эти имена: Хиллари Клинтон, Барак Обама, Згибнев Бжезинский… Ему страшно: вдруг не пустят обратно в Америку! Ведь там и последняя Шаганэ, и дети. Вдруг придется тайком тропой прапрадеда прыгать с льдинки на льдинку.

И опять: «Мы в конце концов преодолеем войны и конфликты между народами, которых стравливают политики, и ведь они только и держатся на стравливании народов».

Да, есть такие политики. Но где они, хотя бы в каком полушарии? Почему их не назвать? И опять же юным почитательницам великого актера знать эти имена гораздо важнее, чем помнить его премии и ордена, как уже полученные, так и запланированные.

* * *

Но вот одна молодая особа спрашивает: «Евгений Александрович, расскажите, как вам удалось напечатать поэму «Бабий Яр»? Удалось!.. Она из тех, кому прочно втемяшили, что это был невероятно трудный героический подвиг. А Евтушенко словно только и ждал этого вопроса, и его понесло. Он рассказал, что в 1961 году, возможно, по заданию КГБ (об этом дальше) уже объехав 30–40 стран, впервые оказался в Киеве. Встретил там молодого, но успевшего обрести известность писателя Анатолия Кузнецова. Это фигура не простая. К тому времени у него уже было несколько сборников рассказов, а в 1957 году вышла книга «Продолжение легенды». Она имела большой успех. Как пишет И. Кондаков, биограф писателя, семнадцатилетний главный герой книги «юный Толик чувствует себя преемником Павки Корчагина, шолоховского Семена Давыдова и других деятельных героев советской литературы, первопроходцев, созидателей нового».

В Киеве Кузнецов пережил немецкую оккупацию и был свидетелем фашистских злодеяний. Об этом, о расстрелах в Бабьем Яре он и рассказал Евтушенко. Тот под впечатлением услышанного сразу написал стихотворение и на другой день публично прочитал его в Киеве многим слушателям. Говорит, что какие-то таинственные силы пытались ему помешать. Ну, сейчас это невозможно ни подтвердить, ни опровергнуть. Уверяет и в том, что трагедия Бабьего Яра была окружена молчанием, что о ней чуть ли не запрещено было говорить. Тут уж можно спросить: с какой стати запрещено? почему? кто был заинтересован в обелении фашизма? Дается понять, что все дело в евреях. Будто кто-то скрывал, что немцы преследовали их и истребляли. Уж тут есть возможность напомнить, что о Бабьем Яре еще во время войны говорилось в материалах Чрезвычайной Государственной комиссии по расследованию фашистских злодеяний. Например: «Гитлеровские бандиты согнали 29 сентября 1941 года на угол улиц Мельника и Доктеревской тысячи мирных советских граждан. Собравшихся палачи повели к Бабьему Яру, отобрали у них все ценности, а потом расстреляли. Проживавшие вблизи Бабьего Яра граждане Н.Ф. Петренко и Н.Г. Горбачева рассказали…» и т. д. (Ни давности, ни забвения. М., 1983. С. 68–69). В этих частных рассказах не выделены особо евреи — то ли в спешке, то ли и в голову не приходило выделять кого-то перед лицом такой страшной участи. Но в других официальных материалах ЧГК перечисляются и национальности. Например: «Немецкие захватчики истребляли всех неугодных им людей: русских, украинцев, евреев, поляков… (Там же, с. 76).

Или: «Я. Карлук, работавший в немецком хозяйстве, рассказал: «Я не раз видел, как гитлеровцы уничтожали советских граждан: украинцев, русских, евреев, поляков…» (Там же, с. 78). Вам еще, Евгений Александрович? Читайте: «В специальном лагере-гетто в западной части Минска немцы содержали до 100 тысяч евреев. Заключенных травили собаками, кололи штыками, расстреливали, бросали живыми в огонь» (Там же, с. 82).