продолжаться? Я теперь буду твоей заложницей? Или с тобой, или в тюрьму? Я могу выбрать тюрьму? — Мужчина окинул меня таким взглядом, что я мигом прикусила язык. В тюрьму мне не хотелось. Выбирая между Зейдом и тюремными порядками, я предпочитала Зейда даже сейчас.

— Дело будет открытым, пока ты не заслужишь моё доверие. Когда я буду уверен в тебе, его закроют, как я и обещал. Паоло сядет в тюрьму.

— Очень ёмкий ответ.

— Я смотрю, у тебя борзометр вырос. — Мужчина повышает голос. А я, кажется, становлюсь меньше ростом. — Не путай доброту со слабостью, Ната. Я могу вернуть тебя в тюрьму и потрахивать там, когда мне захочется. Трахать грубо без поцелуев, чисто, как мне нравится, не волнуясь, кончишь ты или нет… Вместо этого у тебя практически полная свобода действий, всё, что нужно от тебя, держать рот закрытым, вести себя прилично и расставлять ноги, когда потребуется. И не нужно плакать, когда ты пришла ко мне, ты знала на что шла.

— И жалею об этом. — Отворачиваюсь к окну, мы заехали во двор.

— Жалко не сотри. — Мужчина паркуется у дома и выволакивает силой меня из машины. В Италии никого не удивить жаркими сценами, никто из соседей даже не посмотрел в нашу сторону. — На днях мы поедем на свадьбу к моему другу, не советую в поездке показывать свой характер.

— Можно я останусь здесь? У меня нет желания строить из себя твою девочку.

— Без проблем. Я представлю тебя как шлюху, что купил в тюрьме. Я тоже за честность.

— Ты чудовище.

— С волшебной палочкой между ног. По взмаху которой ты должна встать на колени и открыть ротик. Если будешь хорошо себя вести, я разрешу тебе потом и его вымыть с мылом.

— Если бы я знала, кто ты, я бы обратилась к кому-нибудь другому за помощью!

Карабинер остановился так внезапно, что я впечаталась в него и застонала от боли.

— Малыш, услышу нечто подобное ещё раз, выпорю. Это последнее предупреждение.

Зейд умел быть невыносимо грубым, доводящим до истерики. Он умел подчинять и добиваться желаемого. Стоило мне заупрямиться, как мужчина стал ломать меня.

Нужно было выбирать, упрямиться и идти против него или покорно принять свою роль.

Я вспомнила слова Леры, когда меня привели к Марго. Тогда девушка посоветовала вести себя примерно, чтобы дождаться момента, когда можно будет сбежать.

Я проглотила унижение, встала на колени перед ним и коснулась пряжки ремня, стала расстёгивать её, закусив губу от обиды. И прежде я ласкала мужчину и брала в рот, уже не видела ничего плохого в этом, но сейчас это было унизительно.

Зейд обхватил затылок, слегка сдавил его и притянул меня ближе к паху, ухудшая моё положение. Он сам спустил штаны и вынул твёрдый член, постукивая головкой мне по носу, проводя горячим болтом по губам.

— Я помню твой первый минет. Ты делала его ужасно, но очень старалась. Было видно, как сильно тебе хочется угодить мне. — Видимо мужчине было мало моего унижения, он решил растоптать меня окончательно. Он потирался о щеки как кот, скользя по лицу членом. — А сейчас смотришь так, будто хочешь откусить.

Зейд толкнулся и стал проникать в рот, медленно скользя по языку и раздражая рецепторы. На середине он остановился, погладил меня по голове и вынул член.

— Нет удовольствия трахаться с тобой. — Он выпустил меня, ошарашивая своим решением. Я так и осталась с открытым ртом. — Лучше воспользуюсь услугами той, кто вылежит мне яйца с удовольствием.

Карабинер спрятал член в штаны, застегнул ремень, поправил форму и вышел за дверь, оставляя меня на полу.

Глава 23. Сардиния

Я могла лишь мечтать побывать на Сардинии — прекрасном острове, окружённом бирюзовой водой. Здесь все краски были вдвое ярче, даже через солнцезащитные очки всё было броским и выразительным.

Невозможно оторвать глаз от аккуратных домиков с широкими ставнями. Окружающая красота заставила меня забыться.

Зейд практически не разговаривал со мной, он молча курил, рассматривая что-то в телефоне с ничего не выражающим лицом. Мужчина даже в такой солнцепёк был в чёрных шортах и рубашке с коротким рукавом чёрного цвета. Жгуче красивый, не похожий на окружающих. Я жадно смотрела на него, пытаясь понять: «Ну почему он такой засранец?»

Мы перестали заниматься сексом. В своих мыслях я даже сравнивала нас с супружеской парой, переживающей тяжёлые времена в отношениях. Трудно признать, но я стала испытывать голод. Мне стали постоянно сниться эротические сны с участием мужчины. Хотелось его внимания, поцелуев и ласки.

Я перестала готовить ужины, решила, что не хочу прислуживать чудовищу. В первый день мужчина был удивлён, но ничего не сказал, в его взгляде было что-то странное.

И тогда Зейд перестал приходить домой рано, часто ночевал в другой комнате или в кабинете. Мужчина сам будто нарочно избегал меня. Пару раз от него пахло женскими духами. Шлейф дорого парфюма я почувствовала сразу, сладкая вишня подкосила меня, напоминая, что мы не пары и между нами простые договорные отношения. Стало больно при мысли, что Карабинер променял меня на другую женщину. В тот день я плакала в ванной, стараясь заглушить боль от того, что он был с кем-то другим.

Вилла друзей Зейда располагалась на берегу острова и занималась внушительную его часть. Только очень богатые люди могли себе позволить такой особняк. Здесь прислуги были столько же, сколько детей в детском доме, в котором я выросла.

— Зейд, рад тебя видеть. — Нас встретил итальянец лет сорока в белоснежном костюме. Он пожал руку Карабинеру и улыбнулся мне. Мужчина не был поход на Зейда. Улыбчивый с множеством мелких мимических морщинок он казался добродушным и приятным. — Не представишь свою спутницу?

Я вспомнила, что Зейд обещал представлять меня правдиво и густо покраснела, представляя, как это будет звучать. Карабинер усмехнулся, потому что подумал об этом же, я видела в его глазах приговор.

— Ната. — коротко произнёс он, решая опустить детали. — А это мой друг и виновник торжества — Андреа.

— Приятно познакомиться. — Мне не хватает смелости протянуть руку мужчине или поцеловать его в щёку, поэтому остаюсь на месте, сцепив пальцы рук перед собой. Итальянцы всегда целуются при встрече, но Зейд не был итальянцем и не придерживался этой традиции и мог воспринять даже лёгкий поцелуй как провокацию.

— Взаимно, Ната. Я провожу Вас в Ваш гостевой дом, покажу всё и расскажу программу на эти дни. Тебе, дорогой друг, это не интересно, но вот твоей спутнице очень даже. —