На этом фоне роль лондонских банков в перекачке мирового золота в запасы КНР, в формировании статуса юаня как одной из «мировых валют», а также участие, вопреки недовольству США, в работе Азиатского банка инфраструктурных инвестиций (АПВ) говорит сама за себя.

Но, не исключено, что помимо налаженных и проверенных уже десятилетиями финансово-экономических связей, китайские товарищи потребовали от британских контрагентов и определенных публичных политических шагов, одним из которых и стал «сенсационный» Brexit. Одним из главных следствий которого, несомненно, станет ослабление «атлантического» вектора глобальной политики, что создаёт дополнительный импульс для трансформации уже созданного китайско-российского стратегического союза в «сверхось» Пекин-Москва-Берлин, что станет концом «глобального лидерства» Соединенных Штатов и проекта Pax Americana.

Данная гипотеза объясняет и странное молчание Елизаветы II относительно референдума 23 июня, и её решительный отказ пересмотреть его итоги, и явное затягивание реальных действий по выходу из Евросоюза. Понятно, что от Лондона можно и нужно ждать – уже очень скоро – каких-то действий, в реальности направленных против Китая, в частности – растущего саботирования итогов того же Brexit'a, но пока свои негласные обязательства перед китайскими контрагентами «англичанка» выполняет, во всяком случае – формально, а ось Пекин-Лондон можно считать одной из главных «силовых линий» современного мира.

Всё это позволяет выделить некоторые важные закономерности деятельности элит Великобритании внутри страны и за ее пределами.

Во-первых, высокая способность к масштабным трансформациям правящих кругов Великобритании, которые создали такую «двухпартийную» систему с делением на правых (тори, консерваторы) и левых (сначала виги, либералы, а сегодня – лейбористы), которые работают как «политический гироскоп», сохраняя стабильность внутри страны.

Во-вторых, «проектное прогнозирование» глобальных ценностных, информационно-финансовых и военно-политических процессов, что даёт им возможность максимально выгодного позиционирования в матрице «Divide et impera!» («Разделяй и властвуй!»), как это было при создании собственной колониальной империи, индийской или исламских (проект Лоуренса Аравийского) элит, НАТО, Европейского Союза и т. д.

В-третьих, это «идейно-политическая мимикрия», когда британская элита при помощи методов трансформационной и информационной войны создаёт «виртуальную реальность», включая «ложный образ» самой себя и «ложные цели» для всех своих контрагентов, размывая и фальсифицируя их традиционные системные структуры при сохранении собственной внутренней идентичности. Однако сама эта идентичность, судя по всему, носит настолько паразитический по отношению к остальному человечеству характер, что сейчас впору говорить уже не о «банальном» расизме, а об «антиантропности» данной страты, которая уже тяготится своей «общей» с остальным человечеством биологической природой и социальностью, – недаром один из видных членов дома Виндзоров возглавляет глобальное общество перехода к новым, неорганическим формам жизни, а другой, еще более видный, говорит о том, что если бы он перевоплотился, то «хотел бы вернуться на землю вирусом-убийцей, чтобы уменьшить человеческие популяции». Конечно, такие публично проявленные увлечения и желания можно списать на «чудаковатость» высшей элиты Великобритании, но, кто знает, – может быть, внутри неё царят еще более античеловеческие настроения?

Страна Восходящего Солнца ищет свой путь в XXI веке

Начиная со средних веков, политическая жизнь страны Ямато, как именовалась тогда Япония, строилась на основе взаимоотношений тогдашних элит: императора и его двора, а затем – верховного военачальника сёгуна, с элитами на местах – даймё (князей) и служившим им военным дворянством, самураями. Большое значение имели также взаимоотношения между кланами даймё, определявшие мир или войну в стране.

Приход на Японские острова капитализма привёл к известному оттеснению от руководства политикой прежней японской аристократии и повышению роли финансово-промышленной знати, стремившейся подчинить своим интересам не только внутреннюю, но и внешнюю политику, призванную обеспечивать экономическое развитие страны за счет внешней экспансии. Место феодальных кланов на вершинах власти заняли политики и дипломаты, близкие к тем или иным концернам, дзайбацу.

Открытый переход Японии к созданию вооруженным путем обширной колониальной империи в Восточной Азии и на Тихом океане выдвинул на первые роли военных. Наиболее крупными управлявшими Японией кланами стали генералитет и старшее офицерство императорской армии, с одной стороны, и императорского военно-морского флота – с другой.

Существует мнение, что поражение Японии во Второй мировой войне и демократизация страны по американской модели коренным образом изменили политическую жизнь страны, а также характеристики ее элиты, которые сегодня исповедуют принципы буржуазной демократии и рыночной экономики, мало чем отличаясь от других стран западного мира. Не отвергая влияния Запада, и в первую очередь – США, на многие стороны послевоенной жизни Страны Восходящего Солнца, в то же время представляется важным не упускать из виду те особенности политической, экономической, идеологической, культурной жизни японцев, без понимания которых трудно оценивать сегодняшнюю и завтрашнюю политику этого государства.

Оккупационная демократия

2 сентября 1945 года, в результате подписания представителями японского правительства Акта о безоговорочной капитуляции прекратило свое существование государство «Великая японская империя». Капитуляция была принята на американском линкоре «Миссури», для этой цели вошедшим в Токийский залив. Над линкором был поднят тот самый флаг, который за 92 года до того нес коммодор Мэтью Перри, орудиями своей эскадры навязавший Японии неравноправный договор и «открывший» страну для иностранной торговли. Тем самым подчеркивалась полная победа США над Японией и её подчинение воле победителя.

После капитуляции страна была оккупирована американскими войсками вплоть до вступления в силу в 1952 г. мирного договора. В течение этого периода Япония не обладала государственным суверенитетом, правительство и император подчинялись верховному командующему союзными войсками генералу Д. Макартуру. Решением проходившего в декабре 1945 г. в Москве Совещания министров иностранных дел СССР, США и Великобритании были созданы Дальневосточная комиссия в Вашингтоне для выработки политики в отношении Японии и Союзный совет для Японии в Токио, в который входили также представители Китая. Хотя осуществлявший непосредственное управление оккупированной Японией генерал Макартур и вашингтонская администрация стремились насадить в стране угодные им порядки, в известной степени они были вынуждены считаться с предложениями и мнением входивших в вышеуказанные органы других держав, требовавших выполнения условий Потсдамской декларации, в том числе – глубокой демилитаризации и демократизации поверженной страны.

В период оккупации были распущены японские императорские армия и флот, а также состоявшие из милитаристских профашистских элементов националистические организации. Военные преступники были преданы суду. Ликвидирована тайная полиция. Лишалась своего статуса и привилегий японская родовая аристократия «кугэ» и служивая аристократия. В результате земельной реформы исчез класс помещиков-латифундистов. Были распущены парламентские партии прежнего государства.