— Рав-няйсь! Смир-но! На ка-ра-ул!

Сначала солдаты устремили взгляды на дорогого гостя и его спутников, а потом вскинули ружья к розоватому небу.

Сразу видно, что Штурмир этого человеческого обряда не знал, вжал голову в плечи, — вдруг ещё эти сумасшедшие люди начнут стрелять! Но всё же он прошествовал по ковру и протянул Георгу широкую лапищу. Тот не растерялся и тут же пожал её.

— Должен отметить, — сказал Штурмир, — что ты, Георг, один из самых паршивых имперских дипломатов на моей памяти. Но всё же, молодец, справился.

Несмотря на чересчур крепкое рукопожатие, которое всё никак не заканчивалось, Георг ответил, улыбаясь:

— Будь я хорошим имперским дипломатом, то уже объявил бы вам войну.

Штурмир расхохотался, а потом похлопал Георга — уж до куда достал — не по спине, а по пояснице.

На посадку заходил ещё один челнок, явно чужацкого происхождения. Штурмир проводил его взглядом, а потом проворчал:

— Бродяги! И всё же… они тоже здесь.

— Все мы — бродяги. — Георг указал свободной рукой на лимузин. — Штурмир, твои родичи поедут в автобусах, тебя же я приглашаю в личный транспорт. Там кондиционер, прохладительные… или горячительные напитки.

— Лечить подобное подобным? — Штурмир усмехнулся. — Жарко тут у вас. Угощусь простой водой.

Один челнок взлетел, другой опустился. Скваты — не последний сюрприз Георга.

Он не рискнул пригласить на собрание орков — тем и без встреч на высшем уровне было чем заняться — но с рампы челнока сошла небольшая группа круутов во главе с Каш’табом, вождём племени, которое поддержало вольного торговца на Хелге-Воланте.

Ради торжества им даже костюмы пошили, вместо привычных круутам набедренных повязок. Поверх костюмов — балахоны с капюшонами, чтобы не вызвать у очевидцев обмороки. Это скватов можно принять за людей, пусть и с приличного расстояния, а с круутами для этого нужно быть совсем слепым. Когти не скрыть не перчатками, ни ботинками, а если даже попытаться, то одежду можно сразу выбрасывать.

Каш’таб остановился за несколько шагов до Хокберга, поклонился и сотворил знамение аквилы. Хорошо, что рядом не оказалось догматичных представителей церкви Бога-Императора, иначе скандала со стрельбой было бы не избежать.

Каш’таб сказал:

— Благодарю за приглашение, вождь. Это место напоминает о доме.

— Я верю, что однажды у вас получится вернуться… или найти новый дом, — сказал Георг. — Я ценю наш союз и помогу чем смогу.

— Мы привыкли никому не доверять. Но вы нас пока не обманывали. Мы ценим это.

— О, — протянул Георг с улыбкой. — Не расслабляйтесь. Обо мне ходит множество мерзких слухов, и некоторые из них имеют под собой основания.

И дорогие гости, и Хокберг со свитой уже совсем скоро достигли столичного улья и вошли в здание правительства Нагары. В тот день заседание отменили, но самые влиятельные фракции планеты прислали представителей, по числу которых можно было судить о кардинальных переменах на Нагаре.

Чиновники Администратума — исчезающий вид, тогда как людей Божьих и культистов Святой Омниссии стало гораздо больше. Сохранится ли райский мир прежним или его ждёт трансформация в обитель веры/кузню — покажет время.

В холле Георг повстречался с семьёй Бонне. Он низко поклонился матроне, взял её руку и поцеловал тыльную сторону ладони. Элиза Жизель Бонне ограничилась скромным кивком, но этого, да ещё поддержки семейства, вполне достаточно. Так же Георг сделал Элизе комплимент:

— Вы сногсшибательны! Сражён наповал!

Красота — страшная сила, и ради того, чтобы получить хоть какую-то талию, Элиза воспользовалась утягивающим корсетом. Она постоянно обмахивалась веером, чтобы не упасть от удушья.

— Ах, вы мне льстите, господин Хокберг, — отозвалась Элиза.

Из-за пудры лицо торговки больше походило на мраморную маску, и было сложно представить, что эта светская львица в пышном парике совсем недавно отдала приказ идти на таран, а потом уничтожить пушечным залпом пару кораблей с многотысячными экипажами.

— Ничуть. — Георг улыбнулся самой искренней улыбкой из тех, которые когда-либо отрабатывал перед зеркалом. — Надеюсь, на балу мне выпадет честь потанцевать с вами.

Элиза рассмеялась, прикрывшись веером, её дети заметно покраснели. Георг откланялся и двинулся дальше.

Поднявшись по лестнице на второй этаж, Георг наткнулся на ещё на одну властную женщину со свитой. Вот только если семейство Бонне со слугами — верх изящества и белоснежного кружева, то тут — утилитарная военная мода.

Госпожа-инквизитор никогда не скрывала армейское прошлое. Она как-то сразу постройнела и похорошела в сером мундире с золотыми эполетами, перехваченным у пояса алым кушаком. В изгибе локтя комиссарская фуражка, — череп и кости, — последнее, что видят в своей жизни трусливые солдаты. Только татуировка с фигурной литерой "I" на лбу не давала забыть о том, кто перед тобой.

Инквизитору Георг тоже поклонился, правда, руку целовать не стал. В ответ вольный торговец не получил ни приветствия, ни кивка, лишь презрительный взгляд — наказание за непозволительное поведение и необдуманные слова.

И всё же Туонела с аколитами здесь. Этого вольному торговцу тоже было достаточно.

Все прочие гости и участники встречи рассыпались в похвалах и поздравляли Георга, но он нашёл время перекинуться парой фраз только с самыми именитыми и влиятельными. Георг должен был обратиться к собравшимся со вступительным словом, и он поторопился пройти в зал пленарных заседаний.

Руководители Classis Libera, а также партнёры компании из других семей, домов и кланов Нагары и не только заняли места партийных землевладельцев за каменными столами, тогда как те самые землевладельцы, представители власти вообще наблюдали за встречей из лож.

Георг бодрым шагом, ничуть не помогая себе тростью, вскочил на сцену и занял место за трибуной. Он немного наклонился к батареи микрофонов и произнёс:

— Здравствуйте, друзья! Я хотел бы начать со слов благодарности. Без вас ничего подобного никогда бы не произошло! Каждый внёс свою лепту и заложил камень в фундамент крупнейшей торговой компании на многие световые годы от Сецессио. — Георг сделал небольшую паузу, ухмыльнулся, а потом добавил: — Но это — только начало. Вы знаете меня, знаете, что мне нужно больше. Я мыслю далеко за пределы сектора, сквозь время и пространство, и будущее, несмотря на серьёзные вызовы, видится мне… восхитительным. Я хочу поделиться своим видением, очаровать открывающимися возможностями. Если вы поддержите мои начинания, мы с вами горы свернём, и это ещё мягко сказано. Возможно, я забегаю вперёд, но… — и снова эффектная пауза, — я объявляю о