– Слаб желудками нынешний народец, – презрительно отмахнулся сэр Атва. – Вот в прежние времена сутками могли обжираться, и хоть бы что.

– Я те времена не застал. Однако уверен, дело в том, что повара тогда колдовали. А теперь – почти нет. Поэтому пища стала тяжелее, – заметил я.

– Ваша правда, сэр Мелифаро. Так вы говорите, призрак господина Магараса не только смеется, но и ест? Не притворяется, не имитирует, а жует и глотает?

– Своими глазами видел, как он кусал колбасу.

– Отлично! Я не был уверен, что это получится.

– Слушайте, а почему он так действует на окружающих? – спросил я. – В смысле, почему все остальные тоже начинают жрать и хохотать?

– Хотите правду? Понятия не имею, – усмехнулся сэр Атва. – Но подозреваю, это просто побочный эффект заклинаний, даровавших ему чудесную способность жрать колбасу. Клиент, видите ли, всегда ценил хорошую еду превыше прочих наслаждений и мечтал продолжить в том же духе после смерти. Заплатил столько, что было бы свинством с моей стороны хотя бы не попытаться. Я, помню, столько заклинаний наворотил в надежде, что какое-то да поможет… Ну что тут скажешь, рад за него. И за горожан – не так уж плохо они провели время. А вот за вас – не очень. Зря вы на Левый берег ехали. Все это я проделал в ту пору, когда Кодекс Хрембера еще в страшных снах своим будущим создателям не снился.

– Ну и что, – ответил я, придвигая к себе следующий стакан. – Я же не арестовывать вас приехал, а лично убедиться, что дело давнее и можно не носиться по городу, разыскивая неизвестного мастера. А вместо этого, к примеру, выпить с вами вина. А вы говорите – зря… К тому же сэр Кофа просил передать, что, по его расчетам, рано или поздно этот Обжора-хохотун к вам заявится. Говорит, все они ходят к своим бывшим знахарям советоваться, как быть дальше.

– Вот о чем, о чем, а о призраках я знаю побольше, чем сэр Кофа Йох, при всем моем к нему уважении. Как по-вашему, сколько клиентов у меня было? Впрочем, точно сам уже не скажу, после трехсотого сбился со счета. В живых сейчас хорошо если половина. И некоторые действительно заходили меня навестить. Сказать спасибо, покрасоваться перед понимающим зрителем, и все в таком духе. Но как быть дальше, спросили всего двое. Обычно призраки сами прекрасно знают, как им следует поступать. Не скажу, что их идеи всегда так уж хороши, зато самоуверенности – хоть отбавляй.

– И что вы присоветовали тем двоим?

– Как что? Отправил к твоему начальнику. Он, в отличие от меня, знает все, что им нужно. Сам к нему пойду, если, конечно, он меня переживет. Что, боюсь, весьма вероятно.

– А вы, получается… тоже?

Это, конечно, был бестактный вопрос. Но я просто не мог удержаться.

– Странно было бы не сделать для себя то, что всю жизнь делал для других, – пожал плечами сэр Атва. – Я, видите ли, много наблюдал за призраками и понял, что такая жизнь нравится мне гораздо больше, чем полная неизвестность.

– Ясно, – кивнул я. – Вы уж извините, что лезу не в свое дело.

– Профессия у вас такая – лезть не в свои дела, – отмахнулся он.

И был совершенно прав.

– Значит, если господин Магарас, вернее, его призрак все-таки к вам заявится, вы отправите его к Джуффину? – спросил я.

– Конечно. Чем он хуже других?

– Отлично. Потому что именно об этом я и хотел вас попросить.

– Рад, что все так совпало. Но на вашем месте я бы на это не слишком рассчитывал. Вы просто не представляете, насколько он сейчас счастлив. И я не представляю. Только умозрительно могу предположить, каково это – после долгой жизни, унылой старости и тяжелой болезни обрести вдруг легкость, силу и неуязвимость, вернее, иллюзию неуязвимости. Но очень достоверную.

– Ну, мало ли, как сложится, – сказал я. – Может, господину Магарасу не понравится, что мы за ним гоняемся. А у нас просто выхода другого нет: пока призрак в Ехо, он вне закона, и ничего тут не поделаешь.

– Ох уж эти мне законы, – обреченно вздохнул сэр Атва. – Честно говоря, я не думаю, что нужны были такие жесткие ограничения на Очевидную магию. До сороковой ступени вполне могли разрешить – больших бед никто не натворил бы, а настоящему мастеру для работы вполне достаточно.

Он требовательно посмотрел на меня, как будто в моих силах было немедленно изменить положение дел к лучшему, а я почему-то ленился.

– Совершенно с вами согласен, – кивнул я. – Но, к сожалению, Кодекс Хрембера писали без моего участия. Меня тогда и на свете-то не было.

– Да уж догадываюсь, – устало зевнул сэр Атва. – Но мне от этого, знаете ли, не легче.

Радость, охватившая его при известии о новом призраке, уже ушла, лицо снова размякло, глаза погасли.

– Глупо давать вам советы, – сказал я. – Но, к примеру, мой дед Магистр Фило давным-давно покинул Ехо. И, судя по всему, превосходно себя чувствует. А то бы вернулся, все так говорят.

– Ну так он же из Ордена Потаенной Травы, – отмахнулся сэр Атва. Как будто это все объясняло.

Впрочем, может, и объясняло, откуда мне знать.

– А кто эта милая барышня, которая сейчас живет в вашем доме? – спросил я, залпом прикончив содержимое третьего по счету стакана.

Вопрос, конечно, бестактный. И совершенно не по теме. Но сэр Атва сам сказал, что совать нос в чужие дела – моя профессия, так что чего стесняться.

– А, Хони, – неопределенно хмыкнул он. – Считается, что она у меня в услужении. Никогда в жизни не держал слуг. Но брат с женой уговорили взять эту девицу. Дескать, нехорошо, что дом пустует, когда я живу у Кетторамы. А Хони, дескать, круглая сирота из Ландаланда, оказалась в столице без медной горсти в кармане и крыши над головой, так почему бы ей не посторожить мой дом за мизерную плату. Не знаю, что такого нехорошего в пустующем доме, но иногда бывает проще согласиться, чем спорить. Барышня, надо отдать ей должное, не столь ужасна, как мне сперва показалось. По крайней мере, у нее определенно есть талант не попадаться мне на глаза, поэтому полдюжины дней мы худо-бедно уживались. А позавчера утром леди Гетти отправилась в Уандук, я, как всегда, перебрался к брату, и Хони приступила к своим непосредственным обязанностям. Сторожит мой дом изо всех сил. Хорошо сторожит, кстати?

– Неплохо, – сдержанно сказал я. Подумал и прибавил: – Да что там, просто замечательно сторожит.

– Гетти? Да, Гетти позавчера уехала, – внезапно встрепенулся молчавший все это время сэр Кетторама. – Уехала моя Гетти в Уандук! – повторил он с таким торжеством, как будто отъезд одного из супругов являлся наивысшим жизненным достижением оставшегося дома.

И снова умолк, даже на мои прощальные слова ничего не ответил. Тоже мне, знаток придворного этикета.

Сев за рычаг амобилера, я отправил зов сэру Кофе, рассказал ему все, что узнал, и поехал в Дом у Моста. После допроса, сопровождавшегося дегустацией редких напитков, мне зверски хотелось спать, и я надеялся, что сэр Джуффин Халли в кои-то веки согласится отпустить бессмысленного и бесполезного меня восвояси – аж до завтрашнего утра.