— Конечно.

— И, пожалуйста, сходите за этим противным священником, чтобы я мог поговорить с Анджин-саном напрямую.

— Хорошо. Какие еще распоряжения вы желаете сделать?

— Только бумагу, тушь и кисточку для моего завещания и предсмертного стихотворения и пару татами — не стоит пачкать колени или становиться ими в грязь, как какой-нибудь крестьянин, — Ябу явно бравировал.

Бунтаро подошел к одному из самураев, которые переминались с ноги на ногу, пытаясь сдержать возбуждение. Ябу беззаботно сел со скрещенными ногами и взял в зубы травинку. Оми слонялся вокруг, стараясь не подходить ближе, чем на расстояние удара меча.

— Э-э-э! — завопил вдруг Ябу. — Я был так близок к успеху! — Он вытянул ноги и стал бить ими по земле в приступе злобы. — Так близок! Карма! — Он расхохотался, отхаркался и сплюнул, гордый тем, что во рту еще есть слюна. — Это на всех богов, живущих, мертвых и тех, что еще только родятся! И все же, Оми-сан, я умираю счастливым — Джикья мертв! Когда я пересеку Последнюю Реку и увижу его ожидающим там — я буду вечно плевать ему в глаза!

Оми, как ястреб, не спускал с него глаз:

— Вы оказали большую услугу господину Торанаге, господин. Теперь открыт путь вдоль берега. Вы правы, господин, а Железный Кулак и Судару не правы. Нам следует атаковать сразу — ружья помогут нам пробиться.

— Эта старая навозная куча! Глупец! — Ябу снова засмеялся. — Вы видели, как он надулся, когда я сказал про геморрой? Ха! Я думал, он взорвется. Самурай? Я больше самурай, чем он! Я ему покажу! Вы не должны рубить, пока я не прикажу.

— Можно мне почтительно поблагодарить вас за такую честь, а также за то, что вы хотели сделать меня своим наследником? Я официально заявляю вам, что честь рода Касиги в моих руках будет в безопасности.

— Если бы я так не думал, — не предложил бы этого, — Ябу понизил голос. — Вы правы, что выдали меня Торанаге. На вашем месте я сделал бы то же самое. Хотя все это враки… Это извиняет Торанагу. Он всегда был ревнив к моим боевым успехам, моему пониманию ружей и значения этого корабля. Это все мои идеи.

— Да, господин, я помню.

— Вы спасете наш род. Вы умны, как старая шелудивая крыса. Вы вернете обратно Изу и многое другое — это теперь очень важно — и удержите это для своих сыновей. Вы понимаете в ружьях. И в Торанаге…

— Клянусь, что постараюсь, господин.

Глаза Ябу опустились на руку Оми с мечом, отметив, как он насторожен.

— Вы думаете, я нападу на вас?

— Простите, конечно, я так не думаю, господин.

— Я рад, что вы настороже. Мой отец был похож на вас. Да, вы очень похожи на него.

Не делая резких движений, он отложил оба меча так, что больше не мог их достать. — Вот! Теперь я беззащитен. Несколько минут назад я хотел убить вас, но теперь — нет. Теперь вам не нужно меня бояться.

— Вас всегда надо бояться, господин.

Ябу опять захохотал и взял в рот еще травинку, потом отбросил ее в сторону.

— Послушайте, Оми-сан. Вот мои последние приказы как главы рода Касиги. Вы возьмете моего сына к себе в дом и будете обходиться с ним как он того заслуживает. Далее: найдите достойных мужей для моей жены и наложницы и как следует отблагодарите — они хорошо мне служили. О вашем отце, Мисуно: ему приказывается сразу же совершить сеппуку.

— Могу я потребовать, чтобы он вместо этого побрил голову и стал священником?

— Нет. Он слишком глуп, вы никогда не сможете доверять ему… Как осмелился он сообщить Торанаге мои секреты! И он всегда будет мешаться у вас на дороге! Что касается вашей матери… — Ябу оскалил зубы. — Я приказываю ей побрить голову и стать монахиней в одном из монастырей за пределами Изу и провести остаток дней, молясь о будущем рода Касиги. Буддийском или синтоистском. Я предпочитаю синтоистское. Вы согласны на синтоистское?

— Да, господин.

— Хорошо. Так она перестанет, — добавил Ябу со злой радостью, — отвлекать вас от дел рода Касиги своим постоянным нытьем.

— Это будет сделано.

— Хорошо. Вам я приказываю отомстить за их ложь про меня — этому Косами и этим предателям слугам. Рано или поздно, мне все равно, но вы должны это сделать — до того как умрете сами.

— Я выполню вашу просьбу;

— Есть что-нибудь еще, что я забыл?

Оми тщательно проверил, не подслушивают ли их.

— А что вы скажете о наследнике? — осторожно спросил он. — Ведь если наследник выйдет против нас на поле битвы, мы проиграем?

— Возьмите мушкетный полк, прорвитесь и убейте его, что бы ни говорил Торанага. Яэмон — ваша главная цель.

— Я тоже так думаю. Благодарю вас.

— Но лучше, не дожидаясь этого момента, назначить тайную цену за его голову и предложить ниндзя… или Амиде Тонга.

— Как с ними связаться? — В голосе Оми послышалась дрожь.

— Эта старая ведьма Дзеко, Мама-сан, — она знает как. Но берегитесь ее и Амидов. Не пользуйтесь часто их услугами, Оми-сан. Никогда не обижайте ее, всегда защищайте. Она знает слишком много секретов и может достать каждого даже с того света. Целый год она была тайной наложницей моего отца… Возможно даже, ее сын — мой сводный брат… Берегитесь ее — она слишком много знает…

— Но где взять для этого денег?

— Это уж ваше дело. Но достаньте. Где-нибудь, как-нибудь.

— Да, спасибо. Я сделаю.

Ябу наклонился вперед. Оми сразу же подозрительно ощетинился, чуть ли не собираясь выхватить меч из ножен. Ябу был доволен, что даже в таком беззащитном состоянии его все еще боятся.

— Запрячьте эту тайну подальше. И слушайте, племянник, — будьте другом Анджин-сану. Постарайтесь контролировать корабли, которые он приведет сюда однажды. Торанага не понял настоящей цены Анджин-сана, но он прав, что хочет остаться за горами. Это дает время и ему и вам. Мы выйдем с гор и отправимся в море — и Касиги должны быть там в командирах! Касиги должны выйти в море, стать его хозяевами! Я приказываю вам это!

— Да, о да! Доверьтесь мне. Это будет!

— Хорошо. Последнее. Никогда не доверяйте Торанаге.

Оми серьезно ответил:

— А я и не доверяю, господин. Никогда не доверял и никогда не буду доверять.

— Так! И эти грязные лжецы… не забывайте — с ними надо разделаться! И с Косами, — Ябу вздохнул, успокоившись. — Теперь извините меня — я должен написать свои предсмертные стихи…

Оми встал, отошел подальше на приличное расстояние, поклонился и удалился еще на двадцать шагов. Здесь сел и стал ждать.

* * *

Торанага с группой охотников рысью ехал вдоль береговой дороги, огибавшей большую бухту. Справа от них море почти вплотную подступало к дороге, берег был низменный, болотистый, с обширными илистыми отмелями. В нескольких ри к северу дорога соединялась с главной веткой дороги Токайдо. В двадцати ри к северу лежало Эдо.