Сыма И успел повернуть против него часть войск, а остальные продолжали вести начатый бой. Вдруг вэйские воины дрогнули под новым ударом: к месту сражения подоспел Цзян Вэй.

Сыма И хотел отступить, но было поздно — он был окружен с трех сторон, и лишь отчаянным усилием ему удалось, наконец, прорваться на юг. На каждый десяток его воинов было ранено шесть-семь.

Отступив на южный берег реки Вэйшуй, Сыма И занял оборону и больше в бой не вступал.

Чжугэ Лян собрал свое победоносное войско и вернулся в Цишань.

В это время из города Юнаня военачальник Ли Янь послал войску обоз с провиантом, за которым приехал Гоу Ань. Он очень любил выпить и привел обоз с опозданием на десять дней. Чжугэ Лян разгневался на Гоу Аня и закричал:

— Своевременная доставка провианта для армии — важнейшее дело! Тебя следовало бы казнить даже за опоздание на три дня, не то что на десять! Нечего с тобой разговаривать!

И он приказал обезглавить Гоу Аня.

— Гоу Ань служил у Ли Яня, — поспешил вмешаться чжан-ши Ян И. — Боюсь, как бы Ли Янь не перестал поставлять вам провиант, если вы так строго накажете Гоу Аня.

Чжугэ Лян отменил свой приказ и распорядился отпустить виновного, но прежде дать ему восемьдесят ударов палкой. Гоу Ань глубоко затаил обиду и перебежал с десятком воинов на сторону вэйцев.

Сыма И позвал его к себе, и Гоу Ань рассказал ему свою историю.

— Мне не верится, — произнес Сыма И, — что ты говоришь правду. Но все равно, окажи мне услугу, и я доложу о тебе Сыну неба. Ты получишь звание полководца!

— Готов приложить силы! — отвечал Гоу Ань. — Приказывайте!

— Так вот, ты поедешь в Чэнду, — продолжал Сыма И, — и там будешь распространять слух, что Чжугэ Лян недоволен государем и хочет сам занять престол. Твоя цель добиться, чтобы государь отозвал Чжугэ Ляна из похода. В этом и будет заключаться твоя заслуга.

Гоу Ань согласился выполнить это поручение и поехал в Чэнду. Встретившись там с главным дворцовым евнухом, он наговорил ему, что Чжугэ Лян, пользуясь исключительной властью в армии, собирается провозгласить себя императором. Евнух тотчас же побежал к императору предупредить его об опасности.

— Что же нам делать? — растерянно спросил Хоу-чжу.

— Прикажите Чжугэ Ляну немедленно вернуться в Чэнду, — посоветовал евнух, — и лишите его военной власти, чтобы он не мог поднять мятеж.

Хоу-чжу решил принять этот совет. Но когда он объявил об этом, советник Цзян Вань вышел вперед и сказал:

— Чэн-сян совершил великий подвиг. Почему вы отзываете его?

— Мы желаем спросить у него совета по одному важному секретному делу, — отвечал Хоу-чжу.

Гонец помчался к Чжугэ Ляну с указом, повелевающим немедленно возвратиться в столицу. Получив указ, Чжугэ Лян обратился лицом к небу и со вздохом произнес:

— Государь наш молод, и около него есть мои недоброжелатели! Не время сейчас возвращаться домой — думал я совершить подвиг, но, видно, придется разочаровать государя! Жаль! В будущем едва ли представится столь удобный случай.

— Господин чэн-сян! — воскликнул Цзян Вэй. — Если мы начнем отступать, Сыма И на нас нападет!

— Не страшно! — сказал Чжугэ Лян. — Я разделю войско на пять отрядов, и сегодня же воины снимутся с лагеря. Мы зажжем здесь две тысячи очагов, а завтра их будет четыре тысячи! И так каждый день будет загораться все больше и больше очагов!

— В старину Сунь Бинь[106]применил обратный прием, — сказал Ян И, — увеличивая число войск, он уменьшал количество очагов и так победил Пан Цзюаня. А зачем вам увеличивать количество очагов, если вы собираетесь отступать?

— Сыма И умело командует войсками, — промолвил Чжугэ Лян. — Надо помешать ему преследовать нас. Вот я и решил оставить в лагере побольше очагов, чтобы ввести Сыма И в заблуждение. Разведка донесет ему, что мы отступаем, но при этом в лагере горят очаги. Количество их увеличивается. Сыма И непременно подумает, что я устроил засаду, и не осмелится преследовать нас. А нам только это и нужно, чтобы отступить без потерь.

Затем был отдан приказ сниматься с лагерей.

Между тем Сыма И, рассчитывая, что Гоу Ань уже должен был сделать свое дело, с минуты на минуту ожидал донесения об отступлении шуских войск. Наконец ему доложили, что враг ушел из лагеря. Но Сыма И, зная хитрость Чжугэ Ляна, не осмелился сразу послать погоню и решил сначала сам все проверить. Приказав воинам сосчитать очаги в покинутом лагере, он вернулся к себе. На следующий день ему вновь доложили, что количество очагов увеличилось.

— Я ведь говорил, что Чжугэ Лян невероятно хитер! — воскликнул Сыма И. — Теперь он подбрасывает сюда войска, иначе зачем им были бы нужны очаги? Хорошо, что мы их не преследовали! Обязательно попались бы в ловушку!