Я оглянулась. Грэма по-прежнему не было видно.

Мой взгляд остановился на ней.

С видом стоика она сидела на ближайшем к гробу стуле.

Женевьева.

Мое тело напряглось, неожиданно во мне проснулся инстинкт собственницы. Как и Лиам, Женевьева была белокурой. Моего бойфренда обвели вокруг пальца Барби и Кен. А я была больше похожа на куклу Братц5 в современном издании.

Он же был моим бойфрендом или как?

В любом случае Женевьева физически была моей противоположностью. Миниатюрная, с фигурой балерины. Она была красива. Хотя меньшего я и не ожидала, я все же надеялась, что, возможно, при некотором везении внешность у нее окажется средней. Но нет.

Меня замутило не только от ее внешности. А еще и от того, что мне предстояло встретиться лицом к лицу с той, кому Грэм отдал свое сердце. Он любил ее. Я не была уверена, что то же самое он когда-нибудь почувствует ко мне. Пожалуй, до этой минуты я никогда не понимала, насколько этого хочу или нуждаюсь в этом.

Пока она разговаривала с людьми, выражавшими свои соболезнования, я посмотрела в ее глаза. Когда-то они смотрели в глаза Грэма. Я посмотрела на ее рот. Этот рот целовал его губы и сосал его член. Потом я опустила взгляд на ее маленькие груди, спрятанные под черным платьем-футляром. Мои сиськи намного больше. На тысячную долю секунды я почувствовала себя лучше, пока мои глаза не остановились на ее тонких ногах. Они обхватывали талию Грэма.

«Иисусе, Сорайя. Прекрати себя мучить». Так вот она какая, настоящая ревность.

Когда я в очередной раз обернулась, женщина, стоявшая за мной, улыбнулась и спросила:

– Как вы познакомились с Лиамом?

– Гм… Я его не знала. Я пришла с Грэмом Морганом.

– Бывшим женихом Женевьевы?

Я сглотнула комок в горле.

– Женихом?

– Если это Грэм Морган из «Морган Файнэншиал Холдингс», то да. Они были помолвлены и должны были пожениться, но потом Женевьева ушла к Лиаму.

У меня упало сердце. «Он просил ее выйти за него замуж?»

– Да, конечно, разумеется. Я с тем самым Грэмом Морганом. А вы?

– Хелен Фрост. Я соседка Женевьевы и Лиама, иногда сижу с Хлоей.

– Их дочкой?

– Да. Ей четыре года. Красивая девочка с темными волосами в отличие от родителей.

– Что ж, такое иногда случается. – Я пожала плечами.

Мы не успели продолжить разговор, потому что я увидела Грэма, пробиравшегося сквозь толпу ко мне. Он смотрел перед собой и выглядел совершенно ошеломленным. Все происходящее явно подействовало на него сильнее, чем я думала.

– Ты в порядке?

Грэм молча кивнул, но интуиция подсказывала мне, что произошло нечто ужасное.

Наконец подошла наша очередь преклонить колени у гроба Лиама и произнести молитву. Сжав ладони вместе, я закрыла глаза и прочла один раз «Отче наш» и один раз «Богородица Дева, радуйся». У меня упало сердце, когда я услышала слова, слетевшие с губ Грэма.

– Ты ублюдок, – прошипел он сквозь зубы. В его глазах стояли слезы, но он не плакал по-настоящему. Нижняя губа у него дрожала. Я не могла отвести от него взгляд, сбитая с толку его внезапным гневом. Мы одновременно встали и медленно направились к не слишком опечаленной вдове. Женевьева выглядела на удивление хорошо для женщины, только что потерявшей мужа.

Ее глаза как будто загорелись, когда она увидела Грэма. Она обхватила его руками за шею и притянула к себе, но его тело оставалось напряженным.

«Ах ты сучка».

– Спасибо за то, что ты пришел, Грэм.

Но он просто стоял и смотрел на нее.

«Он что, онемел от шока?»

Женевьева между тем продолжала:

– Я ценю это больше, чем ты можешь думать. Я увижу тебя в пятницу, когда у меня назначена встреча с тобой.

«Встреча?

Она собирается с ним встретиться?»

Мы задерживали очередь, и Грэм не представил меня. Женевьева наконец отвела глаза от Грэма на достаточное время, чтобы заметить мое присутствие рядом с ним.

Она сверкнула фальшивой улыбкой:

– Вы кто?

– Я Сорайя… Я… – Я замялась.

Грэм наконец заговорил:

– Моя подруга, – твердо сказал он и обнял меня за талию.

– Подруга… – повторила Женевьева.

Он крепче обнял меня:

– Да.

– Айвери говорила мне, что ты встречаешься с новой девушкой, но я не думала, что это серьезно.

– Это очень серьезно.

«Ну, тогда ладно. Приятно слышать…»

– Что ж, было приятно познакомиться с вами, Со-райя.

– Аналогично. Сожалею о вашей потере.

«И я говорю это… о Грэме».

Грэм одарил ее убийственным взглядом.

«Что, черт подери, происходит? С чего это он так разозлился?»

Грэм перешел к другому члену семьи. Мы механически обменивались рукопожатиями со всеми родственниками Лиама, пока не дошли до конца шеренги.

С облегчением вздохнув, я сказала:

– Да, это было неприятно. Чем теперь займемся?

У него был такой вид, словно он собирался что-то сказать, но не находил слов.

– Сорайя…

– Что? Грэм, в чем дело? Поговори со мной.

– Пока не могу. Иначе я сорвусь. А сейчас не время и не место.

Прошло совсем немного времени, и я получила ответ на свой вопрос, когда взоры всех присутствующих в зале обратились на красивую маленькую темноволосую девочку, появившуюся у гроба Лиама. Хлоя. Она не появлялась весь вечер. Я решила, что дочь Лиама и Женевьевы намеренно не пускали в зал. Я вообще не думала, что она тут.

Казалось, толпа застыла при виде душераздирающего зрелища. Маленькая девочка плакала возле тела своего отца. Я испытала чувство вины, потому что мой отец был еще жив, но я предпочла не иметь с ним никаких дел. Отец Хлои умер, и у нее никогда не будет возможности снова увидеть его.

– Это так печально, – шепнула я Грэму.

Он глубоко вдохнул и медленно выдохнул.

И почти в ту же секунду Хлоя повернулась, дав мне возможность впервые увидеть ее лицо. Я ахнула. Громко. Колесики в моей голове завертелись. Когда я снова посмотрела на Грэма, он не сводил глаз с малышки. На его лице было выражение недоверия.