— Да, — сказала она, соглашаясь на все, что он собирался сотворить с ней.

Кристиан не осознавал, что именно он делает, руководствуясь лишь своими инстинктами. Каждая клеточка его тела твердила ему, чтобы он коснулся этой женщины. Изучил каждый дюйм ее тела. Руками. Губами.

Он взглянул на нее, боясь, что сделает нечто, что придется ей не по душе, но увидел только потемневшие от желания кофейные глаза. Дождь цеплялся за ресницы, стекал по губам. Склонив голову, он слизнул капли с ее пьянящей кожи.

Джоли застонала, сжав ногами его бедра.

Кристиан застонал в ответ, напряженная плоть у него в штанах отчаянно пульсировала. Это было безумием, но он был просто не в силах остановиться.

Осторожно стянув футболку с Джоли, он бросил мокрую одежду на капот автомобиля.

Казалось, что бледная кожа светится во тьме. Пышная грудь была скована розовой тканью бюстгальтера, но промокший материал ничуть не скрывал темных напряженных сосков.

Кристиан не мог оторвать от Джоли восхищенных глаз, спрашивая себя, видел ли он за свою долгую жизнь хоть кого-нибудь прекраснее этой женщины, промокшей, возбужденной и так жаждущей его прикосновений. Склонив голову к её груди, он сжал губами набухший бутон. Джоли вскрикнула, стискивая руками его плечи и крепко обхватывая бедрами. Кристиан тут же отстранился, чтобы убедится, что это был крик удовольствия, а не боли, и увидел, как ее желание заискрило в воздухе вокруг них подобно электрическим отблескам молний в грозовом небе. Он вновь прильнул губами к ее груди и получил в награду еще один сдавленный крик.

С удивлением Кристиан вдруг осознал, что сумеет довести ее до оргазма, лишь касаясь ртом этой сладкой груди. Одна мысль об этом опьяняла, особенно учитывая то, что со смертными он не занимался любовью уже лет двести. Ее возбуждение только разжигало его собственную страсть. Обхватив руками ее затылок, он опрокинул Джоли на серебристый металл автомобиля. Она, цепляясь за плечи, увлекла его за собой.

Их губы встретились, жадно пробуя друг друга на вкус.

Кристиан растворялся в потрясающей сладости ее поцелуев, пока ласки не свели его окончательно с ума. Он ждал, что безумие вызовет голод, но все, что чувствовал — это невероятное, непреодолимое, неистовое желание. И дьявольскую гордость за то, что смог так легко распалить Джоли. Она имела над ним удивительную власть.

Оторвавшись от губ, он провел руками по ее груди, обхватывая ладонями округлую плоть. Джоли изогнулась в его объятьях, а Кристиан нашел крохотную застежку бюстгальтера, спрятавшуюся в ложбинке меж грудями. Ткань упала, представив ее обнаженное тело жадным глазам Кристиана.

Схватив за запястья, он расставил ее руки шире, не в силах оторвать глаз от этого потрясающего зрелища, пожирая Джоли распутным взглядом. Бисеринки дождя, как сверкающие драгоценные камни, скатывались по бледным холмикам, цеплялись за розовые вершинки. Наклонив голову, Кристиан слизнул капельки с набухших сосков.

Руки Джоли запутались в его волосах, она извивалась под тяжестью мужчины. Кристиан, проведя руками по всему ее телу, нащупал застежку на шортах. Оторвав губы от красивой груди, он заглянул Джоли в глаза, осторожно расстегивая пуговицу.

По-прежнему распростершись на машине, она смотрела на него из-под отяжелевших век. Ее желание опутывало его, проникало под кожу, и он чувствовал, что она жаждет большего. И Кристиан хотел дать ей это большее. Хотел дать ей все.

Медленно расстегнув молнию, он слегка спустил шорты вниз, совсем чуть-чуть, чтобы можно было увидеть ее розовые трусики и скользнуть под них пальцами. Джоли от легчайшего касания извернулась в его руках, когда пальцы просто погладили жесткие завитки. Кристиан повторил движение. Он уже забыл, каково это — чувствовать под рукой упругие волоски на женском лоне. И гладкую, горячую, влажную плоть, что скрывается под ними.

Он погладил ее еще раз, на этот раз найдя крошечный бугорок, и начал вращать пальцами вокруг него, надавливая и отстраняясь, а Джоли вдруг приподнялась, сжав руку бедрами, и забилась в его объятьях.

— О боже! — она выдохнула ему в шею, впившись пальцами в его спину. — О боже.

Джоли закричала, ее тело напряглось. И когда ее оргазм наполнил воздух пряным и таким желанным ароматом, Кристиан вдруг ощутил острые зубы, впившиеся ему в шею.

Он вырвался из ее объятий и отшатнулся, видя перед собой другую женщину, распростершуюся на капоте автомобиля.

— Лила!

Джоли не верилось, что такое вообще возможно — вернуться с небес на землю всего лишь за какую-то долю секунды. Прикрыв одной рукой обнаженную грудь, она принялась отчаянно искать футболку, небрежно сброшенную до этого на капот автомобиля. Наконец она нащупала ткань, насквозь промокшую и слипшуюся в комок. Со сдавленным вскриком разочарования Джоли начала бороться с непослушной одеждой, пытаясь распутать ту одной рукой.

Кристиан поймал ее ладонь, мягко прекращая бешеную битву с футболкой. Джоли выдернула руку из его несильной хватки, но все же позволила скомканной одежде упасть обратно на капот. Упорно избегая взгляда Кристиана, она пыталась решить, что же теперь делать, что говорить. Какая же она дура…

Джоли отшатнулась, когда что-то влажное и теплое коснулось ее спины, но поняла, что это Кристиан снял свою рубашку и накинул ей на плечи. Она дернула было рукой, чтобы сбросить ее, но все же передумала. Не стоит стоять перед ним голой только для того, чтобы продемонстрировать свою гордость.

Соскользнув с капота, она повернулась к Кристиану спиной и застегнула бюстгальтер. Мокрый хлопок неприятно задел все так же напряженные соски. Еще одно напоминание о том, что она натворила. Дура, тысячу раз дура…

Дрожащими пальцами Джоли пыталась справиться с пуговицами рубашки. Руки Кристиана вдруг коснулись ее плеч, пытаясь развернуть Джоли лицом к нему, но она отстранилась, по-прежнему не глядя на него. Она не могла. Не хотела видеть это красивое лицо, на которое так легко купилась. Она ведь действительно думала, что он говорит искренне. Что он правда хочет настоящих отношений. Она никогда бы не зашла так далеко, если бы не поверила ему. Проклятье!

Джоли оставила пуговицы в покое и просто завернулась в рубашку. На нетвердых ногах она подошла к сумке, лежавшей в луже, куда, должно быть, упала, когда они с Кристианом поцеловались в первый раз. Дождь промочил тряпочный верх, а грязная вода просочилась через дно.

— Великолепно, — пробормотала Джоли под нос, повесила испорченную сумку на плечо, в этот раз нисколько не волнуясь о том, что испачкает дорогую рубашку, и, дрожа, направилась к шоссе.

— Джоли, — окликнул ее Кристиан, в хриплом голосе послышалась тревога. В лживом голосе.

Она услышала за спиной шаги по лужам, когда он последовал за ней.

— Пожалуйста, подожди.

— Нет.

— Ты не можешь идти пешком в такую погоду.