то же самое. Это подходит одному из ее детей-подростков, но не другому. Сыну нравятся объятия и ласковые прикосновения, но, когда ее дочь расстроена, ей достаточно, чтобы мать просто сидела рядом и держала ее за руку. По возможности мы должны учитывать индивидуальные черты характера наших детей и предлагать им то, в чем они нуждаются в данный момент.

Обратите внимание, как другие элементы привязанности вступают в игру, когда речь идет об успокоении и утешении. Для совместной регулировки и умиротворения бушующих эмоций дети должны почувствовать себя замеченными и понятыми. Этого не случится, если они с самого начала не чувствуют себя в эмоциональной безопасности, обращаясь к нам.

Что происходит, когда ребенок не чувствует себя утешенным и успокоенным?

Если ребенок нуждается в эмоциональном участии, а опекун чутко, заботливо и своевременно реагирует на его чувства, это называется пропорциональной реакцией. Опекун настраивается на внутреннее состояние ребенка, старается осмыслить его и предлагает соответствующую реакцию. Это «триада близости». В свою очередь, ребенок чувствует, что его замечают и понимают. Более того, он узнает, что может доверять своим переживаниям и рассчитывать на понимание опекуна. Мы видели это, когда психолог-консультант проявила чуткость к Максу после того, как он пришел в ее кабинет весь в слезах. Ее реакция была пропорциональной, поскольку она оценила его чувства, поняла их и отреагировала своевременным и эффективным образом («Эх, дружок, ты опять рассердился. Что случилось?»), давая мальчику почувствовать, что его услышали и поняли.

Непропорциональная реакция – это нечто противоположное. Так отреагировала воспитательница Макса. Конфликт пошел по нарастающей, и по мере вхождения Макса в красную зону миссис Бридлоу отказалась успокоить его эмоции. Да, она отреагировала на его поведение («Макс, так не разговаривают в классе»), но при этом не обращала внимания на его чувства. Она не сказала ему: «Я понимаю, как тебе важно закончить рисунок для мамы» или «Я вижу, ты беспокоишься, что тебе не хватит времени. После прогулки мы поговорим об этом, и я дам тебе закончить». Поскольку чувства остались безответными, а реакция взрослого была непропорциональной, то четырехлетнему Максу пришлось самостоятельно разбираться со своими эмоциями, и он не справился с этим. Когда другой человек остается невосприимчивым к нашему внутреннему миру, не пытается осмыслить наши переживания и отреагировать наиболее эффективным и своевременным образом, мы чувствуем себя непонятыми, отвергнутыми, нелюбимыми и невидимыми. Естественной реакцией на такое неадекватное общение будет вход в красную (гнев) или в голубую зону (отчаяние и отчужденность).

Непропорциональная реакция означает, что опекун не настроен на чувства ребенка, поэтому ребенок начинает сомневаться либо в собственных переживаниях, либо в способности опекуна понять его и помочь ему. Это никак не успокаивает ребенка, у которого есть два варианта реакции на собственные сильные чувства. Он может оставаться расстроенным или самостоятельно разбираться с неприятными эмоциями, что часто приводит к еще большему огорчению. Когда ребенок покидает зеленую зону и никто не помогает ему справиться с сильными эмоциями, то его нервная система не имеет возможности успокоиться и вернуться к нормальному состоянию. Это значит, что, если в будущем дела станут оборачиваться неблагоприятным образом, интенсивность, частота и продолжительность периодов расстройства будет только увеличиваться.

Из главы 2 вы должны помнить, что в эксперименте «Незнакомая ситуация» при разлучении младенцев с родителями, ученые иногда наблюдали реакцию, которая впоследствии была названа амбивалентной привязанностью. Когда родители возвращались в комнату после короткой разлуки (это называлось фазой воссоединения), такие дети могли выказывать признаки расстройства и обращаться за утешением, но опекуны не добивались особых успехов в успокоении ребенка. Иными словами, младенец с трудом успокаивался, поскольку уже в годовалом возрасте он неоднократно убеждался, что опекун редко оказывается рядом, чтобы утешить его. По отношению к такому опекуну вырабатывается стратегия привязанности, основанная на конкретных воспоминаниях: чувствах, образах и видах поведения, которые активизируются в его присутствии. В данной ситуации младенца можно назвать «прилипчивым», не способным успокоиться и вернуться к игре. Но на самом деле это форма взаимодействия, а не черта характера. В присутствии другого опекуна, к которому у ребенка есть устойчивая привязанность, его поведение будет совершенно другим. Как это может быть? В самом начале мы говорили, что многократно повторяемые переживания приводят к созданию психической модели, а потом и общей схемы всех эмоций, которые ребенок испытывал в присутствии конкретного человека. Психические модели являются частью системы привязанности. Психическая модель привязанности активизируется в определенный момент, и в присутствии одного из родителей она может быть надежной, а в присутствии другого – ненадежной. Модель амбивалентной привязанности формируется, если ребенок неоднократно сталкивается с ненадежной реакцией опекуна, и этот опекун проявляет непоследовательность в удовлетворении его эмоциональных потребностей. В прошлом он иногда демонстрировал свою близость к ребенку, а в других случаях не делал этого. Такая модель поведения может включать моменты, когда опекун становился эмоционально навязчивым, а значит, проявлял непропорциональную реакцию, исходя из собственных представлений, а не из чувств ребенка. Как мы могли убедиться, сюда относится и навязчивая родительская тревога по поводу детских страхов, которая лишь усиливает расстройство ребенка вместо того, чтобы успокаивать его. Модель амбивалентной привязанности приводит к смятению и растерянности. Поэтому ребенок испытывает двойственные чувства насчет того, можно ли доверять опекуну и обращаться к нему за помощью и утешением. При такой динамике отношений и с такой историей взаимодействий ребенок в итоге не успокаивается, а остается в состоянии эмоционального расстройства и не может быстро восстанавливать душевное равновесие. На данной стадии развития это остается проблемой отношений с опекуном, а не чертой характера ребенка.

Другая основная реакция детей, испытывающих сильные чувства, но не имеющих никого, кто мог бы помочь им, состоит в элементарном отключении от своих эмоций. В эксперименте «Незнакомая ситуация» исследователи назвали это избегающей моделью привязанности. Такая модель отношений возникает, если младенец сознает, что его потребности не будут удовлетворены пропорциональной реакцией со стороны опекуна. В результате он усваивает, что, если он нуждается в утешении, опекун не приходит ему на помощь. Несмотря на то что его врожденная, инстинктивная потребность в привязанности остается неизменной (это можно видеть при наблюдении учащенного сердцебиения и других физиологических признаков стресса), ребенок адаптируется к обычной реакции своего опекуна, формируя избегающую модель привязанности, при которой один из родителей (или оба) не рассматриваются как источник помощи и заботы. Это означает, что ребенок не показывает свой дистресс и даже не требует эмоциональной реакции от родителей. Во время фазы воссоединения такой ребенок не ищет близости или утешения. Его переживания не имеют значения для опекуна. Ребенок просто