– Смотрите! – закричал лорд Местивэн высоким нервным голосом. – Он ранен! Сальмелу ранен!

Пока Сальмелу и я стояли друг напротив друга, ожидая, что кто-нибудь из нас откроется, я заметил на его бедре длинный красный порез, рассекавший синий шелк штанов. Похоже, мой удар все-таки задел его. Порез сочился свежей кровью, но не сильно; рана скорее всего не была опасной. Чудо, что я вообще сумел до него дотянуться. Азару всегда говорил, что я мог бы стать неплохим мастером меча, если бы не позволял себе расслабляться, но я ему не верил.

Ишканы в это тоже не верили. Вздохи разочарования послышались от рыцарей и лордов, стоявших в кругу.

– Первая кровь! Элахад пролил первую кровь! – крикнул лорд Нэдру.

Мэрэм рядом с ним недовольно замычал. Он, должно быть, надеялся, что теперь мы опустим мечи. Но поединок не закончится, пока один из нас не сдастся.

Сальмелу сдаваться не собирался. Сталь, вонзившаяся в бедро, заставила его испытать приступ страха, и теперь все тело принца тряслось от желания поскорее со мной покончить. Эта страсть ледяным холодом протекала сквозь мои конечности, парализуя волю к битве. Я вспомнил обет никогда больше не убивать и ощутил, как сила вытекает из меня. И в момент мой слабости Сальмелу нанес удар.

Он оперся на здоровую ногу и крутанул мечом, фыркая и шипя от злобы, как кот. И снова его ненависть стала моей, и ее безумие выжигало мне глаза. Когда он делал выпад, я едва успевал парировать. Снова и снова он нападал; звуки стали, звенящей о сталь, разносились по зале, словно удары молота. Как-то я смог сцепиться с ним мечами, чтобы сдержать этот бешеный натиск. Освободившись, Сальмелу ударил прямо мне в сердце. Только благодаря своему дару я смог уловить острие меча, направленное мне в грудь, – и отпрыгнуть в сторону за секунду до того, как острие пронзило бы сердце. Но все-таки я был ранен в бок. Клинок легко рассек напряженные мышцы. Я закричал, когда Сальмелу выдернул меч, отпрыгнул назад и перехватил меч в здоровую руку, ожидая следующей атаки.

– Вторая кровь! – крикнул кто-то совсем рядом. – Третья кровь все решит.

Я стоял, хватая воздух ртом, и смотрел на Сальмелу. Он приближался, двигаясь так, словно сильно страдал от боли в раненой ноге и берег ее. Моя левая рука бессильно повисла вдоль тела, а правой я сжимал длинную тяжелую кэламу, данную мне отцом. По опыту я знал, что наши раны мешают нам одинаково, но страх подсказывал иное. Я был практически уверен, что Сальмелу скоро найдет способ сокрушить мою слабую оборону. Я почти готов был отступить. Однако битва, напомнил я себе, не закончится, пока один из нас не отступит в смерть.

Сальмелу пошел в атаку. Его маленький подбородок двигался вверх и вниз, словно собирался вгрызться в мои внутренности. Он готов был поразить меня прямо в живот или в другое уязвимое место. Ему хватало силы и быстроты для того, чтобы держать меч в обеих руках, в то время как мой единственный шанс заключался в том, чтобы плясать вокруг и всячески уклоняться. Но площадка была маленькой, и казалось неизбежным, что он скоро прижмет меня к самой кромке. Если я даже и попытаюсь сойти с круга чести, злые руки ишканов втолкнут меня обратно, навстречу мечу противника. Неизбежность приближающейся смерти парализовывала. Несмотря на ярость сражения, я начал потеть и трястись. Мое тело так дрожало, что я с трудом удерживал меч.

Полагаю, меня спас мой дар. Я ощущал приближающуюся разрушительную силу сверкающего меча и успевал опередить его на волос, на одно дыхание. Более того, дар открыл меня для кое-чего еще. Я почувствовал глубокое спокойствие мастера Йувейна, медитирующего на кромке круга, и моя ненависть к Сальмелу умерла. Я вспомнил любовь моей матери и ее веру в то, что я непременно возвращусь в Меш, я вспомнил прощальные слова отца: всегда помни, кто ты есть. А кто я в самом деле? Меня посетило знание того, что я не только Вэлаша Элахад, сжимающий тяжелый меч в уставшей руке, но и еще тот, кто сокрыт глубоко внутри и останется жить, когда я умру: созерцающий, ожидающий, сияющий.

Для того, кто наблюдает, мир и все вещи в нем двигаются необычайно медленно. Я видел, как меч противника описывает длинную сверкающую дугу, я воспринимал все с необычайной быстротой и ясностью. В этот момент безвременья я отклонился, чтобы избежать удара острием, чиркнувшим по моей тунике, а потом молнией нанес ответный удар. Он рассек мышцы на обеих руках Сальмелу и его грудь. Кровь брызнула в воздух, меч вылетел из рук принца и звякнул об пол, а Сальмелу закричал, что я убил его.

Конечно же, нет. Рана была не смертельной, хотя и достаточно серьезной, и ему никогда уже не поднять меч с прежней легкостью.

– Будь проклят, Элахад! – прорычал принц, потрясенно глядя на окровавленный меч. Потом он с ненавистью посмотрел на меня, ожидая, что я заберу его жизнь.

– Добивай, – скомандовал пораженный горем король Хэдэру. – Чего ты ждешь?

С бессильных рук Сальмелу ручьями текла кровь, полные ярости глаза пронзали меня ужасом. Я чувствовал, как его злоба копошится во мне, словно красные извивающиеся черви. Ничего я не желал так сильно, как убить его, ибо только таким образом я мог избавиться от кошмарного наваждения.

– Отправь его назад к звездам! – закричал Мэрэм.

В Братстве учили, что смерть не что иное, как дверь в иной мир. Валари верили, что это лишь короткое путешествие, которого не стоит страшиться. Я знал другое. Смерть – это конец всего и начало великого ничто. Это угасание света и ужасающий холод.

Я смотрел на Сальмелу, почти готового упасть в лужу собственной крови, и боялся убить его больше, чем боялся быть убитым сам.

– Нет, – сказал я королю Хэдэру. – Я не могу.

– Все поединки проводятся до смерти одного из участников, – напомнил он мне. – Если ты опустишь меч, тем самым ты нанесешь моему сыну великое бесчестье.

Я крепко стиснул меч трясущейся рукой. Силы покинули Сальмелу, и он свалился на залитый кровью пол, со страхом глядя на меня. Все ждали, ждали, ждали…

– Нет, я не стану убивать. Хватит убийств.

Я подошел к Мэрэму, который протянул мне чистую ткань – стереть кровь с клинка. Потом я с громким звяканьем вложил его в ножны.

– Да будет так, – сказал король Хэдэру.

В этот же момент мечи лорда Ишшура и лорда Нэдру – и еще две дюжины – поднялись и нацелились в мою сторону. Отказав Сальмелу в почетной смерти, я оскорбил его даже больше, чем он меня. И теперь братья и друзья принца собирались смыть это смертельное оскорбление.

– Я вызываю тебя! – закричал лорд Ишшур.

– Я вызываю тебя! – прорычал лорд Нэдру. – Если лорд Ишшур падет, ты будешь биться со мной!

И понеслось – разные рыцари и лорды, стоявшие вокруг круга Чести, выкрикивали мне свои вызовы.

– Успокойтесь! – Король Хэдэру указал пальцем на кровь, еще струившуюся по моему боку. – Вы забыли, что он ранен?

Законы валари воспрещали бросать вызов раненому воину, так что лорд Нэдру и остальные с великой злобой опустили мечи.