– Мне всегда больше нравилось обсуждать дела, чем убивать людей, – продолжил он. – Что тебе хочется узнать, старый друг?

Снова дождь. Лопе не так уж плохо относился к дождю. На самом деле он надеялся, что на Оригаэ-6 будут идти настоящие дожди. Он наслаждался падающими каплями, запахом свежести.

К несчастью, дождь в Большом Лондоне не ощущался и не пах правильно уже на протяжении нескольких десятилетий. Вместо свежего ионизированного воздуха теперешний затяжной ливень вонял теми промышленными выбросами, которые в данный момент преобладали в местной атмосфере. Что до ощущения, то капли порой содержали такое количество мельчайших частиц, что по-настоящему паршивый шторм обладал способностью сдирать краску. Это было очень удачно для множества появившихся крупных и мелких фирм, занимавшихся починкой, и не слишком приятно для владельцев зданий и страховых компаний.

Неудивительно, не впервые раздумывал Лопе, что на каждое место колониста поступает столько заявок. Сто или около того лет назад пришлось бы сильно потрудиться, чтобы убедить людей навсегда покинуть планету. Теперь же они стремились улететь в надежде обрести то, что некогда принимали как должное: чистый воздух, пригодную для питья воду, здоровую почву. Если чистота на самом деле приравнивалась к благочестию, то любому, кто давал себе труд оглядеться, было очевидно, что ни того, ни другого на планете Земля почти не осталось.

Хуже всего дело обстояло с крупными городами, переполненными, перенаселенными. Невозможно было поддерживать в них чистоту. В этом отношении Большой Лондон, несмотря на все свои трудности, оказался лучше многих других. Лопе видел изображения мест вроде Мумбаи, Найроби, Сан-Паулу и не только. Десятки миллионов людей отчаянно нуждались в питьевой воде, работающей канализации, достаточном количестве еды. Они даже не могли себе позволить простых матерчатых масок для фильтрации воздуха, который с трудом принимали легкие.

С его опытом Лопе мог бы найти высокооплачиваемую работу в любом из этих городов или где угодно еще – но на самом деле искать было негде. Никакие места уже не походили на изящные исторические образы, которые он внимательно разглядывал в видео и книжках с картинками. О, тут и там по поверхности планеты были разбросаны природные заповедники. Находясь под серьезной охраной, они продолжали существовать на полосках становящейся все более загрязненной земли, но никто не мог жить в заповеднике. Доступ разрешался только ученым, исследователем и немногим избранным посетителям.

В случае Лопе это все равно не сработало бы. Ему нравились люди – за исключением того, что они сотворили с планетой. Идея провести остаток жизни, охраняя клочок дождевого леса или отдаленный остров, его не привлекала. Халлет был с этим полностью согласен. Если они и будут наслаждаться компанией других людей в чистой, не зараженной среде, то это произойдет в другом мире. Поэтому они – как супруги – подали заявку в службу безопасности корабля-колонии «Завет». И их приняли.

Лопе предлагали повышение в звании. Он отказался. Не было необходимости щеголять офицерским званием на борту корабля, отправлявшегося в далекий космос. Назначение автоматически создавало бы пропасть между ним и подчиненными. Лучше было оставаться одним из группы, младшим офицером.

«Сержант» подходило ему идеально.

Со дня найма он готовился решать любые проблемы, возникающие на борту. Вероятнее всего, по большей части это были бы мелкие ссоры между членами экипажа. Также он был готов встретить трудности, которые могли возникнуть на далекой неизведанной Оригаэ-6. Но вот к чему он не готовился – так это к тому, что по нему начнут стрелять в фойе лондонской башни «Вейланд».

С самого момента нападения он все пытался найти причину. Единственным объяснением, которое имело какой-то смысл, была попытка остановить миссию «Завета».

Сейчас он сидел в удобном кресле в угловом кабинете и смотрел на вялого грязного водного червяка – Темзу, которую, несмотря на близость, едва мог разглядеть сквозь дождь. У противоположного берега широкой медленной реки полицейский ялик изводил обитателей нелегального плавучего дома. Когда-то зона Доков кишела судами со всего мира. Затем район забросили, здания обветшали, и на них перестали обращать внимание – до тех пор, пока нужда в новых офисных и жилых площадях не поглотила берег.

За столом сидел капитан Бевридж. За исключением второго кресла, которое сейчас пустовало, в помещении не было другой мебели, только проекции. Они создавали яркий, постоянно меняющийся экран вокруг главы службы безопасности подразделения «Вейланд» на Британских островах. Чернокожий низкорослый Бевридж обладал сложением пожарного гидранта. И был не менее суров. По обе стороны его головы виднелись выбритые декоративные полоски. А еще у него были две ученые степени по криминологии в Манчестерском университете.

Лопе ничего не имел против него. Будучи почти одного возраста, они не испытывали трудностей в общении.

Бевридж махнул сначала правой рукой, потом левой. Окружавшие его сообщения послушно исчезли, осыпавшись дождем цветных вспышек. В результате двоих мужчин уже ничто не отделяло от практически пустого кабинета. «Прекрасная обстановка для разговора», – подумал Лопе. Или для допроса.

Сержант уже рассказал следователям компании все, что мог вспомнить о том вечере, когда произошла попытка убийства. Он всегда хорошо запоминал детали, что бесконечно обрадовало тех, кто задавал вопросы. И все же предоставленная им информация не привела к аресту сбежавшей женщины, и это было досадно.

Лопе смотрел на дождь и на реку, пока его мочевой пузырь не начал ныть. Взглянув на Бевриджа, он понял, что тот тоже был погружен в свои мысли. Лопе решил пробудить капитана от размышлений.

– Так и ничего?

Бевридж моргнул и повернулся к посетителю.

– Хм? Что? Нет, ничего стоящего. Сам знаешь, множество предположений. Предположений, приправленных некоторым количеством паники, – он поднял взгляд к потолку и взмахнул рукой. – Но сильные мира сего хотят получить ответы, и быстро.

– Нам всем нужны ответы, – заметил сержант. – И побыстрее. Я теряю сон, когда кто-то пытается меня убить.

– Это понятно. Что ж, скоро ты отоспишься так, как никогда и не мечтал, старина. Образно выражаясь, – Лопе не улыбнулся, и Бевридж посерьезнел. – Слушай, дружище, я тебе сочувствую – как человек, в которого на протяжении всей карьеры стреляли не раз. Действительно сочувствую, но на кону мои голова с карьерой, а не твои. Вполне вероятно, что ты пересечешь орбиту Хаумеи[12] и улетишь далеко за нее, прежде чем я разберусь, что происходит.

Лопе выдавил усмешку.

– Сожалею, что оставляю вас разгребать эту кашу, сэр.

– И дрянная же эта каша, – Бевридж пробурчал еще что-то себе под нос и откинулся на спинку кресла. – Это не имеет никакого смысла, – он сложил руки на коленях и наклонился к посетителю. – Я хочу сказать тебе нечто такое, что ты не должен повторять никому больше. Учитывая то, что ты пережил, я считаю своим долгом доверить тебе эти сведения. И еще я лично чувствую себя обязанным это сделать. Учти, старина, ничто из услышанного тобой в этой комнате не должно выйти за ее пределы.