Мари Шафуро направилась к открытой двери, ведущей в коротенький коридор, и указала ему на уже знакомый Николя кабинет, где состоялась его первая встреча с торговцем мехами. Бормоча под нос непонятные слова, она удалилась так быстро, что комиссар не успел заметить, через какую дверь она ушла. Ожидание, проходившее под глухой рокот происходившей поблизости ссоры, изредка прерываемый громкими криками, обещало затянуться. Но вот хлопнула дверь, и в комнату вошел Шарль Гален. Судя по его виду, настроение у него было отвратительное.

— Господин комиссар, вы не только не уважаете наш траур, но и дерзаете являться в такой час, когда вся почтенная семья собралась, чтобы…

— Не тратьте сил, сударь, читая проповедь правоверному. Я пришел к вам не по приказу начальника полиции, и не по решению органов правосудия…

— Но тогда…

— Я здесь по личному распоряжению короля, дабы продолжать расследование, а потом доложить Его Величеству…

Николя полагал, что, связав расследование убийства с событиями последней ночи, он не превысил свои полномочия.

— Короля! — прошептал ошеломленный Гален. — Но как он узнал… Да и потом, это был всего лишь нервный припадок…

— Король знает все, что произошло сегодня ночью у вас в доме. Ему известно и про скандал, и про волнения, вызванные безумием вашей служанки. И он не может допустить очередных беспорядков у себя в столице. Народ и без того воспламеняется со скоростью пороховой дорожки. Ведь, полагаю, вы и ваше семейство стали молиться не просто так.

— Сударь, что вы намерены делать?

— Следуя полученным мною распоряжениям, буду просить вашего гостеприимства — всего на несколько дней.

Гален сделал неопределенный жест.

— О! Успокойтесь, и речи быть не может, чтобы вы содержали меня бесплатно. Я стану платить за пансион. Неужели вы считаете, что король так беден, что заставляет своих подданных оплачивать его расходы? Давайте посчитаем, и, полагаю, мы придем к соглашению. Хорошая гостиница стоит от четырех до пяти ливров в день.

— У меня есть лишь крошечный закуток, где наши бедные служанки ставят свою кровать.

— Мне этого вполне достаточно. Итак, проживание четыре ливра, затем два ливра за еду, всего шесть ливров. Поднимем цену до восьми ливров. Вас это устроит?

Щеки Галена слегка порозовели.

— Ваш слуга, сударь. Хотите разделить с нами ужин? Мы только что сели за стол.

Николя поклонился и последовал за меховщиком.

Жилая часть дома начиналась по левую сторону рабочего кабинета Шарля Галена. К этому времени среди парижской торговой буржуазии окончательно утвердилась мода отводить под трапезу отдельную комнату. Они вошли в столовую без окон. Круглое слуховое оконце, выходившее в кабинет, днем, вероятно, пропускало в комнату скудный свет. Замкнутое пространство, скудно озаряемое свечами, немедленно пробудило у Николя чувство тревоги. Его без лишних церемоний представили семье и шесть пар глаз устремили на него свои взоры. Хозяин дома вернулся во главу стола и занял место между сестрами, Камиллой и Шарлоттой. На другом конце стола восседала госпожа Гален; по правую руку от нее сидел ее пасынок Жан, а по левую незнакомый Николя блондин, которого представили как Луи Дорсака, приказчика в лавке. Справа от сводного брата сидела девочка лет семи-восьми с угловатым лицом; склонившись над тарелкой, она, казалось, на кого-то обижалась. Принесли еще один прибор, и Николя сухо предложили занять место напротив девочки.

После жидкого супа с размоченными кусочками черствого хлеба подали блюдо голубей с бобами. Тщедушные пернатые во время приготовления окончательно усохли. Несмотря на явное недовольство супругов Гален, старшая из сестер, Шарлотта, при поддержке возбужденно чирикавшей младшей сестры, принялась бранить порядки в доме, а заодно и принесенное блюдо. По ее словам, при жизни их отца беспорядков в семье никто не допускал. Отец расширял семейное дело, не пускался в рискованные спекуляции и уж тем более не доверял свое состояние морским волнам. Ах, какой позор, что ей приходится в присутствии чужака напоминать о необходимости соблюдать прописные истины! Затем, бросив змеиный взор на приказчика, она сменила шарманку, и принялась перечислять обязанности мальчиков в лавке и подробно излагать правила, коих им следовало придерживаться. Выходило, что работать в лавке могли только добропорядочные молодые люди, благоразумные и верные, которые даже помыслить себе не могли, чтобы обворовать хозяина. Ведь именно мошенники рано или поздно приводят честных негоциантов к погибели и разорению! А порядочный приказчик обязан при любых обстоятельствах усердно трудиться и радовать хозяина. Завершающий удар нанесла младшая сестра, заявившая, что занимающий нынче место приказчика белокурый хлыщ является полной противоположностью достойного слуги.

Николя с тоской взирал на лежавшего у него на тарелке голубя, скользившего по тарелке при любой попытке расчленить его. Обе сестры с ехидной усмешкой наблюдали за гостем. Не дожидаясь, когда брат удостоит ее ответом, Шарлотта начала новый монолог. Супруга меховщика продолжала вести ученую беседу с приказчиком. Она сравнивала новый зал Оперы с оперным залом Версаля, где на огромной сцене могли разъехаться несколько лошадей. Внезапно монотонно журчащий разговор перекрыл писклявый голосок Камиллы. Откуда взялись эти голубиные мумии? Она совершенно уверена, это те самые городские голуби, что вечно досаждают парижанам хлопаньем крыльев и изобильным пометом. Их ловят сетями, а затем пичкают зерном, вдувая его ртом им в зоб. А когда им сворачивают шею, то зерно, не успевшее перевариться, забирают обратно и снова с помощью рта пичкают им птиц, предназначенных на убой. Так как в обязанности полиция входило следить за снабжением города продовольствием, Николя был прекрасно осведомлен о способах откорма птиц в стенах столицы. Шарлотта неожиданно потребовала анисовый ликер с мятным сиропом. Зажав рот рукой, маленькая Женевьева выскочила из-за стола, и, оттолкнув стул, с грохотом упавший на пол, бросилась вон из комнаты. Шарль Гален оторвал взор от тарелки и стукнул по столу кулаком. Два стакана упали, вино пролилось на скатерть и закапало на пол, где немедленно образовалась зловещая красная лужица, похожая на кровь.

— Довольно, сестрицы, это уж слишком! Отправляйтесь к себе в комнаты.

Его робкая попытка проявить власть оказалась успешной. Все стали подниматься с мест. Первыми, сделав обиженные лица, вышли Камилла и Шарлотта, затем, растерянно озираясь, поднялся Жан Гален. Шарль Гален с поклоном попросил комиссара извинить его сестер, и приказал кухарке указать гостю его комнату. Перекинувшись парой слов с приказчиком, госпожа Гален исчезла, даже не взглянув на комиссара и не сказав ему ни слова. Приказчик отправился ночевать к себе в соседний дом, где сдавались меблированные комнаты; когда он уже собрался удалиться, Николя остановил его.

— Сударь, я бы хотел поговорить с вами.

Лицо молодого человека приняло недовольное выражение.

— Завтра, если вам будет угодно, сударь. Сегодня меня ждут.