– В основном, – пожал плечами Кадет. – Я знаю это только теоретически, после Академии меня сразу отправили в Селение.

– Спасибо, мечтал услышать твою историю, – вяло огрызнулся Нил. Он готов был говорить о чем угодно, только бы не думать. – Может, лучше с самого начала? Вылупился из яйца в родном гнезде и все такое.

– Мы не вылупляемся из яйца, – ответил Кадет.

Голос у него посреди фразы как-то сломался, будто ему тяжело про это говорить. Нил удивленно поднял брови. Еще совсем недавно ему казалось, что чувств у Ястребов ровно четыре: равнодушие, сдержанное недовольство, злость, удовлетворение от выполненной работы. Но чем дальше Кадет отходил от Господина Черепа и компании, тем больше оказывалось вариантов.

– Ладно, – примирительно сказал Нил. Горло нещадно саднило, и он сглотнул со слюной остатки горечи. – И что теперь?

Кадет посмотрел на него тяжелым взглядом:

– Он забрал бумагу.

– А может, мне не нужна бумага.

Прозвучало не очень-то убедительно, но Кадет, как ни странно, задумался.

– Возможно.

– Короче, либо освободи меня, либо я сделаю это сам. Не волнуйся, я найду способ, просто выйдет чуть дольше. – Нил кивнул на шевелящуюся черную полосу на своем запястье. – Убирай эту штуку.

Вел он себя гораздо наглее, чем чувствовал, но сил ему придавало одно: нельзя отпускать Кадета одного. Нельзя глаз с него спускать. Привел Ястреба – следи.

Кадет мелко перебрал пальцами воздух, и черное на запястьях Нила растворилось, а вслед за ним и шипастый шарик, сколовший его ноги. Нил на пробу пошевелился и встал. Он чувствовал себя встрепанным и побитым, но в целом на удивление спокойным. Живым.

– Я потерял над собой контроль. Гнев – это недопустимо. Убивать тебя бессмысленно, – произнес Кадет и резко одернул форму. Видимо, это было что-то вроде ястребиного «Прости, что сорвался». – Это ошибка, которую я отмечу.

Нил слишком устал, чтобы спрашивать, где и зачем он собрался что-то отмечать. Он побрел в ту сторону, где недавно была деревня, и остановился, сообразив, что уже очень давно не видел монструма.

Тот нашелся под ближайшим деревом: предсказуемо изображал плоскую тень, по которой кое-как можно было угадать очертания лежащей собаки. Нил слабо усмехнулся. Если анимус – это храбрость и стойкость, этот клочок Тени был, похоже, худшим представителем своего вида.

– Пошли, не бойся, – скомандовал он.

Монструм пошевелился и нехотя встал на ноги, оставшись таким же плоским. Кадету и дела до этого не было – он размашисто шагал прочь. Нил заспешил следом, жестом подзывая собаку. Тень раздалась вширь, как будто мгновенно отрастила бока, и поплелась за ним, опустив морду до земли. Монструм хандрил – это было невооруженным глазом видно.

– Ничего, – сказал Нил. – Все будет в порядке.

Пес тяжело вздохнул.

Глава 10

Против законов чести

Они бродили среди холмов часа два, пока не стало ясно: скрываться Маг умел отлично. Ни признака жилья, ни единого следа на земле, ничего, что хоть как-то напоминало бы о людях. Трава на холмах сухо шумела под ветром, в ней шуршали мыши и насекомые, бледно-голубое небо иногда прочерчивали птицы, и на этом – все. Ужа, переползавшего им дорогу, Кадет проводил таким взглядом, будто очень жалел, что нельзя его допросить.

Чем дальше они уходили от озера, тем больше становилось вокруг деревьев: и белоствольные с висящими до земли ветками, и сосны, и колючий кустарник. Кадет позволял Нилу выбирать дорогу – видимо, надеялся, что тот приведет его куда надо. Нил шел наугад, разрываясь между желанием найти хоть какую-то подсказку и не найти ничего. Он понятия не имел, что ему делать, но одна хорошая новость все же была: пока Кадет рядом, можно быть уверенным, что он не творит никакого непотребства где-то еще. Бросая взгляды через плечо, он несколько раз замечал: Кадет сосредоточенно шевелит пальцами, катает в руке что-то темное. Когда Нил увидел это в первый раз, от страха у него клацнули зубы, но заклинание Кадет готовил не для него. Видимо, просто искал потерянное какими-то своими, ястребиными способами. Не нашел: это было ясно по его мрачному, нахмуренному лицу.

Никакого плана не было, так что Нил брел, пока силы были. В конце концов он понял, что больше не может: устал, проголодался, в горле страшно пересохло. Он жалел, что не попил воды из озера, прежде чем оставить его далеко позади. Монструм брел за ними с побитым видом, и, будь он настоящей собакой, Нил потрепал бы его по холке или взял на руки, но как развеселить то, что вообще не должно быть веселым?

В конце концов Нил уселся под деревом и заявил, что пора отдохнуть.

– Я устал. Только не говори «усталость не имеет значения», – перебил он, почувствовав, что Кадет хочет возразить.

Тот насупился: видимо, именно это он и собирался сказать. Нил хмыкнул. Иногда он так хорошо предугадывал реплики Кадета, что мог бы говорить за обоих. Нил блаженно прислонился ноющей спиной к теплому древесному стволу. Земля под ним была такой сухой и мягкой, что от усталости ему казалось, будто она пружинит, убаюкивая его. Кадет рухнул под соседнее дерево и украдкой вытер мокрый лоб: он тоже устал, но, конечно, ни за что бы в этом не признался.

– Немного посидим и дальше будем искать, – сказал Нил.

– Да, – отрывисто произнес Кадет, разглядывая ближайшие деревья так, будто они были чем-то удивительно интересным.

Нил прикрыл глаза. Ствол дерева под затылком был таким приятным на ощупь, таким теплым и шершавым, таким… Он заснул прежде, чем успел приказать себе ни в коем случае этого не делать.

Когда он открыл глаза, Кадета рядом не было.

Нил струсил так, что перехватило горло. Времени прошло много: солнце уже клонилось к закату, отсветы на стволах деревьев были красными. Монструма, конечно, тоже след простыл. Что, если Кадет нашел Мага и остальных? Что, если все уже закончилось? Нил почувствовал, как сердце с размаху ухнуло в живот. Болван, как он мог заснуть! Он вскочил и суетливо огляделся. Пахло нагретыми соснами, смолой, теплым летним вечером – и ни звука. Звать было глупо. Кадет сбежал, и можно было не ждать, что он выйдет и скажет: «А, привет, я тут просто решил прогуляться». Нил застонал, обхватив голову, и тут его озарило. Кадета звать глупо, но что, если позвать…

Он вытянул руку перед собой, передав ей немного анимы. Пальцы бледно, мягко заблестели.

– Эй, малыш, – тихо позвал Нил. – Малыш, ты успешный пес, славный пес. Давай поиграем! Вот, смотри. Ты же любишь