– Обгадились, – тихо бурчал Филиппыч. – Опять обгадились. Что без Паши, что с Пашей, все у нас едино… И ведь даже не ящер обошел – краснокожий! Не можем, чтоб не обгадиться, – полгода спокойствия для нас много…

– Семен! – веско произнес Потапов и для убедительности прихлопнул ладонью по столу. – Хватит ныть, Семен.

– Может, еще кофе, Сергей Анатольевич?

В простой и вполне доброжелательный вопрос Тома умудрилась вложить кучу тончайших интонаций. Во-первых, естественный интерес хозяйки, все ли устраивает гостей. Во-вторых, намек, что седьмая или восьмая чашка кофе все-таки перебор, причем как для мочевого пузыря, так и для терпения окружающих. В-третьих, – не пора ли и честь знать, господа, во втором-то часу ночи? И наконец, в-четвертых, причем уже не Потапову, а персонально Сергееву: «Еще раз устроишь совещание у меня на кухне – пеняй на себя».

– Может, хотя бы с кексом?

Потапов вежливо улыбнулся, сделав вид, что все эти полутона к нему не относятся.

– Спасибо, Тамара, не надо. Мы все-таки скоро закончим.

Короткий и скептический взгляд Томы на часы сказал больше, чем ее слова и интонации.

– Нет, на этот раз точно, – заверил Шеф. – Семена вон тоже заждались дома…

– У Семена дома все привычные, – собирая очередную порцию пустых чашек, она не сумела удержаться от шпильки. Очень все-таки не нравилось ей ночное вторжение взъерошенных какой-то очередной внеземной проблемой коллег мужа. – Ладно уж, хоть заночуйте здесь, на ваше счастье, мама на даче сегодня. Федя, достань все же кексы. Я ложиться пойду, прослушивание с утра.

– Угу, – грустно кивнул тот. – Ложись, конечно.

И Павел невольно повторил его движение, придерживая перевязанную выше локтя левую руку. При такой работе все-таки нужно быть холостым. Филиппыч не в счет – его жена и правда с ментовских времен привычная. А вот Анатолия из ЦУВД Павел очень хорошо понимал. И корить опера за его итоговый выбор не взялся бы: «…Подите вы к черту, мужики! Я, блин, вам не герой! Двое карапузов на руках, Настька их одна не подымет… Понадобится что – звоните. Но без стрельбы!..»

Это даже не тряска поджилками, это просто жизнь, может быть, даже более настоящая, чем вся мышиная возня в Древе, вместе взятая… Да и, в конце концов, лишь Анатолию решать, как быть дальше, уже заглянув за угол реальности, но так и не сделав решающего шага…

– Однако денек у нас, – пробормотал Потапов. И тут же переключился к прерванному разговору: – Значит, ты, Паша, говоришь – не наши они?

– Нет, – тот качнул головой. – Однозначно нет. Я сперва купился было – голубые каски, винтовки, USA на борту… А потом, когда Федя бинтовать начал, словно прошибло. Это же шестидесятые годы, Шеф! В лучшем случае семидесятые. Штатовский спецназ давно не воюет классической М-16. Все БТР этой модификации давно перепроданы в третьи руки и доживают век где-нибудь у арабов. Форма так вообще: броников нет, камуфляж древний, каска с сеточкой… В общем, здравствуй, Вьетнам.

– Ну ладно, ладно, верю. Из какой же ветки Акар их притащил?

– Во всяком случае, не из той, что братков, – вставил Филиппыч. – Те ребята были вполне современные.

– Братков? – Шеф нахмурился. – Думаю, что братки-то все же были местные. Иначе получается слишком сложно. Посол инков свободно мотается по Древу куда захочет, вмешивается, вербует в наших же сателлитах наемников, и даже армию… А его правительство во главе с императором ни сном ни духом?

– Почему? – брякнул Сергеев. – Может, император и приказал.

– Если бы так, инки давно высадились бы на Земле, – нетерпеливо объяснил Шеф. – Погнали бы нас взашей, заняли бы здание Ассамблеи – все четыре этажа – и хозяйничали бы здесь вовсю. Нет, это его частная инициатива. Не знаю, что там у них произошло, но император ни при чем.

– Ну… – Павел невесело усмехнулся. – В общем-то погнать взашей у него получилось. На фабрику хода теперь нет, хорошо хоть успели ноги унести до оцепления.

– Это мы еще посмотрим, – не слишком уверенно заявил Потапов. Вздохнул и признался: – Что-то у меня сплошная каша в голове. Давайте-ка еще раз, ребята. Какие все-таки шансы вернуться на фабрику? Семен, чего молчишь?

– Никаких, – устало отозвался Филиппыч. – Ты сам знаешь, даже пробовать бесполезно.

– Я знаю, – согласился Шеф. – Но это не важно. Важнее, что думаешь ты. Каков твой прогноз развития?

– Изволь, – Филиппыч вздохнул и принялся загибать пальцы: – Бой в центре города. С применением тяжелой техники. С канонадой на пол-Москвы. С трупами во вполне узнаваемой форме! Это ведь уже не прокуратура, Сергей, – это контрразведка, которая и без того принюхивается! И нам, между прочим, молиться надо, чтобы у контры хватило сил подгрести под себя дело! Потому что, не дай бог, прознают что-то наши горлопаны – демократо-патриоты. Они-то не чета Паше, в касках с сеточкой не разбираются – вой поднимут о натовском десанте в центр Москвы такой, что только держись! Времена у нас нынче тебе напомнить какие? С альянсом как бы и так не в ладах…

– Это без тебя ясно, – оборвал Шеф. Похоже, Филиппыч наступил на больную мозоль – такого развития Потапов и боялся больше всего. – О глобальном на досуге поразмышляем, – заявил он. – Ты предметно давай.

– А предметно у нас так: пожар и разгромленное здание, подъем по тревоге «Альфы» – спасибо, хоть всерьез повоевать не успела – и две сотни свидетелей, без всякой надежды их зачистить.

– И все же… – не успокаивался Потапов. – Нужный репортажик про террористов, пару генералов подмазать… На счету «Стройтреста» еще есть деньги.

– Не то время, – отозвался Семен. – И не те масштабы. Никто из генералов сейчас террористов на себя не повесит. Ты же видел: оцепление, следствие, экспертиза по полной!.. Это тебе не взрыв пропана в «Складочном» – большой бабах, и никаких следов. Это наша штаб-квартира! И ты сам знаешь, что они там найдут! И потом – какие террористы в голубых касках?

– Чего бы ни нарыли следаки, – буркнул Федор, – если нужный человек пару слов скажет – все забудут.

– Я не представляю, какого ранга должен быть этот человек, – отрезал Филиппыч. – И тем более как его мотивировать.

– Не деньгами, – вставил Павел. – У нас столько нету.

– Мы не можем потерять фабрику, – проговорил Шеф в который уже раз за вечер. – Это теперь не только помещение. Это артефакты, оружие и оборудование. Документы, в конце концов…

– Тогда какого же хрена! – не выдержал вдруг Семен, вскричав во весь голос. – Какого хрена ты держался за здание, когда исчезла Ассамблея! Ясно ведь, что этим должно было рано или поздно кончиться! У нелюдей целая служба блюла конспирацию, неужели же мы вчетвером!..

– Семен! – произнес Федор. – Просили же! Хорошо еще мать ее на даче, а то бы…

Филиппыч осекся. Уселся обратно на табуретку, потер лицо руками, и Павел вдруг впервые увидел, как дрожат его пальцы. Нелегкий это был разговор. Для всех.